"25 ключевых книг по психоанализу"

ФРЕЙД - ВЕЛИКИЙ УЧИТЕЛЬ

ИССЛЕДОВАНИЕ ПО ИСТЕРИИ

Йозеф Брёйер и Зигмунд Фрейд, 1895

В книге Исследования по истерии Брёйер и Фрейд посвящают читателя в тайники травм, связанных с истерией,— от теории к практике, с помощью наблюдений и собственного клинического опыта. Истерия, возникающая в основном по причине психологического шока, как правило сексуального характера, проявляется конверсионным путем, от психического конфликта до проявления телесных симптомов. Рассказать о своих страданиях — это уже шаг к лечению. Лечение гипнозом и доверительными беседами с терапевтом позволяет больному подняться над своими воспоминаниями и “разгрузиться”, то есть освободиться от своего патогенного аффекта в его некоторых симптомов. С выходом книги Исследования по истерии становятся очевидными первые результаты больших открытий в психоанализе и становление терапевтического метода Фрейда. О КНИГЕ ИССЛЕДОВАНИЯ ПО ИСТЕРИИ Первое издание книги Исследования по истерии появилось в Вене в 1895 году под названием Studien ue ber Hysterie после “предварительных сообщений”, сделанных в 1893 году. Второе немецкое издание увидело свет в 1908 году. Этот сборник был переведен на французский язык Анной Берман (Университетская Пресса Франции, 1956). Фрейд встретился с Брёйером (1842—1925) в 1880 году, и дружба между ними стала быстро расти. В 1885 году Фрейд, получивший тогда звание приват-доцента (ведущий лекции в университетах и высших школах), предпринял учебную поездку в клинику доктора Шарко (1825—1893), в Сальпетриер. Там он открыл для себя технику гипноза (сон, спровоцированный внушением) и технику внушения, применяемую в случаях истерии. Затем он обогатил свои знания в Нанси, в клинике Бернхайма (1840—1919), который одним из первых отказался от гипноза и стал применять внушение в состоянии бодрствования. Он назвал эту технику психотерапией. Обогатившийся такой суммой знаний, которые стали приносить свои первые плоды на практике, описанные позднее в книге Исследования по истерии, Фрейд вернулся в Вену, где стал сотрудником Брёйера. Его энтузиазм вкупе с приобретениями, полученными от французской школы, не получил большого отклика у немецких врачей. ГЛАВНОЕ В ИССЛЕДОВАНИЯХ ПО ИСТЕРИИ Исследования по истерии были написаны Йозефом Брёйером, австрийским врачом и психологом, в сотрудничестве с Фрейдом. Эта работа состоит из четырех глав, три из которых посвящены теории (глава I написана совместно Фрейдом и Брёйером; глава III написана Брёйером, IV — составлена Фрейдом), а глава II посвящена практике, в ней описываются случаи, ставшие ныне известными: случай Анны О., лечившейся у Брёйера, случай Эммы В. Н. и Люси; случаи Катарины и Элизабет В. Р., наблюдавшихся Фрейдом. Исследования посвящены двум главным темам: причины истерии и лечение этой болезни. ПРИЧИНЫ ИСТЕРИИ Истерией в основном называют невроз — психическое заболевание, которое характеризуется телесными проявлениями (нервный криз, конвульсивный криз, паралич, контрактуры, нарушение чувствительности), а также сенсорными проявлениями при отсутствии поражения нервной системы. В Исследованиях по истерии авторы чаще всего обращаются к “травматической истерии”, которая возникает как следствие шока, очень сильной эмоции, пережитых чаще всего в детстве. Иногда истерия происходит в результате множества частичных травм, множества групповых мотивов; они становятся опасными, способными вызвать болезнь в результате аккумуляции. Психический травматизм, по мнению авторов, не действует по способу детонатора болезни, а действует скорее как “инородное тело”, которое долгое время “после своего вторжения продолжает играть активную роль”. Истерия и ее механизм Итак, истерия — это разновидность невроза (болезни психики, менее тяжелой, чем психоз). Она характеризуется предрасположением к очень ярким проявлениям телесного характера, а также аффективными психическими конфликтами, в основном бессознательными. Вот почему много говорили об истерии как о болезни представлений. Но в III главе Брёйер уточняет, что не все истерические феномены являются “идеогенными”, то есть определены представлениями. Таким образом, он высказывает критическое отношение к некоторым врачам, утверждающим обратное, и в первую очередь к Мёбиусу (1853—1907). По мнению Брёйера, “только одна часть проявлений является идеогенной”. Чтобы подкрепить свой тезис, он приводит пример истерических болей. Конечно, они являются результатом “галлюцинаций”, но чтобы больной их прочувствовал с особой остротой, как