1. БЕССОЗНАТЕЛЬНОЕ И ФОРМЫ ЕГО ПРОЯВЛЕНИЯ

Учение о бессознательном является тем фундаментом, на котором основывается вся теория психоанализа. Под бессознательным не следует понимать нечто абстрактное или какую-либо гипотезу, созданную для философской системы; с тем значением, какое придал этому слову, например, Эдуард фон Гартман, психоанализ не имеет ничего общего. Проявляющееся в самом слове негативное свойство феномена — отсутствие сознательности — является, правда, очень существенным и характерным, но отнюдь не единственным признаком понятия. Мы знакомы уже с целым рядом позитивных признаков, отличающих бессознательный психический материал от сознательного и подсознательного.

Определенное представление, входящее в данный момент в сферу сознания индивида, может в ближайший момент оттуда исчезнуть; его место заняли другие, вновь возникшие. Оно сохраняет, однако, длительную связь с сознательной духовной жизнью, т.к. в силу какой-либо связанной с ней ассоциацией, оно может быть восстановлено и без нового чувственного восприятия; в промежуточное время данное представление находилось, стало быть, вне сознательной духовной жизни, но все-таки сохранялось в психике. Такие представления, у которых, правда, отсутствует признак сознательности, но которые во всякое время можно восстановить, мы называем подсознательными и строго отличаем их от собственно бессознательных

Бессознательные представления не удалены временно, как подсознательные, из сознательной душевной жизни, они лишь исключены из нее на продолжительное время. У них совершенно отсутствует способность проникать в сознание или, точнее оказать, в нормальное бодрствующее сознание индивида. Если меняется состояние сознания, то меняются и условия его восприятия. После таких измене-

==24

ний, которые, например, приносите собой знакомая неврологу condition seconde', далее гипноз, а в некоторой мере и сон, психика индивида дополняется определенным количеством до того неизвестного ему материала — фантазиями, воспоминаниями, желаниями и т.д. Возможность того, что этот материал возник только благодаря изменению сознания, в некоторых случаях, например, при воспоминаниях, исключается уже a priori. В других — по тому влиянию, которое они оказывают, — можно заключить, что они имелись уже ранее в бессознательном.

Опыт показал, что определенные общие черты свойственны всему тому материалу, который в таких случаях появляется из бессознательного. К этим чертам относится прежде всего аффект чрезвычайно высокого напряжения; далее, длительное стремление перейти в сферу сознательной душевной жизни, что объясняется естественной тенденцией каждого аффекта завладеть возможно большей частью душевной жизни. У каждого состояния сознания имеются определенные условия, регулирующие допущение или недопущение представлений; эти условия определяются действующей в психике энергией, которая исключает из сознания неприемлемые для нее представления или вытесняет уже имеющиеся. Действие какой-либо силы парализуется только другой столь же могучей силой, действующей в противоположном направлении: психические процессы, которые мы можем наблюдать, являются, таким образом, результатом динамических отношений. Перед нами строгий привратник, захлопывающий двери при виде непрошеных гостей. Аффект вызывает не единичное, а длительное действие, и потому не может быть удален из нашей психики одним ударом; необходима постоянная пограничная стража, то есть, другими словами, длительное взаимодействие сил, в результате чего определенное психическое напряжение становится неразрывным с нашей душевной жизнью. Ту энергию, функция которой заключается в защите сознания от бессознательных представлений, мы называем,

* Букв.: вторичное состояние (фр.). — Прим. ред.

==25

О. Ранг, X. Захс

смотря по тому, действует она агрессивно или обороняясь, вытеснением или противодействием.

Мы являемся свидетелями борьбы между двумя психическими силами и должны теперь спросить себя, откуда, собственно, возникла между ними вражда. Какие свойства делают бессознательные представления столь неприемлемыми для сознания? В чем заключается их диаметральная противоположность с другими психическими состояниями?

Прежде всего нужно спросить, существуют ли вообще такие характеристики. Вытеснение из сознательной душевной жи з ни зависит, как мы видели, от состояния сознания, и так как оно изменяется, должно изменяться и бессознательное, совершенно независимо от индивидуальной изменчивости представлений, обусловленной изменчивостью переживаний. В ответ на это можно указать, что свойственные сознательной душевной жизни основные тенденции в общем и целом постоянны и меняются от эпохи к эпохе только медленно и незаметно. А существенное в восприятии внешнего мира членами какой-либо культурной общности всегда однородно, независимо от того, проявляется ли это мировоззрение в религиозной, моральной или философской форме. Несмотря на весь прогресс цивилизации, род человеческий в психическом отношении так мало развился за тысячелетия, что мы вправе рассматривать все культурное человечество, включая и античный мир, как одно целое. С более значительными изменениями мы познакомимся в отдельных исследованиях; в общей картине они отходят на задний план, в особенности если мы будем их сравнивать с дикарями, стоящими вне цивилизованного человечества. Отношение примитивного человека, так называемого дикаря, к внешнему миру в основе своей отличается от нашего и потому можно предположить очень значительные отклонения и в отношении между сознательным и бессознательным в его душевной жизни.

Бессознательное при всем его индивидуальном разнообразии не является, таким образом, чем-то произвольным, оно проявляется вполне закономерно и снабжено определенными постоянно возвращающимися свойствами, с

==26

значение ПСИХОАНАЛИЗА В НАУКАХ О ДУХЕ

которыми мы, поскольку они уже исследованы, должны познакомиться.

