"25 ключевых книг по психоанализу"

ФРЕЙД - ВЕЛИКИЙ УЧИТЕЛЬ

ПСИХОПАТОЛОГИЯ ПОВСЕДНЕВНОЙ ЖИЗНИ

Зигмунд Фрейд, 1901

В работе Психопатология повседневной жизни Фрейд доказывает: то, что считают неудачными действиями, т. е. ошибки, нарушения речи, неловкости и т. д.,— это не результат случая, а проявления бессознательного. Фактически все эти маленькие “глиссады” повседневной жизни для Фрейда имеют скрытый смысл, о котором зачастую даже и не подозревают. Неудачные действия плохо поддаются пониманию, так как скрываемые за ними желания и мысли, большей частью вытесненные из сознания по причине их неблаговидности, претерпевают всякого рода трансформации. Наконец, неудачные действия, а особенно ляпсусы, раскрывают наши тайные мысли, выдают отсутствие искренности, они составляют зеркало нашей внутренней жизни, нашего эмоционального мира. Таким образом, спонтанные изъявления индивида способствуют раскрытию смысла так называемых неудачных действий. Здесь, как и в сновидениях, попытки объяснить все игрой случая попросту невозможны. ПРОИСХОЖДЕНИЕ РАБОТЫ Психопатология повседневной жизни — это труд, составленный из множества эссе, появившихся в 1901 году в периодике. В виде отдельной книги эта работа появилась на полках венских книжных лавок в 1904 году. Этот труд (состоящий из двенадцати глав, которые можно читать разрозненно) — своего рода попытка протянуть мост между двумя мирами, которые до сих пор были герметично изолированными друг от друга: миром больных и миром людей, называемых здоровыми. Сам заголовок содержит эти два аспекта, примиряя, с одной стороны, понятие нарушения психики, представленное термином “психопатология”, а с другой стороны, понятие банальности, нормальности, выраженное словами “повседневная жизнь”. Граница, разделяющая оба мира, тонка: “Между нормальным нервным состоянием и нервным анормальным функционированием не существует четко обозначенной границы, и мы все более или менее невротики”. Психопатология повседневной жизни была закончена в 1901 году, однако письма, адресованные Флессу, берлинскому врачу (1858—1928) и другу Фрейда, говорят о том, что мэтр психоанализа заинтересовался этой проблемой гораздо раньше, в связи со своими собственными забываниями и собственными неудачными действиями. В одном из писем он рассказывает, как забыл имя поэта Мозена, которого, впрочем, знал прекрасно. Он объясняет, что это забывание было мотивировано личными соображениями, в котором сыграли свою роль инфантильные элементы; а также действие механизма замещения, что привело к столкновению желания подавления и стремления вытесненных мыслей проявить себя. Фрейд собирает для этой работы многочисленные примеры из своего собственного опыта анализа и самоанализа, равно как и целое множество примеров из практики своих учеников. Он отказывается черпать примеры из материалов своих пациентов, которые были ему предложены, так как не желает, чтобы Психопатология повседневной жизни оказалась книгой о неврозе. Писалась книга в то время, когда дружба между Фрейдом и Флиссом дала трещину. Некоторые авторы, подобно Жонесу, торопились узнать, повлияло ли это на теорию Фрейда. Такое совпадение подтверждается следующими словами в письме Фрейда к Флиссу: “Невозможно нам скрывать, что ты и я удалились один от другого; всякого рода мелочи заставляют меня это видеть... Ты достигаешь в этом пределов своей проницательности. Ты выступаешь против меня, заявляя, что “тот, кто читает мысли других, находит в них только свои собственные”, что лишает всякого значения мои исследования. Если это так, брось Психопатологию, не читая, в корзину для бумаг. В этой книге есть явные вещи, которые касаются тебя, для которых ты снабдил меня материалами, и более-менее скрытые вещи, мотивация которых исходит от тебя...”