это бывает в случае с истерией, необходима особая нервная чувствительность к минимальным органическим поражениям, чувствительность, исключающая общий подход к настоящей клинической картине. Теорией аффекта, то есть психологического резонанса, произведенного эмоциональным шоком, Брёйер объясняет и другой механизм истерии: некоторые явления, некоторые события жизни вызывают у больного нерациональную, “неадекватную” реакцию, порой лишенную всякой логической связи с происходящим. “Больной истерией особенно страдает от своих воспоминаний”. Эта знаменитая фраза формулирует главную причину, “создающую” болезнь,— конверсия. Но какие явления лежат в основе превращения психических проблем в телесные симптомы? В отличие от больного истерией, любой больной может вызвать неприятное воспоминание, не чувствуя боль в своем собственном теле: “Возбуждение аппарата представлений не передается аппарату чувств, и никакой галлюцинации не происходит”. Почему? Потому что определенные каналы сопротивления отделяют психический мир от нервной системы ло способу изоляторов в электрической сети. Но у “истерика” некоторые из этих каналов очень слабы; они уступают эмоциональному возбуждению, и происходит “ненормальное проявление эмоций”. Это соответствует ненормальной реакции аффективного состояния, относящегося к собственно истерии, при условии, что она происходит “спонтанно”, без объективной причины, хорошо укорененной в реальности. Эти страшно болезненные реакции “оживляют исходный аффект”, активизируют аффективное состояние в начале болезни. Когда в мозгу возникает представление, связанное с исходным аффектом, последний “воспламеняется так легко, как тогда, когда он не был задействован (т. е. когда он не был разгружен или освобожден). Всем нам очень хорошо известно, что приступ гнева быстро наступает при воспоминании обиды, которая не была отомщена. Так, Фрейд уточняет: “Когда аффект сможет разрядиться анормальным образом, именно этот, последний, способ развяжет также и возбуждение, а возбуждение аффективного представления преобразуется в феномен соматического плана”. Отсюда и название — истерия конверсии. Когда какая-нибудь исходная эмоция сопровождалась сильной болью, последняя повторяется в форме галлюцинации при каждой подобной эмоции. Чтобы помочь понять это явление, Брёйер приводит пример с зубной болью. Если женщина переживает сильную эмоцию в то время, когда страдает приступом зубной боли, она испытывает невралгическую боль при каждом новом приступе. Среди психических конфликтов, могущих повлечь за собой истерию, конфликты сексуального характера выходят на первый план и “довольно часто первое появление ощущений и мыслей сексуального порядка вполне достаточно для того, чтобы создать волнение, связанное с каким-то конфликтом по причине жестко устоявшегося понятия нравственности”. И Брёйер, не колеблясь, обвиняет в этом “секреты спальни”. Действительно, мысли, касающиеся сексуальности, могут показаться недопустимыми. Подавленные и исключенные из сознания, они, тем не менее, остаются в голове в форме представлений, которые становятся причиной симптомов болезни. В таком случае говорят об истерии запрета. Сексуальные потребности “создали” истерических больных, большей частью потому, что потребности победили. Наряду с сексуальной истерией “существует истерия страха, действительно травматическая истерия”. Фрейд и Брёйер уточняют: “Мы рассматриваем психические травмы как инциденты, которые дали ход начальному аффекту и чрезмерная нагрузка которых перешла в симптомы соматического характера”. Таким образом, эмоциональные шоки могут повлечь за собой заболевания психики, в данном случае истерии, психологические симптомы которой разрушаются, принимая форму телесных проявлений. Но в жизни почти все испытывают стрессы и преодолевают их. Отсюда можно заключить, что истериком становится субъект, который к этому предрасположен. Предрасположенность. “Необходимое условие дм истерии — это наличие гипноидных состояний...”, которые можно определить как ненормальные состояния сознания. Действительно, речь идет о состояниях, аналогичных гипнозу, когда возникающие представления “продолжают оставаться очень сильными, уже не имея никакой связи с остатком сознательного содержания”. По мнению авторов, эти гипноидные состояния развиваются из “дневных мечтаний”, которые становятся очень частыми даже у хорошо чувствующих себя людей. Однако у больного они принимают особый характер, превращая всю его жизнь в истерический приступ. Среди гипноидных состояний