Часть 5

Уильям А. Садлер и Томас Б. Джонсон

Лабиринты одиночества: Пер. с англ. /Сост., общ. ред. и предисл. Н. Е. Покровского. – М.: Прогресс, 1989.

От одиночества к аномии

Наиболее важным моментом в нашем исследовании было открытие того, что люди часто испытывают не просто неопределенное одиночество. Существуют по крайней мере четыре основных типа одиночества, и многие испытывают одиночество в нескольких измерениях, не осознавая этого. Человек, когда на него обрушивается одиночество только в одном измерении, обычно способен жить с тем страданием, которое оно приносит. Однако когда одиночество возникает в двух или более измерениях одновременно, то стресс достигает иногда масштабов серьезного расстройства личности, особенно если индивиды не осознают значения этого стресса для их личностного мира и, следовательно, не могут бороться непосредственно с ним. Весьма часто у человека, испытывающего одновременно многомерное одиночество, появляются чувства безнадежности и бессилия, которые связаны с ощущением, что все жизненные связи в форме межличностных отношений ослаблены или разорваны. Предложенная феноменологическая модель дает нам возможность считать одиночество потенциальным источником стресса и причиной индивидуальных трагедий во всей их сложности. Проблема аномии намного сложнее, чем полагали ранее. По нашему мнению, аномия, по крайней мере во многих случаях, является следствием одиночества, испытываемого в двух или более измерениях личностного мира.

Работая исследователем в одной из лабораторий в Сан-Франциско, Джонсон [Johnson, 1969] попытался понять, как группа одиноких подростков, отторгнутых обществом, стала аномичной. Свое исследование он провел в 1968 году на примере 75 таких подростков. Произвольно им были отобраны юноши в возрасте 16-25 лет, которые оставили высшую школу между 9-м и 12-м годами обучения и которые не посещали других школ и не имели постоянной работы. Основной упор в то время Джонсон сделал на вычленение индивидуальных и социальных переменных аномии. Во время подготовки исследования различные вспомогательные службы города пришли ему на помощь и проинформировали Джонсона, что большинство молодых людей, приехавших в Сан-Франциско из других городов США, находились в подавленном состоянии, были недовольны собой и одиноки. Многие из них вели уединенный образ жизни, включающий частое употребление наркотиков, занятие проституцией, нежелание использовать возможности получения образования или профессии. Во время опроса молодые люди описывали свои чувства отчужденности, опустошенности и одиночества. Некоторые из них рассматривали свой приезд в этот город положительно: в тот момент они чувствовали, что Сан-Франциско даст им возможность покончить со своим одиночеством. Гоуэн и другие респонденты отметили, что их приезд в Сан-Франциско был, как правило, результатом ухода из дома или миграции. Средства массовой коммуникации и молва действуют как магнит на неудовлетворенных юношей, ищущих свободы и утонченной культуры. Многие до этого читали в популярных журналах, что Сан-Франциско - веселый, открытый, живой город, предоставляющий много возможностей встретить других молодых людей.

В ходе своего исследования Джонсон столкнулся со случаями, когда одни молодые люли становились очень аномичными, а другие - нет, хотя и испытывали одиночество. Он обнаружил, что те из них, кто становился аномичным, имели отличительные черты. Им было свойственно общее неприятие себя и других и тяготение к действиям, обусловленным внешним контролем, поэтому они чувствовали, что вся их жизнь идет благодаря внешним факторам, как-то: влияние Бога, дьявола или судьбы. Они были убеждены, что их собственные усилия могут лишь в очень незначительной степени повлиять на общее направление их жизни. Наоборот, те, кто в малой степени или совсем не подвержен аномии, тяготели к приятию себя и других и действиям под внутренним самоконтролем. Поэтому такие молодые люди считали, что все случившееся с ними в большей степени зависело от них самих.

Особую трудность представляли респонденты, более восприимчивые к терапевтической профилактике. Некоторые из них могли описать свои чувства одиночества и под влиянием тепла, заботы, дружеских отношений находили, что стали менее одиноки. Другие же, описывая свое одиночество, казалось, становились еще более одинокими. Согласно теории Карла Роджерса [Rogers, 1961], такой результат можно объяснить следующим образом: врач недостаточно долго работал с клиентом, и поэтому клиент не способен был ощутить всю пользу терапевтических условий сочувствия, заботы и искренности.

Другое объяснение двум последним наблюдениям дает предложенная нами модель одиночества, если принять четырехмерную модель одиночества, то мы можем предположить, что те молодые люди, чье одиночество переросло в аномию, испытывали одиночество в нескольких измерениях одновременно, не осознавая этого. Те же респонденты, кто получил консультации, сосредоточенные на клиенте, были одиноки в основном в межличностном или социальном измерении. Вид и сложность одиночества, вероятно, образуют дифференцирующий фактор появления аномии.