. Как уже было не раз перед появлением новой работы, Фрейда мучает мысль, что растет его разочарование против Флисса. Но он утешает себя, видя, что Психопатология повседневной жизни встречает со стороны критики более благоприятный прием, чем другие его работы. Вышедшая на двенадцати языках, Психопатология повседневной жизни была переведена на французский язык Янкелевичем в 1922 году для издательства Пэйо. Эта работа выдержала одиннадцать изданий при жизни Фрейда. ЧТО НУЖНО ПОНЯТЬ ИЗ РАБОТЫ Автор изучает эффекты бессознательного в обыденной жизни, что и излагает в своей работе Психопатология повседневной жизни. По Фрейду, в бессознательном имеются психические элементы, представления, которые составляют только часть сознания. Бессознательное — это резиденция уже подавленных желаний, то есть отброшенных, вытесненных из сознания. Но эти акты, эти мысли, эти желания находятся в подсознательном, и не стоит думать, что они окончательно забыты. На самом деле они пытаются иногда найти выражение, обнаружить себя в силу их спонтанной тенденции к проявлению. Так как большую часть времени эти желания не проявляются, они трансформируются, дабы избегнуть цензуры или преодолеть сопротивления, которые могли бы им противостоять. Это касается сновидений, образов сна, смысл которых трудно понять, потому что он спрятан под “макияжем”, изменившим их до неузнаваемости. Это также и неудачные акты. Под этим определением Фрейд подразумевает нарушения речи несоматического характера, как то: забывание имен, слов, ляпсусы, а также ошибки чтения и письма; сюда относятся промахи, неловкости, симптоматические и случайные действия. Неудачные акты случаются у всех. Эти маленькие “глиссады” каждодневной жизни не являются для Фрейда результатом чистого случая или мгновенного понижения внимания. Они имеют смысл, иногда очень далекий от того, о котором думают, и только тщательно проведенный анализ может его обнаружить. МОТИВЫ НЕУДАЧНЫХ АКТОВ В основном неудачные акты и нарушения речи, в частности забывания, ляпсусы, употребление одного слова вместо другого, происходят вследствие подавления мысли, которую хотят скрыть, загнать в бессознательное. Фрейд посвящает этому I, II, III и V главы. Иногда в момент спора воздерживаются что-то сказать: выразить мысль, которую считают бесполезной или неподходящей, даже нежелательной для разговора. Именно в этот момент подавляют мысль с твердым намерением не сообщать ее. Но эта мысль развивается сама по себе, пытается всплыть на поверхность сознания. В этом случае она и нарушает речь. Именно тогда происходит забывание слова. Слово упорно сопротивляется. И, несмотря на все усилия, произносят то, что оказывается близким по звучанию, а нужное слово так и остается ненайденным. Такие случаи очень часты. Фрейд приводит пример из личной жизни. Он напрасно вспоминал имя известного итальянского художника Сигнорелли. Губы произносили другие имена взамен нужного: Боттичелли, Больтраффио, будто воспроизведение имени испытало перемещение. Непосредственно перед этим замешательством Фрейд подавил мысль, которую он не желал высказывать собеседнику. Нарушения речи возникают вскоре после “процесса подавления”. Забывание “определяется подавлением”. Что касается ляпсуса (употребление одного слова взамен другого), он может быть вызван тем, что человек не хочет высказать намерение, и действие проявляется в сознании в форме слова, которое человек не хочет произнести. Таким образом, мысли, которые желают сохранить про себя, вызывают действие механизмов сопротивления, наподобие дамб, сдерживающих океан. Можно забыть слово не потому, что оно плохо выучено, а потому что его звучание или состав близко слову, против которого направлены сопротивления. В некоторых случаях в результате эффекта конденсации ляпсус.