Джон Хик «К сожалению, духи так мало сообщают о себе...»

Часто полагают, что, говоря о выживании человека после физической смерти, имеется в виду прямой вопрос: «Продолжаем ли мы жить после физической смерти?» — и такой же прямой ответ: «Да» или «Нет». Мало кто счита-

==208

ет, что легко найти ответ на этот вопрос, но многие думают, что сам вопрос нетрудно сформулировать. Казалось бы, что имеющийся опыт, особенно «общения с духами» через медиумов, только подтверждает эту уверенность. Но глубокий анализ открывает более сложную картину. В значительной степени этот анализ был проделан уже в классический период исследований в области парапсихологии в конце XIX — начале XX века. Наблюдения, выводы и теоретические разработки многих ученых того периода были на высоте. Я имею в виду не изучение физических явлений — материализацию духа, общение с духами, полтергейст и т. д., в которых часто отсутствовали жесткие стандарты контроля. Я имею в виду работы в области трансмедитации, в том числе автоматического письма, и в частности исследования небольшой группы выдающихся медиумов: г-жи Пайпер, г-жи Веррол, г-жи Леонард и г-жи Валлетт. Полагаю, что такие исследователи, как Ричард Ходжсон, г-жа Сидвжвик, Уильям Джеймс и другие использовали бы магнитофоны, если бы они были к тому времени изобретены, но я не думаю, что бы это как-то повлияло на их выводы. Их отчеты сейчас похоронены в архивах Общества по изучению психики, и я бы хотел привлечь внимание к собранному ими богатому материалу.

Когда читаешь записи спиритических сеансов и тексты автоматического письма Пайпер и Леонард, создается впечатление присутствия неких существ, прошедших через физическую смерть, но продолжающих жить. Оказывается, что «духи» (далее я буду употреблять это слово в невидимых кавычках) довольно много разговаривают, как если бы живые люди позвонили вам по телефону или написали письмо. Иногда звонящий по телефону (говорящий через находящегося в трансе медиума) или пишущий письмо (то есть двигающий руку медиума) являются как бы «передатчиками», посылающими сообщение от другого умершего человека, который таким образом общается с нами через передатчика и медиума. Но и передатчики, и духи, обращающиеся как через передатчиков, так и без них, очень похожи на людей, уехавших в отдаленную часть планеты, или, если можно ожидать подобную технику в будущем, улетевших на другую планету. Они похожи на таких же сознательных индивидов: они постоянно сохраняют в памяти то время, когда жили на земле. Они говорят на том же языке и пользуются той же системой понятий.

==209

Они, так сказать, настроены на ту же волну и по-прежнему очень живо интересуются тем, что происходит в этом мире.

Но в известных до сих пор исследованиях по трансмедитации обнаруживается одна удивительная черта. Все духи очень мало сообщают о своем собственном мире и своей жизни в нем. Хотя и есть некоторые исключения, но в подавляющем большинстве случаев создается впечатление, что вся жизнь духов протекает во время сеансов с периодами пустоты между ними. Профессор Хислоп, изучавший феномен Пайпер, сказал, что в ее записях нет ни одного положения, на основе которого он мог хотя бы попытаться сделать вывод о том, что из себя представляет загробная жизнь. Уильям Джеймс, также изучавший этот материал, считал, что все духи — плод воображения г-жи Пайпер, что они, вероятно, существуют, лишь когда она находится в трансе, но в результате частых повторений из них сформировались довольно четкие образы, могущие играть свои роли. Например, дух-передатчик Финуит, общавшийся с г-жой Пайпер, утверждал, что он французский врач Жан Финуит Скливилль, работавший в Лондоне, во Франции и в Бельгии в первой половине XIX века. Однако обычные детективные методы позволили Ричарду Ходжсону доказать, что он не тот, за кого себя выдает. Финуит не говорил по-французски, не проявил никаких специальных познаний в медицине; в медицинских школах, где он якобы обучался, не было сведений о таком студенте. Чтобы понять, чем же он являлся на самом деле, г-жа Сиджвик прибегла к гипнозу.