нужно выделять реальные аутогипнозы, которые, по причине их спонтанного появления, отличаются от искусственных. В этом случае представления, возникающие в мозгу больного, не поддаются никакой критике, никакому контролю, так как и то и другое является слишком малым, а “безумные, самые безрассудные мысли долго остаются неприкосновенными”. Затем авторы отмечают: “У субъекта отныне три умственных состояния вместо двух нормальных: состояние бодрствования, сон и плюс еще гипноидное состояние”. Истерическая конверсия осуществляется более легко в аутогипнозе, чем в состоянии бодрствования, она немного похожа на способ внушения. Мозговая поддержка представлений, свойственных гипноидному состоянию, позволяет домогаться деления психики, иначе, двойного сознания и “дробления психики на две относительно независимые части”. Можно легко сравнить истерическое разделение психики с двойным сознанием “нормального” человека во время мечтаний. Различие их в том, что больной не помнит представлений, “заселяющих” гипноидное состояние, в то время как человек в здравом уме прекрасно помнит сюжет своих мечтаний: “Бессознательные представления” не появляются (а если появляются, то с трудом и редко) в ясном сознании, но, однако, они влияют на сознание”. Это происходит, когда галлюцинации, подобные ночным сновидениям, начинают беспокоить больного. Наконец, в “своих теоретических рассуждениях” Брёйер создает, хотя и очень осторожно, портрет больного истерией. Это умный, живой, долевой человек; речь идет о субъекте, нервная система которого освобождает избыток энергии, требующей реализации. Когда к этому особому возбуждению добавляется чрезмерное количество нервного возбуждения, она принимает форму истерических проявлений, нечто похожее на бегство от монотонности и обыденности существования. К этому следует добавить ненормальную физическую чувствительность, усиленную требованием болезни. “Но как мы еще далеки от возможности истинного понимания истерии” ЛЕЧЕНИЕ Едва Брёйер набросал свои рассуждения по истерии, как из-под пера Фрейда появилась вторая часть работы, которая в основном относится к IV главе. Чтобы лечить своих больных, Брёйер, а затем Фрейд использовали катарсический метод. Катарсис (от греческого katharsis — очищение) — это терапевтическое средство, которое с помощью гипноза должно освободить больного от истерических симптомов, воспроизводящих эмоцию травмы, которая их спровоцировала. Но оказывается, что этот метод атакует симптомы, а не причину болезни: значит, болезнь плохо поддается лечению. Если бы Фрейд знал, что гипноз позволяет лучше понять болезнь во всех ее деталях и лучше управлять поисками, он не прит нуждал бы себя мало-помалу оставлять гипноз, так как ему было трудно усыплять своих пациентов: “Я приглашай больною лечь, закрыть глаза и сконцентрировать внимание”. Этот новый способ не есть еще “свободная ассоциация”. Однако он способствует, наряду с конкурентно действующим методом внушения, появлению патогенных представлений (т. е. вызывающих болезнь). Наложение руки на лоб пациента еще больше увеличивает эффект. И Фрейд не медлит, сталкиваясь с психической силой, которая противится овладению сознанием. Он сам назовет этот вид защитной реакции “Я” перед трудными ситуациями или перед ситуациями, вызывающими стыд, реакцией сопротивления. Впрочем, и сам он должен был преодолеть сопротивление, когда пришлось допустить сексуальное начало истерии: “Ятолъказакончш учиться у доктора Шарко и краснел, когда обнаруживал связь между истерией и сексуальностью, приблизительно так, как стесняются этого пациентки”. Этот новый метод очень богат и поучителен. Кроме сопротивлений, он позволяет обнаруживать ассоциативные цепи представлений, вновь находить воспоминания, давно вытесненные из сознания, о которых больной не помнит или отказывается принимать их за свои, потому что главное проявляется в последнюю очередь. Нужно безграничное терпение, чтобы удалить аффект, повлекший за собой болезнь, чтобы сделать его сознательным. Все искусство психоаналитика состоит в том, чтобы снять все слои истерии, которые, наподобие концентрических кругов, идут от самых недавних, располагающихся на поверхности, к очень давним, находящимся в самой глубине. Они находятся вокруг ядра травматизирующих воспоминаний — тех, которые вызывают болезнь. По мере проникновения в глубокие слои, вытягивание воспоминаний становится все более трудным, потому что пациент часто отрицает элементы центрального ядро. Более того, система сопротивления, которая защищает “Я” (личность) от беспокоящей мысли, закрывает пути доступа в сознание, и “нужно абсолютно отказаться от немедленного проникновения прямо в центр патогенной организации”. Допустим, что психоаналитик догадывается об источниках болезни, но он не должен быстро открывать их пациенту, а должен позволить ему самому выполнить аналитическую “работу”, чтобы вызвать воспоминания. Таким образом, нужно позволить больному рассказать о себе, заполняя белые пятна,— ведь у больного истерика цепи ассоциаций часто разорваны, так как истинные мотивы спрятаны, и необходимо позволить ему самому постепенно разгадывать загадки, чтобы раскрыть главную тайну зла, так как ликвидированное воспоминание, от которого освободились с помощью речи, никогда не появляется еще раз. РАЗМЫШЛЕНИЯ О КНИГЕ ИССЛЕДОВАНИЯ ПО ИСТЕРИИ Когда Фрейд начинает интересоваться истерией, он идет но пути, проложенному такими предшественниками, как Шарко, Бернхайм и Брёйер. Долгое время истерия рассматривалась как симуляция, как болезнь воображения. Этимология слова “истерия” восходит к греческому “hystera”, что значит матка, относя этот невроз к женским заболеваниям, надо сказать, совершенно произвольно. Лечившаяся чаще всего гидротерапией и даже иногда удалением клитора, больная истерией часто была объектом непонимания и недоверия. С появлением доктора Шарко истерия принимает статус болезни нервной системы. Этот невролог, преобразовавший клинику в Сальпетриере в мировой центр изучения неврозов, сделал решительный поворот во взгляде на истерию. Он применил в отношении этой таинственной болезни научный подход, даже если полагал (совершенно напрасно), что это заболевание имеет какое-то отношение к врожденному перерождению мозга. Тем не менее его описание болезни облегчает теперь диагностику. Он показывал, что мужчины тоже могут быть подвержены этому неврозу; доказывал, что некоторые симптомы, приписываемые до этого разным заболеваниям, являются только симптомами истерии. Наконец, именно доктор Шарко применил гипноз при истерии. В то время “великий гипнотизер” мог себя проявить только среди больных истерией. Напротив, Бернхайм и школа города Нанси отказываются принять этого “великого гипнотизера” с его концепцией истерического невроза, но настаивают на гипнозе как сне, как продукте внушения, как средстве достижения терапевтического эффекта. Пребывание Фрейда в клинике Шарко определяет медицинскую направленность мэтра — он забрасывает занятия по анатомии, чтобы полностью посвятить себя клинике, практическому аспекту медицины. Он берется за тяжелый труд, переводя на немецкий язык работы Шарко и Бернхайма, обогащается их знаниями и вместе с Брёйером, который остается на позициях французских врачей, составляет первую статью, написанную в 1893 году. Но только в Исследованиях по истерии Фрейд отходит от своих предшественников, создавая первые наброски по психоанализу, начиная с катартического метода, потому что именно этот опыт составляет отправную точку философии Фрейда. КОНКРЕТНЫЕ СЛУЧАИ Каждая из молодых женщин, о которых идет речь в книге, позволила Фрейду накопить опыт и продвинуть развитие психоанализа. Начиная с-Берты Папенхайм, более известной под именем Анны О., катартический метод принимает название “talking cure”, лечение словом, которое приобретает шутливое название “чистка очага”. Истерия у этой женщины началась после смерти отца, за которым она ухаживала с большой преданностью, и стала разрушать ее собственное здоровье. Истерические симптомы Анны О. приобрели очень сложный характер, сочетая в себе галлюцинации с нарушением настроения, речи, зрения, паралича, острого нарушения умственного состояния, словно различные личности сталкивались между собой. Чтобы освободить молодую женщину от симптомов, Брёйер стал лечить ее гипнозом, который служил средством оживления травматизирующих воспоминаний. Это был настоящий катарсис. Затем Брёйер передал свою больную Фрейду, когда она забеременела, так как ввиду этого изменилось ее отношение к своему врачу. В случае. Эммы В. Н. главным понятием метода становится выслушивание, когда пациентка, при смене настроения, попросила Фрейда прекратить расспросы и позволить ей самой рассказать свою историю. Благодаря Эмме Фрейд открывает психическое сопротивление — препятствие, которое мешает повторному появлению события в сознании, это произвольное забывание эмоции в начале конверсии. В случае с Элизабет В. Р. Фрейд познает всю важность психоаналитической работы, потому что недостаточно только вызвать воспоминание. Случай с мисс