может заменить длинное объяснение, как бы заключая в себе многие мысли. Это доказывает следующий анекдот. Одна дама, властная и энергичная, говорила о своем больном муже: “Врач ему сказал, что специальный режим не нужен, он может есть и пить, что я хочу”. А нужно было сказать — “что он хочет”. Иногда забывают совсем простое слово, потому что оно находится вб внутреннем конфликте с мыслями, которые противоречат друг другу. Другими словами, можно одновременно пожелать событие и засомневаться в его желательности. Например, случай с человеком, который, узнав о беременности своей жены, “балансировал на грани” между радостью иметь ребенка и боязнью последствий, связанных с его рождением. Забывание, нарушение речи может также возникать вследствие эффекта осторожности. Забывают то, что хотели сказать, чтобы не попасть в затруднительную ситуацию и не “совершить оплошность”. В этом случае бессознательное реализует то, что не должно было быть сделано, что должно быть забыто. Также и с нарушениями речи — они могут быть вызваны “предшествующим и ретроактивным действием” какой-то части речи. При очень быстрой артикуляции речь опережает порядок мысли, и наоборот. То же самое с ошибками письма: рука, не успевая за мыслью, пытается наверстать скорость, пропуская на бумаге некоторые слова или буквы. Неприятное чувство также может оказаться причиной неудачного акта, а именно забывания впечатлений, знаний. Фрейд забыл адрес магазина, потому что магазин находился на той улице, где жил человек, к которому Фрейд испытывал антипатию. Эти случаи забывчивости подчеркивают влияние аффективных факторов на нашу память. Отсюда следует, что забывание имен напоминает потерю объекта. Обычно нарушение мыслей происходит из-за эгоизма, враждебности, ревности, а также побуждений, подавленных воспитанием,— которые посредством неудачных актов демонстрируют свою силу. Фрейд отмечает, что чем более мотив неудачного акта является “болеутоляющим”, тем легче его объяснить. А чем больше неудачный акт связан с действительно подавленными чувствами — некоторые мотивации могут быть очень далекими или сложными,— тем необходимее тщательный анализ, чтобы этот акт объяснить. Чтобы успокоить читателя, Фрейд констатирует: неудачные акты, особенно забывание слов или ляпсусы, очень прилипчивы. Наконец, мэтр психоанализа уточняет, что негласно легализованный неудачный акт в какой-то степени говорит о “толерантности по отношению к тем, кто не отличается особой моралью”, ведь не нарочно же они это делают! МЕХАНИЗМ НЕУДАЧНЫХ АКТОВ Неведущие в психоанализе или противники этой дисциплины рассматривают неудачный акт как небрежность, очевидный результат ослабления внимания, случайную опрометчивость. Фрейду такое объяснение кажется примитивным. Действия, которые мы совершаем автоматически, отличаются очень большой точностью. Все неудачные акты, проанализированные Фрейдом в его работе (а они многочисленны), отсылают нас к элементам, подавленным сознанием, но не потерявшим способность проявляться и актуализироваться. Неудачные акты происходят в результате действия бессознательных механизмов. В действительности являются психической операцией, которая позволяет бессознательному и на первый взгляд забытому элементу укрепиться в “сфере сознания”, вопреки желанию субъекта. В случае ляпсуса, против нашей воли, неудачный акт, увлекая за собой внутреннее противоречие, вносит конфликт в психику и выдает результат, противоположный желанию субъекта, который проявляется в виде нарушения речи. Таким образом, механизм неудачного акта характеризуется “ослаблением внимания”, как если бы разрушили часть дамбы, сдерживающую океан, позволяя воде просачиваться тут и там. Неудачный акт обладает одним общим знаменателем со сновидением. Подобно нашим ночным картинкам, он может показаться странным, бессмысленным, даже абсурдным. По мнению Фрейда, неудачные акты являются выражением действия механизмов того же сновидения, как то: замещение, перенос, деформация и сжатие. Так, при нарушениях речи одно слово заменяется другим, появляясь как ложное воспоминание: Боттичелли вместо Сигнорелли. Антипатия Фрейда к человеку переносится на коммерсанта, адрес магазина которого он забыл. Непристойные бессознательные желания, особенно те, которые связаны с сексуальностью, “рядятся” в другие одежды, преобразуются, чтобы “пройти цензуру” и иметь возможность выразиться. Что же касается сжатия, оно превосходно иллюстрируется случаем с дамой, муж которой может есть, что “я хочу”. Неудачный акт выражается “интерференцией нескольких корректных актов”, которые накладываются друг на друга. К механизму неудачного акта Фрейд относит также воспоминания-заслоны, которым автор посвящает четвертую главу. Речь идет о воспоминаниях, которые заслоняют другие, подавленные, но с которыми они тесно связаны. Неудачные акты не подчиняются закону случая, они подчиняются закону детерминизма. Другими словами, они связаны с личностью индивида и особенно с действиями и фактами, накопленными на жизненном пути, составляя, таким образом, его опыт. В последней главе работы Фрейд затронул проблему свободного судьи, свободного желания субъекта и детерминизма. Он показывает, когда это неудачные акты, а когда сознательные решения: выбор имени, числа, обладающий всеми признаками спонтанности, на самом деле определен мотивами, о которых субъект в большинстве случаев не знает. Также и с совпадениями, которые по незнанию несведущий объясняет внешними причинами, случайностью, эффектами суеверия; Фрейд же их характеризует как психические акты, как проявления бессознательного. Он рассуждает как ученый, считая, что в этой области, как и в других областях науки, нет случайности. Но в чем тогда смысл неудачных актов? ЧТО СКРЫТО ЗА НЕУДАЧНЫМИ АКТАМИ? Наподобие симптомов, которые составляют внешние признаки болезни, неудачные акты суть проявления нашего бессознательного. По мнению Фрейда, все они связаны с намерениями. Они суть признаки означающие, но где же означаемые? Неудачные акты в какой-то степени являются зеркалом для нас самих, негативами того, что мы желаем скрыть, негативами нашего действительного мира, который проявляет себя в этих видимых знаках. Забывание имени может быть связано с неприятным событием, воспоминание о котором способно спровоцировать неприятное чувства, В этом случае забывание является средством, чем-то вроде уловки, предпринятой бессознательным для того, чтобы вновь не переживать неприятное ощущение. Забывание имени может иногда быть поводом для осуществления желаемого действия. Один молодой человек, беседуя с привлекательной девушкой, забыл во время разговора слово “золото”. Он не нашел ничего лучшего, чтобы выйти из положения, как взять девушку за руку, на которой у нее было золотое кольцо. Часто ошибочные действия обнаруживают неискренность, выражая то, что хотят скрыть. Эти невольные признания выдают действительные мысли и желания: одна женщина подписала, еще задолго до развода со своим мужем, бумаги, относящиеся к управлению делами, своей девичьей фамилией. По мнению Фрейда, деформация имени “явно выражает презрение одной персоны по отношению к другой”. А присвоение имени, идентификация с другим, указывает, наоборот, на желание присвоить себе достоинства другой личности. Ляпсус может свидетельствовать о нежелательности чего-либо: председатель австрийской палаты депутатов открыл однажды заседание такими словами: “Господа, я отмечаю присутствие большинства депутатов, следовательно, объявляю о закрытии заседания”. Этим он выдал свое нетерпение закончить заседание. Ошибки тоже поучительны, они, как и другие неудачные акты, выдают намерения, о которых предпочитают молчать: одна дама, желая узнать новости от подруги, назвала ее именем младшей дочери. Отдавая себе отчет о случившемся, она должна была признать, что никогда хорошо не относилась к мужу своей подруги. Ошибки чтения (гл. VI) часто говорят об озабоченности читателя, который, сам того не желая, вводит в текст то, что его интересует. Иногда профессия или ситуация момента определяет ошибку в чтении. С одним мужчиной произошел такой казус: на улице, почувствовав острое желание справить естественную нужду, он прочитал “Туалет” вместо “Ателье корсетов”. Вообразите себе его разочарование! Ошибка письма или описка часто является результатом негативного влияния. В одном письме, адресованном родственнику, Фрейд посоветовал ему обратиться к знаменитому профессору, врачебную компетентность которого он расхваливал. При этом Фрейд питал к