Как многие могут убедиться на сеансах гипнотизеров, под гипнозом люди проявляют значительные способности к перевоплощению. Если гипнотизер внушит им, что они, скажем, пришельцы из космоса, они будут играть эту роль, мобилизуя все свои знания и драматические способности и веря, по крайней мере на одном уровне своего сознания, что они являются теми, кого изображают. Бывает, что другой уровень сознания фиксирует все происходящее, не в состоянии вмешаться, бывает также, что человек полностью погружается в гипнотическую роль и по возвращении в нормальное состояние не помнит, что с ним было. Г-жа Сиджвик предположила, что Финуит и другие духи-передатчики г-жи Пайпер — это сама г-жа Пайпер в состоянии самогипноза и что она воплощает тех духов, которых ей

К оглавлению

==210

подсказывает спиритуалистическая субкультура ее времени и ее окружения. Финуит, следовательно, существовал только в этих условиях, развивая и уточняя свою индивидуальность от сеанса к сеансу.

Таким образом, мы имеем гипотезу, что медиум приводит себя в гипнотическое состояние в ситуации, которая предлагает ему роль духа-посредника между миром духов и землей. Если добавить сюда то, что настоящие медиумы (а не мошенники) являются, как правило, сильными экстрасенсами, мы получаем возможное объяснение тому факту, что откровения духов вполне соответствуют тем умершим людям, от лица которых они высказываются, и это происходит слишком часто, чтобы это можно было объяснить простой случайностью. Вероятно, информация об умершем человеке, хранящаяся в умах участников сеанса, оказывает влияние на медиума, находящегося в состоянии гипноза, и выстраивается в драматическую игру духов, являющихся посреднику, который затем передает их откровения медиуму.

Однако и г-жа Сиджвик, и Ричард Ходжсон, длительное время исследовавшие способности Пайпер, считали, что ее духи-посредники иногда выдавали такую информацию, которую невозможно телепатически получить от участников сеанса. Они в связи с этим указывают, что, если человеческая индивидуальность переживает физическую смерть, сверхчувственное общение между живыми людьми и бестелесными существами так же возможно, как и между живыми. Поэтому одна возможность может заключаться в том, что умершие иногда пытаются через медиума передать информацию участникам спиритического сеанса. Это могло бы объяснить очень неровное качество материала. Но не следует исключать и другую возможность: медиум телепатически получает информацию от умершего X, хотя Х это не осознает. Ибо для телепатии обычно не требуется сознательного намерения посылающего импульс. С этой точки зрения было бы неправильно говорить о том, что Х общается через медиума со своими родственниками и друзьями на земле. Это больше похоже, как будто кто-то пишет письма от его имени и без его ведома. Третий вариант заключается в том, что Х больше не существует как сознательная личность, но что, когда мы умираем, остается нечто вроде психического фактора (по терминологии С.Д. Брода), состоящего из более или менее связанных идей,

==211

черт характера, воспоминаний, сохраняющихся в течение более или менее длительного времени и постепенно распадающихся до полного исчезновения, и именно оттуда медиум вытягивает информацию, питающую его гипнотические перевоплощения. Эта гипотеза могла бы, видимо, объяснить те случаи, когда люди получают от медиума информацию, которую они до сих пор не знали.

Такой выбор возможностей, отражающий скорее наше невежество, чем знания, показывает, как трудно сформулировать прямую гипотезу о загробном существовании. Эта гипотеза полностью совпадает с фактами, но ни в коем случае не дает их единственно возможного объяснения. Многие из тех, кто лично общался через медиума с существом, которое якобы является их умершим родственником или другом, не смогли усомниться, что это действительно тот человек, которого они знали, с теми же чертами характера и манерами. Но те, кто не имел опыта такого общения, могут считать, что в этой ситуации можно и ошибиться, так как людьми руководит вполне естественное желание общаться с теми, кого они любили, и быть уверенными, что они все-таки не погибли.