Наш первый вопрос, естественно, имеет в виду происхождение бессознательного. Оно совершенно чуждо сознательной личности, и потому было бы естественно вообще усомниться в их связи. Так и поступало всегда народное мнение. Те обрывки бессознательного, которые проявлялись в ненормальных психических состояниях, считались признаком " одержимости", то есть их принимали за проявления чуждого индивиду демона, завладевшего больным. Мы не можем теперь считаться с такими сверхъестественными воздействиями и вынуждены, поэтому, искать психологическое объяснение подобных фактов. Беспрерывная борьба обеих инстанций опровергает ту гипотезу, по которой психическая жизнь от самого рождения делится на две части; при имеющемся с самого начала разделении не существовало бы опасности перемещения границы. Единственно возможным предположением, подтверждаемым и опытом, остается то, что разделение не существует с самого начала, а возникает с течением времени. Это развитие пограничной линии является процессом, который завершается до полного достижения нормального культурного уровня, который начинается, следовательно, в раннем детстве и заканчивается в период полового развития. Бессознательное возникает в детстве человека и это обстоятельство объясняет большинство его особенностей

Мы видим в детстве предварительную ступень к разумному возрасту, и во многих отношениях оно и является таковым. Но наряду с тем, что мы берем с собой из детства в дальнейшую жизнь, имеется еще собственно детство, с которым нам позже нечего делать, и что мы потому и забываем. Только таким образом объясняются большие пробелы в воспоминаниях, относящихся к собственному детству человека, и притом из такого периода, когда он уже хорошо воспринимал совершающиеся события. Почти всякий вспоминает из раннего детства только отрывочные детали ничего не значащих сцен, совершенно забыв те события, которые тогда были для него важнее всего. Эти собственно детские душевные силы, не воспринимаемые созна-

==27

О. Ранк, X. Захс

нием взрослого, не могут бесследно исчезнуть. В психическом мире также господствует закон сохранения энергии: инфантильное, вытесненное из сознательной душевной жизни, не исчезает, оно образует тот центр, вокруг которого кристаллизуется бессознательная душевная жизнь.

Но в каком пункте взрослый человек так резко отличается от ребенка, что душевные состояния того периода развития превратились для него в совершенно чуждые? Предположение, что этот пункт заключается в сексуальности, вызовет, по всей вероятности, общий протест, так как сексуальность начинается, как нас уверяют, с периодом половой зрелости, и потому не может создавать типичные для детства феномены.

Факт нормальной детской сексуальности, из форм проявления которой мы упоминаем только онанизм грудных младенцев, так легко констатируется всеми, кто приходит в более близкое соприкосновение с ними, — врачами, прислугой, родителями, что его упорное отрицание не может быть признано объективным; это отрицание является проявлением как раз того процесса вытеснения, который не допускает в сознание тех элементов "я", которые сначала сделались безразличными, а потом и вредными для собственного развития. Было бы очень странно, если бы такой важный источник аффекта, как половое чувство, все те элементы сексуальности, которые мы объединяем под словом либидо, возникал внезапно при достижении известного возраста. На самом деле этот источник имеется с самого начала: но до наступления половой зрелости относящиеся к этой сфере феномены не протекают ни в форме полового влечения взрослых, ни в каком-либо другом едином направлении: каждый из элементов сексуальности стремится, независимо от другого, к своей цели, не имеющей часто ничего общего с позднейшей половой целью, половым актом.

В самом детстве мы опять-таки различаем несколько фаз развития, из которых мы упомянем только важнейшие. Первая фаза охватывает тот период, когда ребенок в распознавании внешнего мира еще не дошел до понятия посторонней личности. В это время он старается достичь полового удовлетворения на собственном теле (аутоэротизм)

==28

ЗНАЧЕНИЕ ПСИХОАНАЛИЗА В НАУКАХ О ДУХЕ

в этом процессе принимают участие, наряду с половыми органами, всевозможные части тела, главным образом губы (сосание) и анальная область (удержание каловых масс)

Решающим моментом развития является стадия нормальным образом встречающаяся между аутоэротизмом и любовью к объекту; в патологических случаях эта стадия превращается в конечную, ее можно было бы назвать нарциссизм. Она характеризуется тем, что либидо, которое с самого начала удовлетворяется с помощью аутоэротизма на различных частях тела, теперь нашло объект в собственном "я" рассматриваемом как единое целое. В известной степени человек остается в этой стадии развития навсегда, и степень нарциссизма имеет большое значение для развития характера и личности.

Ближайшая фаза знает уже любовь к объекту, протекающую, однако, при своеобразных условиях. Половые органы приобретают значение исключительно сексуального органа только позже, вместе с наступающим с половой зрелостью их анатомическим изменением. Связанная с половыми органами для зрелого, в половом отношении нормального человека, исключительная сексуальная цель — половой акт — не играет еще никакой роли; ее место занимают различные, смотря по характеру, формы удовлетворения: половое любопытство, стремление обнажать половые органы, причинение или перенесение боли и т.д. Таким образом, то, что оставаясь неизменным, образует у взрослого извращение (эксгибиционизм, вуайеризм, садизм, мазохизм), является проявлением нормальной сексуальности детского возраста.

Появляющиеся уже в этой стадии детства сексуальные объекты также очень существенно отличаются от сексуальных объектов взрослого человека. Сравнительно небольшое значение половых органов и незнание различий в строении и функции мужского и женского полового аппарата делают для ребенка невозможным принимать в соображение половые различия. Независимо от этого любовь ребенка чаще всего относится к таким лицам, которые для взрослого культурного человека обычно не имеют притягатель-

==29

О. Ранк, X. Захс

ной силы — к членам собственной семьи, прежде всего к родителям, затем к прислуге, как суррогату родителей.

Кого неприятно поражает тот факт, что в первых наклонностях человека всегда присутствуют элементы кровосмесительства, тот пусть вспомнит, что детская эротика, как бы ни был силен ее аффект, обычно проявляется в форме простой нежности. Для ребенка, выросшего в семье, другие отношения такой же интимности немыслимы; то же, что первые нежные чувства ребенка изливаются на родителей, издавна считалось самым прекрасным преимуществом последних. Вскоре ребенок начинает предпочитать одного из родителей, и при этом большей частью (т.е. взаимное притяжение полов сказывается и в отношениях между родителями и детьми) противоположного пола, который и к нему самому относится с особенной нежностью. С другим из родителей, часто также с братьями и сестрами, он легко становится в отношения соперников, так как ни с кем не хочет делиться; тогда наряду с любовью проявляется вражда и часто сильно выраженное желание устранения соперника.

В период полового развития половые органы приобретают свое доминирующее значение; отдельные элементы определенного полового чувства теряют свою самостоятельность и подчиняются одному стремлению к нормальному половому акту. Отдельные элементы полового тяготения, как стремление подчинять у мужчины, удовлетворяются самим половым актом; другие, как, например, элемент созерцания, создают напряжение, подготовляющее половой акт. В этом периоде исчезает не только отдельное удовлетворение частичных элементов полового чувства, но и эротические склонности по отношению к членам своей семьи; направленная на новую цель, сексуальность вынуждена искать новый, находящийся вне семьи полноценный объект, что, обычно, после нескольких попыток и удается.