Люси подтверждает роль сопротивления. Отбрасывая в своем сознании истинный мотив болезни — свою любовь к хозяину (потому что она считает, что это чувство, в котором нельзя признаться), Люси открывает Фрейду, насколько пациент сохраняет свое критическое отношение в игре ассоциативного мышления, которое по норме должно соответствовать правилу спонтанности. В случае с Катериной подчеркивается роль сексуальности в истерии. Невроз разыгрался у нее в результате попыток ее дяди соблазнить девушку; позже она застала его в постели со своей кузиной. Фрейд откроет затем, что на самом деле речь шла об отце молодой девушки. В работе Исследования по истерии видно, как вынашивается метод свободной ассоциации, берущий свое начало в технике концентрации; явления сопротивления, скрытые гипнозом, могут быть не распознаны, по мнению Фрейда, практикующим врачом; а трансфер, то есть перенос на личность психотерапевта бессознательного желания, актуализируется благодаря этому явлению. КАК БЫЛИ ПРИНЯТЫ ЭТИ ТЕЗИСЫ Новый взгляд на истерию очень жестко критиковался представителями немецкой школы, которые недоверчиво относились к теориям, пришедшим из Франции. Немногие врачи принимали гипноз всерьез: “Гипнотический метод перестает быть человечным, превращая человека в создание, лишенное воли и рассудка, и может только ускорить нервное и умственное ухудшение”. Именно это пропагандирует Мейнерт, знаменитый венский врач, репутация которого была безупречной благодаря исследованиям по анатомии нервной системы. Вот прекрасное доказательство влияния ума на невроз и новое терапевтическое лечение в действии. Но в 1956 году в Медико-психологических анналах появилась следующая запись по поводу работы Исследования по истерии: “Чтение этой книги, хотя уже и устаревшей, не потеряло своего интереса и наводит на многие размышления”. ГИПНОЗ СЕГОДНЯ ВНОВЬ ЗАСТАВЛЯЕТ ГОВОРИТЬ О СЕБЕ С тех пор как его в 70-х годах XVIII века открыл венский врач Франц Месмер (1734—1815) под названием “животный магнетизм”, о нем писали многие. Этот еще не поддающийся определению феномен находится сегодня в центре многих предубеждений. Одни, как, например, доктор Шарко, считают это явление самым изученным в области психики. Другие задаются целью поставить его при лечении на научную основу или же заменить на силу внушения, а в особых случаях выбирать нечто среднее между бодрствованием и сном. Наиболее же морально нечистоплотные задаются вопросом, нельзя ли убить своего мужа или жену или ограбить банк, получив приказ под гипнозом. Любители сверхъестественного сегодня понимают гипноз как средство общения с таинственным миром, по возможности с миром мертвых. По мнению оккультистов, он может служить также установлению связей с предыдущей жизнью, что прояснило бы сумму наших забот, склонностей, укоренившихся привязанностей в настоящей жизни. Тот, кто любит, в частности, Англию, кто чувствует себя там как дома, понял бы свою привязанность, узнав под гипнозом, что он прожил в этой стране несколько веков. Сегодня гипноз вышел за рамки психологии. Обращается к нему даже театр. В США он в моде на службе полиции. Там используют “откровенные” воспоминания, правда, часто ложные. Случается, что дети затевают процессы против своих родителей, обвиняя их в преступлениях, которые они якобы совершили, когда те были маленькими. Но нужно отметить, что откровения под гипнозом не заслуживают доверия, а всё потому, что при гипнозе малейшая подвижка изменяет границы. В самом деле, следователь и свидетель, равно как терапевт и пациент, рискуют “смонтировать” из разных отдельных частей истину, которой они добиваются. Используемый сегодня в медицине при некоторых болезненно протекающих лечениях или даже при проведении хирургических операций без анестезии, гипноз является все-таки обоюдоострым оружием по отношению ко многим людям, патологическим феноменом, который характеризуется совмещением в одном и том же теле нескольких различных личностей, каждая из которых имеет свою память, свой характер, свой способ восприятия реалий жизни. Гипноз совершенно не противопоказан только в области терапии, связанной с нарушениями сексуальности.

Но защитники “нового гипноза” убеждены в своем желании освободить гипноз от его мифологизации (развенчать в нем мифическое). Гипноз избежал бы тогда риска, который имел место в прошлом. Как бы там ни было, Фрейд предпочел освободиться от этого метода в своей практике, выбирая свободу, а не подчинение.

1-2-3-4-5-6-7-8-9-10-11-12-13-14-15-16-17-18-19-20-21-22-23-24-25-26-27-