К чему же нас приводят эмпирические исследования? В настоящее время — к неопределенности. Д-р X. Тоулесс, бывший президент Общества по изучению психики, сделал такой вывод: «Представляется, что собрано немало доказательств, позволяющих предположить, что смерть — это переход к другой жизни, но мы все еще не можем быть в этом уверены. Задача парапсихологии на будущее — свести эту неопределенность к минимуму и выяснить все, что можно, о характере этой будущей жизни. Эта задача еще во многом не решена».

Тем не менее нужно ли говорить, что, если пока мы не можем опытным путем подтвердить продолжение жизни после смерти, это не означает, что ее не существует. Не следует отсутствие знания принимать за знание об отсутствии. Есть еще одно основание ожидать этого продолжения, а именно — традиции мировых религий. Я не собираюсь оправдывать религиозные верования, это слишком большая тема. Поэтому я обращаюсь к тем, кто считает, что религиозный опыт человечества — не только проекция человеческих идей (хотя, несомненно, он несет их значительный отпечаток, меняющийся в разных культурах),

==212

но в то же время попытка познать божественную реальность, находящуюся за пределами физической природы и человеческого сознания. Каждый из великих исторических путей познания этой реальности счел необходимым включить в свое понимание вселенной веру в более широкое человеческое существование, выходящее за рамки нашей настоящей жизни. Но эта вера принимает разные формы. Различные религиозные концепции о жизни после смерти предлагают нам большой выбор. Давайте попытаемся его сделать.

Основное различие между религиозными традициями касается временной шкалы формирования совершенного или гармонично развитого человека. В каждой из великих религий содержится утверждение, что конечное состояние человека — достигается ли оно всеми или только некоторыми — слияние или приобщение к божественной реальности. С нашей земной точки зрения разница между слиянием и приобщением значительна, но, возможно, в этом конечном состоянии она исчезает — нечто вроде христианского понятия троицы как трижды един и един в трех лицах. Во всяком случае эти традиции, каждая по-своему, указывают на эсхатон, который находится вне нашего понимания.

На Западе господствует учение об одной конечной жизни, на Востоке — о нескольких, даже многих жизнях. В христианской, иудейской и мусульманской религиях наше временное существование, в период которого возможно моральное и духовное изменение или усовершенствование, ограничено настоящей жизнью, после чего наступает божественный суд, а затем — вечный рай или ад. Таким образом, наша жизнь состоит из двух неравнозначных фаз — некое вечное состояние с предшествующей ему короткой земной жизнью, в которой мы осуществляем предначертанную нам свободу и ответственность. Таким образом, цель нашей жизни — быть как бы испытательным полигоном, на котором выясняется, следует ли нас отправить в вечный рай или вечный ад. Но как же это? Как быть, например, с теми фактами, что а) за последние сто тысяч лет огромное число детей умерло еще в младенчестве, следовательно, цель их жизни осталась недостигнутой, б) люди рождаются и живут в таких разных условиях, которые не всегда могут быть благоприятными для их духовного роста, и невозможно справедливо оценить, насколько каж-