Половое чувство не представляет собой, стало быть, для того, кто уже пережил период полового развития, что-либо новое; он должен даже отказаться от некоторых форм удовлетворения своего либидо — от полового удовлетворения при помощи своего тела и от тяготения к ближайшим родным. Если одна из частичных склонностей особенно силь-

К оглавлению

==30

значение ПСИХОАНАЛИЗА В НАУКАХ О ДУХЕ

но выражена, то при новом режиме она не получит достаточного удовлетворения.

Либидо не занимает внезапно место в душевной жизни и не может оттуда снова исчезнуть. Всякое стремление, направленное к достижению наслаждения, неразрушимо. Оно может под влиянием внешних или внутренних сил изменить свою форму, но само стремление будет всегда питаться из старого источника. Если при изменении формы наслаждение всецело или частично приносится в жертву, не находя в измененной форме достаточной возможности для удовлетворения, то само стремление все-таки сохраняется во всей своей силе и, с его непреодолимой жаждой старого наслаждения, является опасным врагом нового порядка вещей.

Следствием такого положения была бы никогда не кончающаяся борьба; сознание, которое должно разбираться во впечатлениях внешнего мира, было бы всецело занято восприятием этой психической борьбы и психическое равновесие было бы нарушено. Только вытеснение пережитых форм удовлетворения полового чувства из поля зрения сознания дает возможность сохранить сознание для чувственных восприятий и удержать психику в равновесии. Мы сейчас увидим при помощи какого механизма совершается этот процесс.

То, с чем мы до сих пор познакомились, образует только ядро бессознательного, но не весь его объем. Правда, на пути своего развития более всего человеку приходится отказывать себе в сексуальной области, и этот отказ труднее всего осуществить, но содержание бессознательного образуют и другие не приведенные в исполнение желания. Жизнь часто ставит нам требование признать известную неприятную для нас реальность, исключающую выполнение тех или иных наших желаний. Нормальный человек, обычно, в состоянии сознательно выполнить это требование. С другой стороны, когда нужно покончить с особенно мучительным конфликтом, притягательная сила процесса вытеснения может быть так соблазнительна, что и данный конфликт исчерпывается тем же путем, путем вытеснения. За исключением тех случаев, когда и первоначальный процесс вы-

==31

О. Ранк, X. Захс

теснения протекал с затруднениями, он удается и во втором случае. Следствием неудачи является невроз. Но и у здоровых, при благоприятных условиях сна, невыполненные желания настоящего времени вступают в связь с детскими, и из этого соединения возникает сновидение. Всякий человек не только видит сны, но и в какой-либо мере приближается к больному неврозом — будь то в смысле силы аффекта, которому он подчиняется, будь то только в силу мелких ошибок обыденной жизни — и потому весьма вероятно, что и нормальный человек устраняет путем вытеснения часть своих душевных конфликтов, сходных в том или другом отношении с конфликтами детства.

Мы займемся теперь той группой психических сил, при помощи которой выполняется вытеснение. С одной из этих сил мы уже познакомились, а именно, с органическими изменениями до периода полового развития и в течение этого периода. Наиболее важным фактором являются, однако, те требования, которые ставит по отношению к взрослому культурная среда; эти требования невозможно выполнить, не отказавшись от инфантильных форм полового чувства. Вытеснение обозначает размеры той жертвы, которую культурное развитие общества возлагает на членов данного общества. Те средства, при помощи которых требования культуры дают себя знать, очень разнообразны; наиболее важным из них является воздействие со стороны объектов детской любви — воспитание родителями или их заместителями.

Здесь мы должны упомянуть известный психический механизм, делающий возможным распределение психического материала между сознанием и бессознательным. При противопоставлении любви и ненависти, когда оба чувства направлены на один и тот же объект, более слабое должно уйти в бессознательное. Такой амбивалентный исход можно констатировать и по отношению к некоторым элементам полового чувства, состоящим из двух противоположностей (например, садизм и мазохизм). Оба противоположных влечения не могут существовать вместе, и потому более сильное приобретает доминирующее значение и вытесняет более слабое в бессознательное.

==32

ЗНАЧЕНИЕ ПСИХОАНАЛИЗА В НАУКАХ О ДУХЕ

Во всяком случае следствием этого процесса является то что победивший элемент для обеспечения своей победы проявляет в сознательной душевной жизни необычайную интенсивность (реакция), энергия к которой доставляется и побежденным элементом, у которого была отнята возможность прямого проявления. Для культурной дисциплины еще важнее способность многих элементов полового чувства менять форму своего удовлетворения; вместо прежней принимается другая цель, дающая наслаждение, если форма удовлетворения подобна и между старой и новой целью возможна ассоциативная связь. Таким путем удается направить, по крайней мере, часть грубо сексуальных инстинктов ребенка на высшие культурные цели (сублимация). Элементы, не поддающиеся изменению, поскольку они не могут быть прямо удовлетворены, обречены на вытеснение.

Из того, что желание бессознательно и исключено из области непосредственного проявления аффекта, еще не следует, стало быть, что оно не обнаруживает никакого воздействия; наоборот, оно влияет в определенном направлении на важнейшие процессы душевной жизни, поскольку это возможно при исключении сознания. В этой психической ситуации нами не выяснены еще два пункта. Во-первых, при посредстве какого механизма бессознательному удается обнаруживать свое воздействие, не выходя в то же время из области бессознательного? Во-вторых, в какой психической области бессознательное или же процессы, направленные из бессознательного, играют особенно важную роль?

