Работая с такими сложными, существенными для

==106

приспособления признаками, мы лишаем себя возможности пользоваться в экспериментах физическими измерениями в качестве эталона. Изучая величину, например, можно говорить об искажениях как об отклонении оценки величины от ее действительной, или физически измеримой, величины. Не существует, однако, такой эталонной меры для видимой сердечности человека. Вместо этого нам не остается, таким образом, ничего иного, кроме сравнения оценок, даваемых различными группами или различными индивидами при различных психологических условиях. Наша основная метрика должна включать сравнение оценок различных групп. И всюду, где это возможно, следует поручать независимым судьям оценку раздражителя, с которой можно сравнивать результаты восприятия наших испытуемых. Дело это трудное, но отнюдь не невозможное.

Отбор личностью существенных признаков

Существует, по-моему, два руководящих принципа для отбора личностно существенных признаков «раздражителя, подлежащих исследованию. Один из них — теоретического характера. Различные теории личности содержат некоторые явные или неявные утверждения относительно признаков окружающей среды, которыми руководствуется индивид при сохранении и улучшении своего личного приспособления. Хорошим примером может служить психоаналитическая теория механизмов защиты «Я», содержащая некоторые указания для исследования восприятия. Рассмотрим классическое описание структуры тревожно-мнительного характера, столь подробно выполненное Фенишелем [23]. Можно высказать гипотезу, что этот предполагаемый характер в силу своих потребностей в защите должен быть в высшей степени зависим от восприятия признаков упорядоченности в своем непосредственном окружении. Для него свойство упорядоченности (и его различные производные, скажем симметрия, чистота и т. п.)— носитель в высшей степени существенной и личностно важной информации. Мы говорим о человеке, что он замечает, когда картины в комнате висят несколько косо; что у него низкий порог восприятия плохо вычищенного столового

==107

серебра; что он — на более высоком динамическом уровне — либо слеп, либо сверхбдителен по отношению к малейшим событиям в своем непосредственном окружении, имеющим агрессивный или садистический характер [7]. В самом деле, можно предположить (и это предположение можно проверить экспериментально), что его защитная реакция состоит в уединении и бездеятельности, а его ритуальное поведение, чтобы быть эффективным, требует определенных перцептивных предрасположений. Не существует адекватных экспериментальных исследований, посвященных этой проблеме, несмотря на то что Фрейд уже довольно давно назвал один из аспектов «Я» «перцептивной сознательностью» [28], а первая глава книги Анны Фрейд «„Я» и механизмы защиты» [27] озаглавлена «„Я» как фактор наблюдения».

Другой пример из психоанализа относится к теории шизофрении как регрессии к первичному нарциссизму, как разрыву связей с объектом [23]. Каково значение такой теории для исследования восприятия? Можем ли мы предсказать, например, что разрыв связей с объектами и повышенный интерес к себе приведет к таким явлениям, как нарушение константности величины и формы? Возможно, видимая величина и видимая форма отвечают больше пропорциям сетчаточного образа, чем пропорциям самих объектов, особенно если такими объектами являются другие люди.

Можно было бы сформулировать и другие перцептивные гипотезы, возникающие на основе психоаналитических концепций и других теорий личности. Это, однако, не входит в нашу задачу. Мы привели эти примеры просто для иллюстрации одного из подходов к поиску существенной личностно значимой информации.

Другой подход к отбору для исследования приспособительно значимых признаков чисто феноменологический. Сначала спросим себя: каким представляется нам мир? Ответ на этот наивный вопрос будет следующий: мир состоит из множества вещей, которые, по-видимому, можно разделить на три рода: восприятие самого себя; восприятие предметов и людей, как-то связанных с нами; восприятие объектов, в сущности нейтральных по отношению к нам. Границы, разделяющие эти области поля восприятия, могут быть весьма неопределенны. Где кончается восприятие самого себя и начинается восприятие мира объектов—

==108

это при особых условиях может стать неясным; да и граница между объектами, связанными и не связанными с нашей личностью, также весьма размыта. Здесь мы не станем, однако, заниматься проблемой, является ли, скажем, частью нас самих фантомная конечность или хороший протез. Мы просто примем наивное различение личности воспринимающего, предметов, имеющих некоторое личное значение для него, и предметов, такого значения, почти или вовсе не имеющих ^] .

В качестве общей, хотя и чрезвычайно приблизительной теоремы, формулируемой лишь в порядке обсуждения, мы предлагаем следущее: вариации признаков самовосприятия являются источником наиболее существенной информации для подтверждения приспособительно значимых гипотез, то есть гипотез, подтверждение которых имеет решающее значение для приспособления, организма к среде.