==213

дый стремился к самоусовершенствованию, и в) мало о ком можно с уверенностью сказать, что к моменту своей смерти он заслуживает, с точки зрения морали, вечного блаженства или вечных мук. Последнюю проблему христианская традиция разрешает не столько с этической, сколько с теологической точки зрения: спасены будут те, кто верит в Иисуса Христа как своего владыку и спасителя и в силу его искупляющей смерти. Однако в наш век плюрализма христианская мысль в основном отошла от этой жесткой позиции, что позволяет христианам обратиться к альтернативному взгляду индуистской, буддистской и других традиций. Их основная идея заключается в том, что короткий период человеческой жизни недостаточен для перехода от нашей естественной эгоцентричности к слиянию или приобщению к некоей божественной реальности, что является конечной целью человеческого существования. Полагаю, нам следует признать, что с точки зрения морали это реалистический подход. Кроме того, сама конечность нашей земной жизни, о которой мы все время помним, заставляет нас ценить время и делать правильный выбор среди представившихся возможностей. Если бы перед нами расстилались бескрайние временные просторы, если бы нас не угнетала мысль о приближающемся конце, наша жизнь перестала бы быть сплошной чередой больших и маленьких возможностей, выбирая между которыми мы постепенно созидаем самих себя. Таким образом, многое говорит в пользу того взгляда, что для формирования человека через его собственную свободу необходимы границы рождения и смерти. Но если этого естественного промежутка недостаточно, чтобы мы смогли возвыситься до времени единения с божественной реальностью, то вполне возможно, что за одной жизнью следуют другие подобные ей конечные фазы, а не одно бесконечное существование. Поэтому нам, возможно, следует серьезно отнестись к основной восточной идее о череде конечных жизней, заканчивающейся лишь тогда, когда мы достигли такой степени самосовершенства, что исчезает необходимость в епитимье временной жизни. Восточная мысль всегда считала, что все эти жизни должны быть прожиты на земле, хотя в индуистской и буддистской традициях говорится и о других сферах существования, райских и адских, кроме земного. Но именно как люди, живущие земной жизнью, мы можем добиться существенных

==214

успехов в окончательном освобождении от эгоцентричности. В этой вере я вижу признание необходимости временных границ жизни от рождения до смерти, которые давят на человека и побуждают его заниматься развитием своего «я». Поэтому в индуистской и буддистской религиях считается редкой привилегией быть рожденным в этом мире, ибо здесь и только здесь у нас есть возможность духовного роста.

Однако если мы обратимся к доказательствам реинкарнации или нового рождения, мы наталкиваемся на ту же двусмысленность и неопределенность, что при доказательстве жизни после смерти. Нам предлагается бесконечное число воспоминаний о прошлых жизнях, как взрослых, так и детей, а также воспоминания, вызванные гипнозом. Но хотя некоторые примеры производят сильное впечатление, они не убеждают рационально мыслящего человека. Большинство людей, считающих эти доказательства неубедительными, никогда их серьезно не изучали, они, скорее, находятся во власти предрассудка. Тем не менее среди них есть те, кто тщательно изучил подробные отчеты — я причисляю к ним и себя — и не считает, что они содержат неопровержимые доказательства. Почти всегда спонтанные детские воспоминания о предыдущей жизни встречаются у тех народов, у которых вера в реинкарнацию повсеместно распространена. С одной стороны, это можно объяснить тем, что у этих народов детям, имеющим такие воспоминания, разрешается открыто высказывать их, и никто не называет их выдумщиками. С другой стороны, можно предположить, что подобные «воспоминания» подсказывает детям окружающая их культурная традиция и их фантазии поощряются в семье. Далее, интерес, проявляемый исследователями, особенно иностранными, может поднять престиж данной семьи и подстегнуть воображение всей округи. Немаловажно, что такие исследования обычно проводятся с помощью переводчиков, что не исключает возможность неправильной интерпретации. Трудность другого рода заключается в том, что неясен механизм получения информации о жизни в другом мире. Являются ли люди, обладающие «воспоминаниями» о предыдущей жизни, экстрасенсами? Получают ли они информацию непосредственно от умерших людей, обитающих в мире духов, или воспринимают «психический фактор»,

==215

некие психические следы, оставленные ими? От этой неопределенности невозможно избавиться.

И все же сама по себе неопределенность не означает, что нужно отказаться от идеи реинкарнации. Не следует также относиться к ней по принципу: «или все — или ничего». Можно предположить, что одни люди способны к реинкарнации, другие — нет. Есть и другая возможность. Не исключено, что мы проживали свои жизни не в одном мире, а в разных. Видимо, учение индуизма и буддизма о разных сферах существования справедливо, но неверно утверждение о том, что лишь земная жизнь позволяет морально и духовно совершенствоваться. Если мы собираемся серьезно рассматривать идею о других мирах, почему не признать, что они могут быть не менее пригодны для самосовершенствования, чем этот мир?