Что касается механизма, при помощи которого вытесненным инстинктам и бессознательным желаниям удается пробиться и обнаружить известное влияние на мысль и действие цивилизованного человека, то все формы его направлены на то, что ясно из самой природы конфликта с сознательным, на видоизменение бессознательного и создание компромисса с сознательным. Это видоизменение удается в различной степени, в зависимости от стадии вытеснения, от психического состояния индивида, от цивилизованности расы, коротко говоря, в зависимости от господствующего соотношения сознания и бессознательного; соответствен-

2 ринк

==33

О. Ранк. X. Захс

но этому получаются компромиссы различной социальной ценности. Психоанализ вообще учит понимать жизнь восприятий, как отражение жизни инстинктов; точно так же отдельные психические механизмы видоизменения и создания компромиссов соответствуют различным возможностям, представляющимся инстинктам; из этих возможностей мы знаем кроме вытеснения еще и другие, в особенности, превращения инстинктов (сюда входит и превращение в противоположность). Для нас важны сейчас не те процессы, которые кончаются, как вытеснение, удалением в бессознательное, а те, которые замещаются в сознании: эти замещения поддерживаются первоначальным аффектом. Так мы знаем в психической сфере механизм тенденциозной проекции, при помощи которой невыносимое внутреннее восприятие проецируется наружу; механизм разложения (расщепления), который разлагает, обычно, мирно соединенные в бессознательном элементы, в особенности противоречия, на их составные части, в известной степени констатирует противоположности, дабы облегчить сознанию отдельное восприятие несовместимых друг с другом стремлений. С другой стороны, мы знакомы с механизмом, собственно, вытеснения, при помощи которого устраняются невыносимые для сознания элементы, в особенности — противоречия. Изменению инстинкта, наконец, соответствует замена противоположностью, причем в большинстве случаев отталкивающий бессознательный элемент замещается его чрезмерно подчеркнутой в сознании противоположностью. Другие механизмы создают видоизменения, извращения и компромиссы при помощи изменения аффекта, далее, перенесения аффекта с существенного на несущественное и, наконец, при помощи перенесения телесных восприятий или их представлений с отталкивающих на безобидные места (перенесение снизу наверх).

Упомянутые механизмы работают, хотя и под тенденциозным принуждением цензуры сознания, все же по собственным специфическим для бессознательного законам; но кроме них имеются еще воздействия, исходящие из логических и формальных требований сознательного; они, в свою очередь, придают дальнейшие модификации бессо-

==34

ЗНАЧЕНИЕ ПСИХОАНАЛИЗА В НАУКАХ О ДУХЕ

знательному материалу. Сюда относится прежде всего при сновидений так называемая вторичная обработка', если какая-либо часть бессознательного материала была видоизменена слишком сильно или же слишком мало и потому непонятна, полна пробелов или все еще сохранила свой отталкивающий характер, то данный механизм старается приспособить ее к требованиям сознательной психической инстанции. При этой обработке или изменении отдельные непонятные более элементы бессознательного теперь, ради желательной связи, логически мотивируются — в течение развития часто даже несколько раз — и приобретают таким образом новый, так сказать, систематизированный смысл. Этот вид вторичной обработки механизма, исходящего из сознания рационализирования или систематизации, — имеющий чрезвычайно важное значение в психоаналитическом понимании культурного творчества, — представляет собой целесообразное дополнение к механизмам бессознательного; он создает для тенденциозно видои з мененных продуктов фантазии новую осмысленную связь. Знакомство с этим процессом позволяет психоанализу и там держаться принципа детерминизма всего совершающегося в психике, где логически удовлетворительный смысл и полное сознательное понимание, по-видимому, делают излишним и исключают всякое дальнейшее объяснение феномена. Знакомство с ролью сознания само по себе не дает еще полного понимания душевных явлений; точно так же и знакомство с бессознательными мотивами не исчерпывает их полного значения. Но благодаря им становится понятным генезис данного психического продукта и, вместе с тем, сам процесс рационализации в своей связи с отклонением вытесненного материала.

Дальнейший формальный фактор, с которым бессознательное должно считаться при своем проникновении в сознание — возможность и легкость изображения; этот фактор проявляется достаточно ярко как в культурно ценном — в особенности в художественном творчестве, так и в сновидениях. Ясно без дальнейших комментариев, что материал, в котором провозглашается бессознательное стремление, не только определяет форму, но в известном смысле

==35

О. Ранк, X. Захс

влияет и на содержание, так что, например, одно и то же ощущение иначе выражается поэтом, чем художником, одна и та же мысль выражается философом иначе, чем создателем мифа. Но в изображении сказывается и данное состояние психики, так что, например, у религиозного фанатика те же чувства получат другое выражение, чем у трезвого мыслителя, безумный изобразит те же импульсы иначе, чем видящий сон

Последним средством выражения бессознательного является символ, при его помощи особенно легко замаскировать бессознательное и приспособить его (создание компромисса) к новому содержанию сознания, и потому оно пускается в ход более охотно, чем какое-либо другое средство. Под символом мы понимаем особенный вид косвенного изображения, отличающийся, в силу известных особенностей, от близких ему форм изображения мыслей в образах — от сравнения, метафоры, аллегории, намека и т.д. Символ представляет собой в некотором смысле идеальное соединение всех этих форм выражения; он является наглядной заменой чего-либо скрытого, с чем у него имеются общие внешние признаки или внутренняя ассоциативная связь. Его сущность заключается в двусмысленности, и если можно так выразиться, в многосмысленности, и сам он возник в силу своего рода соединения отдельных характерных элементов. Его тенденция — от понятия к постигаемому созерцанием — роднит его с примитивным мышлением; в силу этого родства символизация в существенной степени относится к бессознательному, но в качестве орудия компромисса не лишена и сознательных элементов, которые обусловливают создание и понимание символов.

Для того, чтобы понять все многообразные значения символов, нужно обратиться к их генезису. При этом выясняется, что мифы не создаются, как этого можно было бы ожидать ввиду их многообразия, произвольно и индивидуально обусловлено; творчество символов подчинено определенным законам, ведущим к типичному, общечеловеческому, стоящему вне времени и пространства, вне половых и расовых различий, даже вне крупных лингвистических групп. Об этом типичном общечеловеческом значении

==36

ЗНАЧЕНИЕ ПСИХОАНАЛИЗА В НАУКАХ О ДУХЕ

символа эстетик Дильтей говорит: «Если под естественным символом понимают образ, находящийся в тесной закономерной связи с данным внутренним состоянием, то сравнительное исследование показывает, что в основе нашего психофизического существа имеется круг естественных символов для сновидения и безумия, для языка и поэзии". "Наиболее существенные условия действительности всюду аналогичны, сердце человека всюду одно и то же, и потому основные мифы проходят по всему человеческому кругу. Такие символы: отношение отца к своим детям, взаимоотношения полов, борьба, грабеж и победа".