этому человеку неприязнь, потому что профессор отказал ему в сертификате, ценном для психоаналитика. Вот он и написал: “Я тебе советую незамедлительно сходить поссориться с профессором” вместо “посоветоваться”. Забывание обещания (гл. VIII) тоже свидетельствует о наличии невыявленных мотивов. Забывают, например, принести книгу, Которую на самом деле не хотят давать. Неловкости (гл. VII), связанные с падением, неверным движением, не доказывают, что наши ноги и руки плохо работают. Речь часто идет о выражении мыслей сексуального плана. Так, один человек, протягивая руку даме, чтобы поздороваться, с невинным видом развязал, сам того не желая, пояс своего домашнего халата. Так же и с симптоматическими актами (гл. IX), каждодневными привычками, такими, как катать хлеб между пальцами, звенеть монетами в кармане или играть ср своим “союзником”,— все это способы выражения бессознательного. Иногда способы бывают и более серьезными: раны, падения или несчастные случаи — все они представляют собой бессознательное наказание, которому индивид подвергает себя из-за непристойных мыслей или действий, в которых себя упрекает. Таким образом, все неудачные акты, даже самые незначительные, самые естественные с виду, имеют смысл и поддаются той же экспликации, что и самые поразительные,, потому что то, что считается забытым, на самом деле таковым не является. ОЦЕНКА ПСИХОПАТОЛОГИИ ПОВСЕДНЕВНОЙ ЖИЗНИ Каждый из нас сталкивался в обыденной жизни с точно такими же фактами, какие описал Фрейд в своей работе. Кто не забывал слово, не произносил по ошибке одно вместо другого, у кого не появлялась при письме буква-паразит, кто не ошибался при чтении? Все! Самый последний случай, о котором мне рассказали, произошел с дамой, проживающей в деревне. Однажды утром она считала удары боя церковных часов, насчитала семь вместо восьми и охотно поспала еще часок! А вот еще один пример ляпсуса родом из лицея. Преподаватель французского так объяснял одному из коллец что надо понимать под “гипотезой чтения”: “Знакомятся с названием отрывка, названием произведения, откуда он взят, датой появления произведения, именем автора, первой фразой и формулируют гипотезы, не вдаваясь в смысл секса”. Совершенно очевидно, что преподаватель хотел сказать о смысле текста! Недавно на заседании Французской государственной ассамблеи один депутат начал свой ответ министру такими словами: “Господин плохой” (вместо “Господин министр”). Как говорится, без комментариев! Эти ляпсусы не лишены элементов комизма, и сам Фрейд сравнивает такие нарушения речи с юморесками. Действительно, легко заметить, что неудачные акты являются неотъемлемой частью водевилей. Психопатология повседневной жизни считается самой известной работой Фрейда. Она ничего не добавляет к теории структуры психоанализа, но служит подтверждением важности исследований Фрейда. Как и Толкование сновидений, она строится на огромном количестве примеров и считается более доступной благодаря простому языку, не обремененному терминами, а также забавным анекдотам. Успех этой работы свидетельствует о повороте в мышлении, похожем на умственное потрясение, а его теория столь же убедительна, как и увлекательна. Даже те, кто не читал книгу, знают о подходе Фрейда ко всякого рода ошибочным действиям. Сегодня, к сожалению, пытаются свести значение работы к простому ляпсусу, естественно, за исключением знающей публики. В случае, когда индивид ошибается в речиг несведущие в области психоанализа стремятся к поспешным выводам: он якобы “обмолвился”.

Сам Фрейд очень осторожен в таких случаях, потому что он отличает простые языковые ошибки, уже не раз цитированные, о которых писали психолога его эпохи, такие, как Бунда, Мерингер и Майер (аналогия звуков, понижение внимания, усталость...), от случаев, “детерминированных подавлением”.во время сна и могущее быть частично запомненным”. Не в этом ли кроется одно из самых лучших доказательств победы Фрейда?

1-2-3-4-5-6-7-8-9-10-11-12-13-14-15-16-17-18-19-20-21-22-23-24-25-26-27-