Что мы понимаем под признаками самовосприятия? Это просто координаты, с помощью которых описывается опыт и в которых упорядочиваются оценки, даваемые испытуемыми. Эти оценки, как показали Боринг [4] и Стивене [53], не обязательно должны быть независимыми, или ортогональными. Но не бесконечно ли число признаков, характеризующих восприятие самого себя? Если даже для систематического описания чистого тона требуется не менее четырех признаков — высота, громкость, полнота и плотность,— то не потребуется ли необозримого множества признаков для описания того сложного набора раздражителей, которым характеризуется самовосприятие? В самом деле, если справедливо замечание Боринга [4], что «теоретически число признаков [характеризующих восприятие] ограничено только свойствами нервной системы», те опять-таки можно ожидать, что самовосприятие должно опираться на очень большое число признаков. Ведь процесс развития индивида сводится в значительной мере к приобретению способности различать многочисленные признаки, характеризующие самого себя. Забудем, однако, на время о сложности нашей задачи и попытаемся

^] Читатель заметит, несомненно, что мы говорим о восприятии себя, а не о «Я» психологов и философов. «Сам», «себя» понимается здесь как объект опыта, а не его действующий и познающий субъект.

==109

по возможности выделить некоторые признаки личности, которые дают особо важную информацию для правильной организации нашего приспособления.

Одним из очевидных параметров является выделение себя из остального мира, что на обыденном языке обозначается как самосознание. Насколько человек осознает себя, насколько он выделяет себя в восприятии из своего окружения? По этому признаку испытуемые могут сильно отличаться друг от друга. Зададим теперь снова один очень наивный вопрос: каковы те ситуации, которые усиливают или ослабляют этот признак у лиц с различной историей индивидуального развития? Поставим вопрос иначе, ближе к нашей теоретической схеме: какого рода гипотезы нуждаются для своего подтверждения в признаках, связанных с выделением себя из окружения, и для каких индивидов характерно использование таких гипотез?

Другой признак самовосприятия, на который следует обратить внимание,— это сознание собственной силы. Под этим понимается уверенность в себе, ощущение способности эффективно действовать в той пли иной ситуации, преодолевать препятствия, делать все как следует. Относительно этого параметра можно задать те же вопросы, которые мы ставили по поводу выделения себя из своего окружения.

Рассмотрим подробнее эти два признака в качестве примера. Никоим образом не ясно, какого рода раздражителями вызываются соответствующие восприятия. Достаточно даже того, что осталось от теории Джемса — Ланге, чтобы признать, что часть этих раздражителей имеет соматическую природу и что активность автономной нервной системы играет немалую роль в объяснении этих соматических раздражителей. Нам известно также, что признаки самовосприятия неопределенны по своей природе, что они редко дают существенную информацию для подтверждения той или иной гипотезы, короче, что информация, лежащая в основе самовосприятия, куда более зыбка, чем та хорошо различимая информация, которую мы получаем от внешнего окружения. Помимо этого, нам, в сущности, мало что известно о таких раздражителях, связанных с данной формой восприятия,— даже меньше, чем мы знаем о раздражителях, вызывающих обонятельные и вестибулярные ощущения. Кроме того, здесь мы имеем дело с раздражителем, о котором невозможно получить независимое суждение

К оглавлению

==110

ибо даже независимые судьи не в состоянии заглянуть внутрь нашего тела. Последнее особенно печально, поскольку есть основания полагать, что исходное состояние ощущения собственной эффективности весьма различно у разных индивидов. При измерении факторов самовосприятия мы не можем пользоваться буквально никакой иной техникой, кроме тщательно построенных шкал самоопенки. Но даже при таких ограничениях можно многого достигнуть не только в изучении того, как различаются эти признаки в группах с разным прошлым, но также в изучении внутрииндивидуальных различий при переходе индивида из одной диагностической ситуации в другую. Теоретически мы хотим узнать, что именно в личности зависит от признаков самовосприятия и что увеличивает их вес для подтверждения принятых гипотез. Такие признаки, как можно догадываться, используются преимущественно характерами интравертивными и интрапунитивными, людьми с недостаточно развитой связью с объектом, подростками и т. п.

Подобные предсказания могут показаться банальными, Вряд ли, однако, кому-либо покажется банальной следующая проблема: какие ситуации и какая терапия ослабляют чрезмерную зависимость личности от признаков выделения себя и увеличивают значение признаков сознания своей эффективности.

Второе феноменологическое предположение — по сути, просто тавтология — состоит в том, что те признаки окружения, которые подтверждают или опровергают гипотезы, связанные с основными, непреходящими потребностями и ценностями, оказываются решающими и при приспособлении организма к среде. Каковы те гипотезы, которые обслуживают эти основные потребности, и какого рода внешняя информация необходима для их подтверждения или опровержения? Д. Мак-Кледланд заметил наполовину в шутку, что недурно было бы провести феноменологическую перепись населения, чтобы выяснить, каких вещей и признаков ищут и ожидают люди в окружающем мире для организации своего поведения. Если бы мы знали больше о феноменологии повседневной жизни, возможно, мы могли бы выбрать лучшие раздражители для дальнейших исследований того, каким образом личностные факторы влияют на восприятие.

==111

1-2-3-4-5-6-7-8-9-10-11-12-13-14-15-16-17-18-19-20-21-22-23-24-25-26-27-28-29-30-31-32-33-34-35-36-37-38-39-40-41-42-43-44-45-46-47-48-49-50-51-52-53-54-55-56-57-58-59-60-61-62-63-64-65-66-67-68-69-70-71-72-73-74-75-76-77-78-