Исследование типичных форм символа и восстановление их потерянного понимания при помощи совместной работы различных наук (истории культуры, лингвистики, этнографии, исследования мифов и т.д.) едва еще только началось. Психоаналитически наиболее изучена та большая и значительная группа символов, которая служит изображению сексуального материала и эротических отношений, или, как мы обычно сокращенно говорим, группа сексуальных символов; к этой же группе наиболее легко подобрать культурно-исторические иллюстрации. Доминирующее значение сексуальной символики объясняется не только индивидуальным наблюдением, по которому ни один инстинкт не подвергается в такой степени культурному подавлению, как составляющийся из различных "извращений" половой инстинкт; по этой причине его психическая область, эротическое, в широких пределах нуждается в косвенном изображении. Гораздо большее значение для генезиса символики имеет тот факт, что в примитивных культурах половым органам и функциям приписывается колоссальная, по нашим понятиям, совершенно невероятная роль, о которой приблизительное представление мы можем составить себе по данным этнографического исследования и по остаткам, содержащимся в культе и мифах*.

Этой переоценке примитивным человеком сексуальных мотивов и ставшему необходимым их ограничению мы обязаны основам культуры, так же, как дальнейшим ее разви-

* Ср. R.Payne Knight: Le culte du Priape. Bruxelles, 1883; Dulaure: Die Zeugung in Glauben, Sitten und Brauchen der Volker.

==37

О. Ранк, X. Захс

тием мы обязаны беспрерывному сублимированию отдельных неудовлетворенных и вытесненных слагаемых полового инстинкта. Если мы встречаем ныне в сновидениях пахоту или добывание огня — как символ полового акта, то изучение истории культуры показывает, что первоначально эти акты действительно замещали половой акт, то есть были снабжены той же энергией, тем же либидо, быть может, теми же представлениями, что и половой акт. Классический тому пример дает добывание огня в Индии, представляемое там в виде совокупления. В Ригведе (III, 29,1) сказано: "Вот огниво; рождающее (мужской кремень) приготовлено: "Принеси сюда госпожу племени (женский кремень). В общих кремнях покоится плод любви, который уже помещен в беременную женщину... В нее, которая уже раздвинула ноги, он входит как опытный и знающий (мужское дерево)"*.

Когда индус зажигает огонь, он творит священную молитву, имеющую связь с мифом. Он берет кусок дерева со словами": "Ты — место рождения огня", и кладет на него две соломинки: "Вы — два яйца": после этого он берет второе лежащее внизу дерево: "Ты — urvaci". Он мажет затем дерево маслом и говорит при этом: "Ты—сила", кладет его на лежащее дерево и говорит: "Ты — pururavas" и т.д. Для него лежащий кусок дерева с его маленькой впадиной — символ богини, а стоящий кусок дерева — половой орган бога. О распространении этого представления известный этнолог Лео Фробениус говорит: "Добывание огня, совершающееся так же, как и у большинства народов, символизирует у древних индусов половой акт. Я позволю себе указать на то, что древние индусы с этим своим представлением далеко не одиноки. То же воззрение мы встречаем у южных африканцев. Лежащее дерево называется у них "женскими половыми органами", стоящее — "мужским"*** Шинц в свое время нашел это воззрение у некоторых племен,

* По переводу Л.фон Шредера (см.: Mysterium und Misnus in Fiigveda, S.260).

** По Шредеру эта формула имеется уже в древнейших ритуальных текстах.

*** По-древнееврейски выражения "мужской" и "женский" прямо означают: бурав и выдолбленная.

==38

ЗНАЧЕНИЕ ПСИХОАНАЛИЗА В НАУКАХ О ДУХЕ

и с тех пор было найдено его широкое распространение в Южной Африке, в особенности у племен, живущих на востоке". (DasZeitalterdesSonnengottes, Berlin, 1904, S.338).

Между двумя крайними стадиями, реальным отождествлением (в обычае) и бессознательной символизацией (в сновидении), заключены другие более или менее сознательные значения символов, находившие в той степени, в какой они забывались, отзвуки в языке. Ясные ука з ания на сексуально-символическое значение огня мы находим в мифе о похищении огня Прометеем, сексуально-символическую основу которого распознал еще мифолог Кун (1859). Как сказание о Прометее, так и другие предания связывают зарождение с небесным огнем — молнией. Так, О.Группе* говорит о сказании о Семеле, из горящего тела которой родился Дионис, что оно, является, вероятно, одним и немногих в Греции остатков древнего типа легенд, связанных с жертвенным огнем; ее имя было "быть может, первоначально 'доска' или 'стол', нижний кусок дерева... В мягком дереве последнего зажигается искра, при рождении которой сгорает 'мать'". — Еще в мифически разукрашенной истории рождения Александра Великого говорится, что матери его, Олимпии, в ночь перед свадьбой снилось, как ее охватила буря, молния, сверкая, попала на ее лоно, оттуда вырвался дикий огонь, исчезнувший в тысяче языков (Droysen: Gesch. A/ex, d. Gros., S.69)".

Сюда же относится и знаменитая басня о кудеснике Виргилии, который мстит одной неприступной красавице тем, что тушит весь огонь города, и горожанам приходится зажигать их новый огонь на половых органах выставленной на позор обнаженной женщины. Этой заповеди зажигания огня можно противопоставить другие предания — в смысле саги о Прометее — содержащие запрещение зажигать огонь, такова сказка об Амуре и Психее, в которой любопытной супруге запрещается зажигание огня, дабы лицезреть ночного любовника, или рассказ о Периандре, который при том же условии

Griech. Mythol. u. Fleiig. Gesch .. Bd.lt, MUnchen, 1906, S.1415

** Беременной Парисом Гекубе снится, что она принесет миру огонь, который подожжет весь город.

==39

О. Ранк, X. Захс

еженощно посещает, как неузнанный любовник, свою мать. И наш современный язык сохранил еще многое от этой символики: мы говорим о "любовном огне", о "жаре любви", о любви, охватывающей "как огонь" и т.д.