Но где искать эти миры? Современная физика и научная космология находятся в таком состоянии постоянного пересмотра своих постулатов, что скорее добавляют свои проблемы в общую неопределенность. И тем не менее они уже признают возможность существования множественных пространств в рамках одного суперпространства. Профессор Пол Дэвис, преподаватель теоретической физики университета в Ньюкасле (Великобритания), утверждает, что «то, что мы обычно рассматриваем как „вселенную", в действительности, видимо, представляет собой отдельный фрагмент времени и пространства. Может быть много, даже бесконечно много других вселенных, физически недоступных одна другой». Множественность пространств может включать множественность миров, каждый из которых имеет свою уникальную историю, а некоторые даже разумную жизнь, со своими заботами и достижениями, и каждый может предоставить возможность для морального и духовного роста.

Попробуем представить себе, что, умерев в этом мире, мы, сразу или через некоторый промежуток времени, рождаемся в другом физическом мире, находящемся в другом пространстве, при этом не исключена возможность, что мы раньше уже жили в другом подобном мире.

Сразу возникают вопросы. Один из них — о том, что представляет собой это «мы». Что именно возрождается?

Я уже говорил о действии временных границ на характер и значение нашей настоящей жизни. Человеческие существа, живущие между рождением и смертью, — это,

==216

по сути, исторические существа, из которых состоит определенный отрезок человеческой истории. Как исторические существа, мы в значительной степени формируемся под влиянием культуры, в которой живем. Нет людей вообще, есть люди, принадлежащие определенной культуре и определенной ступени исторического развития. Нас нельзя оценивать независимо от нашего культурного и исторического окружения.

Помимо этого есть еще моральная и духовная характеристика, которую я предлагаю обозначить традиционно — «душа». На этих двух уровнях и происходит движение потока самосознания, который называется «я». Первый — это уровень морального и духовного выбора. Здесь находит выражение наш характер, такие черты, как сострадание, великодушие или жестокость и жадность, могут проявиться в виде различных конкретных людей в разных исторических и культурных контекстах. Эти черты могут воплотиться в жизни, скажем, тибетского крестьянина V века до н.э. и американского адвоката XX века н.э. В таких разных обстоятельствах одни и те же наклонности проявятся по-разному. Кроме того, не следует считать, что душа как основная характеристика нашей сущности — это нечто застывшее, не меняющееся. Напротив, она меняется с течением жизни. Основное различие заключается в том, что, если конкретного человека можно охарактеризовать лишь в рамках конкретного историко-культурного контекста, нашу основную сущность, или душу, можно описать независимо от того, как проявляются ее основные черты в конкретных обстоятельствах.

Я не излагаю какую-то догму, а предлагаю поразмышлять о том, что жизнь человеческая — это стремление множества душ к слиянию или приобщению к божественной жизни. И вполне возможно, что в ходе этого длительного процесса души несколько раз воплощаются в разных конкретных людях. Во время умирания наше конкретное «я», то есть личность, привязанная к определенной культуре и обладающая временной памятью, начинает постепенно исчезать, наше сознание концентрируется в моральных и духовных установках, из которых состоит душа, и эта душа способна к новому воплощению, чтобы продолжить созидательную работу.

Второй вопрос, возникающий в связи с этой гипотезой, — это вопрос о времени. Существуют ли все эти предполагаемые миры в одних и тех же временных рамках, так