Эта точка зрения поможет внести ясность в сами концепции аномии, используемые в данном исследовании. Некоторые ученые описывали аномию в общем и целом очень схоже с интерпретацией отчужденности и одиночества. В отличие от одиночества, которое воспринимается как отстранение от некоей жизненной связи или основного источника существования, аномия - более широкое явление, она есть общее состояние бытия. Концепция аномии, развитая Р. Мертоном [Merton, 1964], Лоуэ и Даманкосом [Lowe & Damankos, 1968], представляется хорошим психологическим дополнением к социологической концепции аномии Дюркгейма, введенной автором в идею социальной солидарности (Дюркгейм Э. О разделении общественного труда, 1900). Так, если социальная солидарность есть состояние коллективной идеологической интеграции, то аномия есть состояние беспорядка и незаконности. Дюркгейм предполагал, что аномия развивается тогда, когда быстрые социальные и экономические изменения нарушают порядок в общественном устройстве. Из-за этих нарушений ожиданиям человека не суждено осуществиться. Опрокидывание традиционных норм и утрата ограничений ведут к появлению у людей чувства, что они существуют в пустом пространстве без ориентиров. He найдя ориентиров, некоторые люди устают от существования; их усилия становятся бесполезными, жизнь теряет ценность и следствием этого может быть аномичное саморазрушение (Дюркгейм Э. Самоубийство, 1912).

Лео Сроле [Srole, 1956] впервые проложил рассматривать аномию как индивидуальный опыт. Он полагал, что этот процесс относится к индивуально вырабатываемому всеобъемлющему чувству вовлеченности во всеобщую антигравитацию между людьми, доходящую до всеобщей отчужденности людей друг от друга. Клоски и Сшаар, следуя этим выводам, развили позже данную концепцию до понимания аномии как состояния мозга, суммы отношении, веровании и чувств в сознании индивида. Особенно чувства, что мир и сам человек... лишены ясных правил и стабильности. Основным в этой теории является чувство морального опустошения. Используя работы Сроле, Клоски и Сшаара, а также средства факторного анализа, Лоуэ и Даманкос предложили измерить аномию. Они утверждают, что главными факторами, обусловливающими аномию, становятся обессмысливание, обесценивание, бессилие и отчуждение людей. Шкала Лоуэ содержит 22 деления, например таких: «Как я теперь вижу, будущее совсем пусто для меня», «Все в мире угаснет», «Как бы ты ни старался, ты все равно в конце концов придешь туда, откуда начал свой путь». (Для страдающих аномией все эти утверждения кажутся верными).

Анализ научной литературы по проблеме аномии показывает, что большинство ученых занимается ее социально-культурными истоками. Например, было обнаружено, что низкий социально-экономический статус, падение мобильности, возраст и низкий уровень социального участия являются важными социальными составляющими аномии. Несколько исследователей пытались найти физиологические составляющие аномии, но, насколько нам известно, никто не рассматривал возможные связи между одиночеством и аномией, не выработаны даже какие-либо ориентиры в этой области.

Логично предположить, что те, у кого аномия достигла высокой степени, утратили более одного источника равновесия личности. Поэтому мы думаем, что аномии предшествует одиночество в нескольких измерениях. И наоборот, те, кто испытывает одиночество только в одном измерении, например в межличностном, не становятся аномичными. Исследования подтвердили это предположение.

Рассмотрим, например, следующий случай. Санди - молодой гомосексуалист из маленького городка на Среднем Западе, недавно приехал в Сан-Франциско. Санди и прежде с трудом приспосабливался к традиционным и общепринятым устоям своего родного городка. Он видел в Сан-Франциско возможность встретить других людей, которые разделяют его ценности и с кем он сможет продолжить свои особые отношения. В юности Санди жил в страхе, что семья и знакомые узнают о его сексуальных привычках. Он немного музицировал и любил театр, но даже эти его интересы родители воспринимали с трудом, так как надеялись, что их сын достигнет успехов в спорте. Наконец, когда Санди поссорился с родителями и рассказал им о своих гомосексуальных наклонностях, они были шокированы этим известием и показали его семейному врачу, который порекомендовал немедленное лечение у психиатра. Но вместо лечения Санди предпочел уехать в Сан-Франциско. Только через несколько месяцев ему удалось устроиться работать официантом и поступить на курсы, где он совершенствовал свои музыкальные способности. Санди смог ближе познакомиться с субкультурой гомосексуальной ориентации и почувствовал, что принимает ее в большей степени, чем раньше. Несколько его друзей помогли ему вновь обрести христианскую веру, которой он раньше придавал большое значение. Санди привлек внимание Джонсона, когда самостоятельно обратился к нему за помощью после измены своего партнера. На первой стадии консультаций он сосредоточился преимущественно на острых чувствах потери и одиночества в результате разрыва этой связи. Под влиянием консультаций он много работал над преодолением одиночества и даже вступил в новую удовлетворяющую его связь. Санди никогда не был аномичным. Он поддерживал себя гомосексуальной субкультурой и глубокой религиозной верой.