Аналогично нижнему куску дерева, всякое место, где зажигают огонь — алтарь, очаг, печь, лампа и т.д., — считается женским символом. Так, например, при черной мессе алтарем служили половые органы лежащей обнаженной женщины. Греческому Периандру его умершая супруга Мелисса делает предсказание (Геродот, V,92) с указанием на то, что он "поставил хлеб в холодную печь", что было для него верным знаком, "так как он совокуплялся с трупом Мелиссы". Хлеб здесь сравнивается с фаллосом; в интересной работе Хефлера есть указание на то, что некоторые виды наших печений еще теперь имеют форму фаллоса. (Ср.. Zentraiblatt f. Antropol., 1905, S.78). Но рожденный в печи хлеб сравнивается также и с рожденным в материнском теле ребенком, на что указывает и имя Leib (только позже перешедшее в Laib) и форма (с пупом посередине). С другой стороны, еще и теперь роды в Тироле описывают выражением: "печь обрушилась", Франц Моор в Разбойниках Шиллера единственную братскую связь с Карлом видит в том, что они "вышли из той же печи". Но половое значение переносится на все, что находится в каком-либо отношении к первоначальному символу. Очаг, через который аист бросает ребенка, становится женским символом, трубочист — символом фаллоса, что можно узнать и по его теперешнему значению, как приносящего счастье; большинство наших символов счастья были вообще раньше символами плодородия и плодовитости: подкова, лист клевера и т.д. Для первоначального представления о половом характере пахоты, кроме символизации фаллоса почти во всех орудиях*, основное значение имело понимание земли, как

* Нож, молоток, гвоздь и т.д. Значение молотка, особенно того, которым освящается брачный союз, как фаллоса распознано Коксом (Myth. ofthe Aryan Nations, 1870, vol. II, p. 115), Майером (Germ. Myth.,1891, S.212) и др.; соответствующий клин Индры — его фаллос (Schlesinger; Gesch. d. Symbols, 1912, S.438). О гвозде Хуго Винклерговорит: "Гвоздь, орудие рождения, пенис; его образ можно еще

К оглавлению

==40

ЗНАЧЕНИЕ ПСИХОАНАЛИЗА В НАУКАХ О ДУХЕ

первоначальной матери (ср. с интересной книгой Дитриха Мать-земля — 2, Auflage, 1913). В древности это представление было столь распространенным, что даже сны, например, сон, сообщаемый о Юлии Цезаре и Гиппии о половых сношениях с матерью, толковались как захват земли. В Эдипе Софокла герой несколько раз говорит о "матери-ниве, в которой он зародился". Еще в Перикле Шекспира Бель, который должен лишить девственности Марину, пользуется следующим символом (IV, 5): "An if she were a thornier piece of ground thansheis, she shall be ploughed"*.

Слишком общеизвестны, чтобы быть здесь упомянутыми, названия человеческих процессов зарождения из области земледелия (семя, оплодотворение и т.д.). Отождествление оплодотворения у человека и в природе, лежащее в основе этого лингвистического тождества, ясно сказывается в удержавшемся до последнего времени обычае при засевании земли, заключающемся в том, что обнаженная пара совершает на пахотной земле половой акт, чтобы побудить почву к подражанию. Интересно, что как в греческом и латинском, так и в восточных языках, слово "пахать" употребляется обычно в смысле "совершать коитус" (Kleinpaut: Fiatsel d.Sprache, S.I 36) и что по Винкельману (Alte Denkmaler der Kunst) выражениями "сад", "луг", "поле" по-гречески, шутя, называют женский половой орган, который в Песне песней Соломона назван "виноградной горой". Символическое очеловечение земли, перешедшее прямо в невроз, мы встречаем у индейцев Северной Америки, противодействие которых земледельческой культуре объясняется по Эренрайху тем, что они не хотят наносить раны матери-земле: здесь отождествление удалось, так сказать, слишком хорошо.

узнать в древне-вавилонском cones, замещенном у римлян clavis', ср. по-арабски na'al — совершать коитус" (Arabisch-Semitisch-Orienta-lisches, Mif.d.Vorderasiat. Ges. 1901, 4/5). Некоторую роль гвоздь, как символ фаллоса и плодовитости, играет еще в современной народной жизни Баварии, Швабии и Швейцарии (Arch. f.Kriminalanthrop. Bd. 20, p. 122).

* "Если была она целинною пядью земли, она будет вспахана"

==41

О. Ранк, X. Захс

Типичную форму и значение других символов, по-видимому, совершенно индивидуальных, можно объяснить при помощи истории развития человечества: так, например, символизацию отца, как императора или какого-либо другого авторитетного лица. И здесь история культуры указывает первоначальное реальное значение позднейшего символа в том, что отец в примитивных условиях своей "семьи", в самом деле обладал полнотою власти и мог располагать душой и телом своих "подданных". О происхождении королевства из патриархата в семье лингвист Макс Мюллер говорит следующее: "Когда семья начала растворяться в государстве, тогда король сделался для своего народа тем, чем был супруг и отец в доме: господином, сильным, защитником"*.

Среди многочисленных названий для короля и королевы на санскрите одно очень просто: отец и мать. Ganaka означает на санскрите отец от Gan — порождать, оно встречается также в Ведах, как имя одного хорошо известного короля. Это—старо-немецкое chuning, английское king. Мать в санскрите gani или gam, по-гречески yuvt), по-готски quino, по-славянски zena, по-английски queen. Королева означает, стало быть, первоначально мать, или госпожа, и мы снова видим, как постепенно язык семейной жизни вырос в политический язык самого древнего арийского государства, как братство семьи превратилось в фратрю государства. Еще и теперь это понимание короля и духовного и церковного властелина как отца еще живо в языке. Маленькие государства, в которых отношения князя к своим подданным еще более или менее близкие, называют своего властителя "отец страны" (Landesvater): даже для народов огромного русского государства император "батюшка царь", как некогда Аттила для огромного народа гуннов (дательный падеж от atta — отец). Главу католической церкви, как представителя на земле отца-бога, верующие называют

* Отец (Vater, pater) производится от корня ра, что означает не родить, а защищать, кормить. Отец, как дававший жизнь, назывался по-санскритски ganitar (genitor). Мах MUller: Essays, Bd. II, Leipzig, 1809, S.2

==42

ЗНАЧЕНИЕ ПСИХОАН А ЛИЗА В НАУКАХ О ДУХЕ

"святым отцом": по-латыни он называется papa (папа), так называют еще и наши дети отца.

Этих немногих примеров довольно, чтобы характеризовать высокий возраст, богатое содержание, широкую и типичную сферу действия, культ у рно-историческое и индивидуальное значение символики и ука з ать на продолжающееся существование создающих символы сил в психической жизни современного культурного человека.