==217

что наша жизнь в мире-2 следует за наше жизнью в мире-1 в той же временной последовательности? Если мы принимаем предложенную физиками концепцию множественности пространств, нам следует прислушаться к тому, что они говорят о времени. Они уже, кажется, отказались от ньютоновского понятия об одном абсолютном времени, в рамках которого каждое событие происходит или до, или после, или одновременно с другим событием. Время соотносится с наблюдателем: если пространства не связаны пространственно между собой, они, таким образом, не могут находиться в одной временной рамке. Значит, мы не можем утверждать, что жизнь-2 следует после жизни-1, или предшествует ей, или протекает одновременно. С другой стороны, идея о перевоплощении во многих мирах требует признания существования причинных отношений между этими мирами, то есть что основные черты моего конкретного «я» в мире-2 зависят от основных черт характера, который был у меня, когда я умер в мире-1. Здесь нам и пригодилось разграничение, которое мы провели между основными моральными и духовными характеристиками, или душой и психофизическим «я». Ибо причинно-следственные связи между мирами 1 и 2 не физического свойства: скорее это нечто вроде психического резонанса, уловимого при сверхчувственном восприятии. Такого рода информация в некоторых индуистских учениях называется «линга шарира», что иногда переводят как «духовное тело», а в буддистских учениях — «кармическая система». Считается, что она обеспечивает переход от одной жизни к другой. Но если индуизм и буддизм утверждают, что «кармическая система» или «духовное тело» оказывают влияние на развитие нового конкретного «я» в рамках земной эволюции, я не исключаю возможность, что она влияет на формирование новой индивидуальности в некоем другом мире, являющемся частью другого пространства.

С точки зрения религии эта череда жизней представляет собой длительный процесс самосозидания ради слияния или приобщения к божественной жизни. Создание новых конкретных «я» будет продолжаться до тех пор, пока они требуются в качестве носителей этой развивающейся души. Затем, возможно, временная жизнь будет принята в вечную жизнь, сансара — в нирвану, история — в Царство Божие.

==218

Вернемся к парапсихологическому доказательству существования жизни после смерти. Хотя оно и недостаточно убедительно, интересно соотнести его с гипотезой о множественности миров.

Если после смерти наша душа снова воплощается в конкретном «я», можно предположить, что это происходит немедленно. Об этом учит одно из направлений буддизма. Но в индуистской традиции говорится о промежуточном периоде между воплощениями, и именно этой точки зрения нам следует придерживаться, если мы хотим использовать опыт медиумов.

Предположим, что после физической смерти сознание продолжает существовать, уже отдельно от тела, как средоточие моральной и духовной свободы, воспоминаний, личностных характеристик, появившихся у нас в этом мире. В следующей фазе, как описывается в классическом буддистском трактате «Бардо тодол», новая чувственная информация уже не поступает, и окружение, которое мы осознаем, — это зависящая от сознания проекция наших собственных воспоминаний, желаний, страхов и верований. Эта похожая на сон фаза соответствует в западной спиритической литературе Стране грез или Стране лета. В «Бардо тодол» описывается, что в этой фазе должен чувствовать благочестивый средневековый тибетский буддист. Но и в сознании современного неверующего человека тоже может отразиться банальное продолжение настоящей жизни, как, например, в случае с передачей информации Реймондом через г-жу Леонард.

Но эта фаза «бардо» (означающая «между двумя») длится лишь некоторое время, и постепенно воспоминания стираются и характерные особенности конкретного человека исчезают, и более глубокая его сущность, находящаяся в центре сознания, переходит в новую фазу, в которой он уже не может общаться с людьми из этого мира. Можно предположить, однако, что фаза, следующая за периодом «бардо», может быть (как учит «Бардо тодол») новым воплощением в другом мире, являющемся частью другого субпространства в рамках бесконечной и сложной вселенной. Христианская традиция назвала бы это перевоплощение воскрешением из мертвых, с той лишь разницей, что она допускает только одно воскрешение.

Наверное, не нужно говорить, что эта модель предлагается как попытка найти объяснение тем двусмысленным

==219

1-2-3-4-5-6-7-8-9-10-11-12-13-14-15-16-17-18-19-20-21-22-23-24-25-26-27-28-29-30-31-32-33-34-35-36-37-38-39-40-41-42-43-44-45-46-47-48-49-50-51-52-53-54-55-56-57-58-59-60-61-