Согласно модели четырех основных измерений одиночества, те клиенты, чье одиночество не уменьшалось во время терапевтических консультаций, едва ли страдали от одиночества в межличностном измерении, но испытывали его в нескольких измерениях, вследствие чего наступала стадия аномии. Эту точку зрения иллюстрирует случай Линды. Она выросла в богатом пригороде Детройта. У нее были школьные друзья, она участвовала в развлечениях своей семьи и знакомых, регулярно посещала церковь. Но где-то между выпускным годом в высшей школе и первым годом обучения в колледже она разочаровалась в ценностях своей семьи. Линда почувствовала, что занятия социологией и философией позволили ей увидеть лицемерие всего стиля жизни ее семьи и деятельности церкви, прихожанкой которой она была. Пытаясь порвать с ними, Линда решила уехать в Сан-Франциско. Позже она стала употреблять наркотики, и галлюцинации, вызванные ими, еще более отдаляли ее от ценностей ее семьи.

Во время консультации Линда рассказала, что чувство одиночества ассоциируются у нее с потерей семьи и веры в религию. Она всячески старалась подавить в себе эти чувства. В поисках смысла жизни и общения она переходила от одной группы своих сверстников к другой, даже толком не познакомившись с ними. После ряда консультаций Линда стала аномичной. Порвав с религией, бросив семью, знакомых и поняв, что она не может добиться серьезной дружбы, Линда почувствовала себя одинокой и покинутой. Консультации, имевшие целью помочь Линде ослабить ее отчужденность и одиночество, не имели успеха. Поэтому она решила лечь в больницу, чтобы получить интенсивное лечение и добиться более эффективных изменений своего состояния.

Другой пример - случай Мишеля - тоже хорошо иллюстрирует упомянутую выше точку зрения. Мишель вырос в ирландской католической семье с достатком ниже среднего на юге Новой Англии. Он многого достиг в высшей школе и колледже, позднее собирался получить степень бакалавра юридических наук. Семья и друзья Мишеля очень гордились его успехами, и он чувствовал себя обязанным «делать карьеру». Однако в первый год юридической практики Мишеля произошел случай, когда он, защищая клиента, использовал совершенно нетрадиционную тактику. В результате он был лишен звания адвоката и возможности продолжать какую бы то ни было юридическую практику. Мишель, чувствуя глубокий стыл и отчужденность от своей семьи и религии, решил покончить жизнь самоубийством. Но друг посоветовал ему поехать в Сан-Франциско и начать там новую жизнь. Мишель сделал несколько попыток найти работу, но обнаружил, что просто не может работать в этих местах. Случайно один из работодателей Мишеля направил его в клинику на консультацию у врача-психолога. Во время консультации Мишель описывал свои чувства бесцельности и одиночества, но, оказалось, был не способен бороться с ними. Его чувства безнадежности и бессилия были так всеобъемлюще сильны, что консультации могли дать ему очень мало. Поэтому Мишель был направлен в больницу для дальнейшего лечения.

Мы считаем, что консультации и стратегия внешнего вмешательства, используемые в аналогичных случаях, должны учитывать типы одиночества, содержащие аномию, ведущую в итоге к страданиям людей. Например, люди, страдающие космическим одиночеством, должны использовать консультации по духовному общению и религиозные консультации. Те, кто подвержен социальному одиночеству, должны прибегать к аутотренингу или группам психотерапии. Роджерс [Rogers, 1973, р. 106-116] добился успеха, работая со специальным типом одиночества в группах соперничества, где люди, страдавшие аномией, подвергались всеобъемлющему одиночеству в нескольких измерениях.

Заключение

Итак, одиночество - это характерное для человека очень важное явление, требующее гораздо более внимательного изучения социальными и медицинскими науками, чем оно изучалось до сих пор. Мы показали слабости и недостатки некоторых подходов к исследованию одиночества. И, что более важно, представив работоспособную модель потенциального одиночества в нескольких измерениях, мы попытались продемонстрировать эффективность этой модели для понимания динамики интенсивного, всеобъемлющего одиночества в появлении расстройства личности - аномии.

Надеемся, что предложенная нами модель послужит ключом к пониманию многих важных разрушающих личность явлений, связанных с одиночеством. Это понимание стало источником терапевтической помощи и идей для социологического анализа современного общества и социального планирования. Надеемся также, что эта модель принесет науке и обществу ясность в проблемах личности, вытекающих из одиночества.

Садлер У., Джонсон Т. От одиночества - к аномии

1-2-3-4-5-6-7-8-9-10-11-12-13-14-15-16-17-18-19-20-21-22-23-24-25-26-27-