С психологической точки зрения создание символов является регрессивным явлением, понижением на определенную ступень мышления до образов : у полноценного культурного человека оно ясно выражается при тех исключительных состояниях, при которых сознательное приспособление к реальности или отчасти ограничено, как в религиозном и художественном экстазе, или совершенно исчезло, как в сновидении или душевных нарушениях. Этому психологическому пониманию соответствует и доказанная культурно-историческая первоначальная функция лежащего в основе символизации отождествления как средства к приспособлению к реальности; оно становится излишним и понижается до значения простого символа, как только это приспособление удается. Таким образом, символика является бессознательным осадком излишних и ставших ненужными примитивных средств приспособления к реальности, архивной кладовой культуры, в которую взрослый человек охотно спасается бегством в состоянии пониженной способности приспособления, чтобы снова вытащить на свет божий свои старые давно забытые детские игрушки. То, что следующие поколения знают и понимают только как символ, на прежних ступенях духовной жизни имело вполне реальный смысл и ценность. В течение развития первоначальное значение все более бледнеет или даже совершенно меняется, и только язык, обычаи, остроты, каламбуры и т.д. часто сохраняют более или менее сознательно остатки первоначальной связи.

Наиболее обширную и значительную группу примитивных, довольно далеких от сознательного мышления символов образуют те, которые ради приспособления первоначально придавали сексуальный характер явлениям и про-

==43

О. Ранк, X. Захс

цессам внешнего мира; в позднейших стадиях этими антропоморфизмами, снова лишенными своего первоначального смысла, пользовались, как "символами" сексуального. Кроме этих существуют еще, по-видимому, и другие формы и механи з мы создания символов, которые, наоборот, обозначают человеческое тело, его физиологические процессы и психические состояния при помощи безобидных или легко изображаемых предметов внешнего мира. Сюда относится категория соматических символов, наиболее известная из исследований сновидений Шернера: они изображают в образах части тела или их функции (например, зубы как ряд домов, мочеиспускание как наводнение и т.д.), далее, категория символов, на з ванных Силберером функциональными: они изображают психически воспринятые состояния и процессы собственной душевной жизни (функционирование психики), например, мрачное настроение— при помощи печального ландшафта, трудную умственную работу — при помощи подъема по сужающейся тропинке и т.д. Обе эти категории символизируют психическое, тем не менее, их не следует противопоставлять упомянутой выше материальной категории; их нужно рассматривать не как особые формы создания мифов, а как виды образного изображения физических и психических процессов, которые при фактическом создании символов в большей степени протекают параллельно друг другу. Так, например, когда з мея символизирует фаллос, то принимается во внимание не только ее форма, способность подниматься, гладкость, гибкость, но и ее опасность и неприятность, то есть в этом символе находят выражение не только физические свойства фаллоса, но и определенное психическое отношение к нему (страх, отвращение); иного рода психическое отношение к фаллосу привело и к иным его символизациям (например, в виде птицы и т.д.), тогда как в других символах снова изображаются известные соматические особенности и состояния (палка — эрекция, шприц — эякуляция).

Символу в психоаналитическом смысле, насколько мы и зучали его из языка сновидений и из ряда других психических состояний, можно дать следующую характеристику замещение бессознательного, постоянное значение, неза-

==44

ЗНАЧЕНИЕ ПСИХОАНАЛИЗА В НАУКАХ О ДУХЕ

висимость от индивидуальных условий, историческая основа, лингвистическая связь, филогенетические параллели (в мифе, культе, религии и т.д.).

Если эти условия, при выполнении которых мы говорим о символе и из которых можно доказать то один, то другой, имеются налицо, мы получаем возможность проверить значения символов, знакомых нам из индивидуальной душевной жизни, а вместе с тем приобретаем уверенность, столь ценную в этой шаткой области. Дальнейшее исследование символов доставляет нам богатый материал, заключенный в народных обычаях и остротах ', те символы, в особенности сексуальные, которые нам были бы, быть может, совершенно непонятны, в этой сфере принимают такую форму, что ясны каждому*.

Очень интересное подтверждение, а отчасти и обогащение, наше знание символики приобретает благодаря психоаналитическому изучению душевнобольных, из которых один тип, так называемый шизофреник или парафреник, имеет особое свойство: толкования тайного значения символов. Наконец в самое последнее время мы приобрели и экспериментальный метод, который дает возможность подтверждать старые и находить новые, сначала индивидуальные символы, и снимает всякое сомнение в существовании сексуальной символики сновидений".

Известные формы родственных остротам порнографических загадок в своем большинстве, по Шульцу (Ratsel aus dem hellenischen Kulturkreise, 1912, I I , T o il), "первоначально были не загадками, а символически изложенными, даже отчасти в форме диалога, изображениями ритуальных процессов при добывании огня и опьяняющих напитков", которые в соединении с половым актом "находились в центре древнего арийского ритуала..." Если их при соответствующих действиях распе в али, в смысле этих стихов не мог сомневаться ни один слушатель. "Только позже, когда вместе с религиозными обрядами побледнело также и их понимание, они превращались в "загадки" и должны были приспособиться к различными переданным реше н иям"

** Лицу, над которым проделывается опыт, дается гипнотическое внушение видеть во сне что-либо определенное, какую- либо сексуальную ситуацию. Во сне эта ситуация представляется не в своем непосредственном виде как это случается при безобидных поручениях, а в символической маскировке, которая вполне соответствует символике, вскрытой психоанализом в обыкновенном сновидении.

==45

О. Ранк, X. Захс

Определенные сны мы можем так же рассматривать, как устроенные самой природой эксперименты; это сны, в которых физическая потребность сексуального или другого характера ищет удовлетворения в определенных типичных символах прежде, чем раздражение ведет к пробуждению, и вместе с тем, к выяснению з начения символов. — Наконец, не следует уменьшать их ценности как подтверждения правильности метода, успеха исследования символов, который позволяет нам выяснять смысл и глубокое значение непонятных проявлений душевной жизни. Что касается этого вида научного доказательства в области разъяснения символов, то мы вполне разделяем мнение исследователя мифов и языка Вильгельма Мюллера, которое он защищал более полстолетия назад, в противовес своим коллегам. "Как мы узнаем значение неи з вестных слов тем, что сначала в одном месте угадываем его по общей связи и считаем полученное значение правильным, если оно подходит ко всем местам, где то слово снова встречается, так и объяснение символа нужно считать правильным тогда, когда повсюду, где этот символ встречается, или, по крайней мере в большинстве случаев, данное объяснение возможно и подходит к общему смыслу мифа".

Знание бессознательного смысла и понимание его не одинаково для всех символов и не остается постоянным в течение развития и изменения значения одного и того же символа. И внутри культурного общества, объединенного приблизительно тем же содержанием сознания, понимание символов различно, в зависимости от области применения, общественного слоя, в котором он применяется, психического состояния воспринимающего его. Символическое изображение служит бессознательным стремлениям и цель его заключается в том, чтобы все, ставшее отталкивающим, провести контрабандою в замаскированной форме в сознание; ему свойственна, поэтому, некоторая неопределенность, изменяющаяся от легко понимаемой двусмысленности (в порнографии и остроте) до полной неясности (в сновидении и невро з е). Между этими крайними отношени-

Ср. Dr. Karl Schrotter: Experimentalle Traume, Zentralb. f. Psa., II, 1912.

==46

ЗНАЧЕНИЕ ПСИХОАНАЛИЗА В НАУКАХ О ДУХЕ

ями сознания к символу и его пониманию заключен ряд, так сказать полноценных символизаций , таких как религия, миф и искусство; с одной стороны, они дают возможность разумного изображения и понимания, с другой — не лишены и глубокого бессознательного смысла.

Мы дошли до второго заданного нами выше вопр о са, а именно: при каких психических пр о дуктах особенно ясно сказываются при помощи изображенных механизмов бессознательные или руководимые бессознательным процессы.

Мы упомянули уже несколько случаев, означающих нарушение нормальной психической деятельности, связь которых с бессознательным не приходится отрицать. Это те случаи, когда неудовлетворительный исход конфликта между бессознательным и вытеснением, подкрепленный другими обстоятельствами, вызывает заболевание; ранние болезни — следствие неудавшегося или вновь аннулированного вытеснения — мы причисляем к психозам, если они вызывают нарушение нормального отношения к реальному миру, и называем психоневрозами, если несмотря на частичное возвращение к инфантильной психике, существенные черты культурной личности остались неизменными. Близкий случай — гипноз и внушение, которым подчинены и нормальный, и здоровый. Временная потеря функции реального мира наступает во сне, и связанная с ним психическая деятельность, воспринимаемая сознанием как сновидение, находится под влиянием, главным образом, бессознательного. Наконец, сюда же относятся ошибочные поступки, такие как описки, оговорки, забывчивость и т.д., которые ясно указывают на влияние психической инстанции, борющейся с сознанием.

У всех этих явлений та общая особенность, что они ведут к прекращению и ослаблению связей с окружающими людьми. Изолирующий и вырывающий человека из профессии и семьи характер неврозов и психозов общеизвестен. В гипно з е гипнотизируемый подчиняется влиянию единственного человека, так как он как бы отделен от всех остальных. Во сне это отделение принимает наиболее совершенную форму, без исключения, хотя бы для одного лица. Ошибки, забывчивость и т.п. большей частью понижают, хотя и в

==47

О. Ранк. X. Захс

незначительной степени, способность людей общаться друг с другом.

Понятно, что бессознательное, происходящее в з начительной степени из досоциального периода, проявляется преимущественно в асоциальных или антисоциальных феноменах, каковыми являются все до сих пор перечисленные. Но фактически бессознательное имеет такое значение в психической жизни, что значительный культурный прогресс вряд ли мог бы осуществиться при его противодействии. Наоборот, была необходима необычайно интенсивная стим у ляция, исходящая из этого источника, так как без его участия, бе з доставляемой им энергии вряд ли можно было бы добиться малейшего успеха в социальной и культурной работе.

Необходимая для продолжения жизни и повышения материального уровня деятельность была большей частью неудобна и тяжела. Если же удавалось устроить так, что при этой деятельности находили удовлетворение, хотя бы только символическое, вытесненные желания, тогда она окрашивалась наслаждением, давая этим важный стимул к ее выполнению. Для получения наслаждения в символической деятельности, при которой главная роль выпала на долю фантазии, среди вытесненных желаний наиболее подходят сексуальные; их цель легче перенести из реального мира в фантастический, чем у стремлений, свя з анных с "я", реальное удовлетворение которых необходимо для жизни индивида, и при которых, как например, при голоде, немыслима другая ее форма.

Мы видели, что бессознательное — это та часть душевной жизни, которая, стремясь к непосредственному достижению наслаждения, не хочет подчиняться приспособлению к реальному миру. Поскольку, стало быть, человеческая духовная деятельность должна была направляться на реальность и борьбу с ней, постольку для бессознательного не было никакой работы. Но во всех тех областях, где психике разрешалось отклонение от действительности, где фантазия могла расправить свои крылья, сфера применения была для бессознательного обеспечена. Если мы встречаем, поэтому, на ранних ступенях культуры такие формы

==48

ЗНАЧЕНИЕ ПСИХОАНАЛИЗА В НАУКАХ О ДУХЕ

деятельности, которые для нас не имеют ничего общего с фанта з ией, — как, например, земледелие или создание правовых норм, — а здесь проникнуты символически-фантастическими элементами, то это объясняется тем, что в примитивных условиях претензии бессознательного были еще более сильно выражены, чем у нас.

Другие продукты культуры, при которых деятельность фантазии играет существенную роль, сохранили свой характер или даже лишились когда-то свойственной им реальной функции; к этой группе относятся религия и искусство со всеми из предшественниками и второстепенными явлениями.

Перед нами, стало быть, двойной ряд: с одной стороны, асоциальные, ограниченные индивидом и на него рассчитанные формы проявления бессознательного, прежде всего сновидение и невроз, которые мы з десь не исследуем , с другой стороны, феномены, имеющие большое значение для возникновения и развития культурной жизни, мифы и религия, искусство и философия, этика и право. Психологические основы этих наук никогда не будут достаточно выяснены, если в сферу исследования не будет включена и психология бессознательного.

==49

1-2-3-4-5-6-7-8-9-10-11-12-13-14-15-16-17-18-19-20-21-22-23-24-25-26-27-28-29-30-31-32-33-34-35-36-37-38-