ОСНОВНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ АНАЛИЗА ЛИДЕРСТВА*

Лидерство наиболее изученный и наименее понятный конст-рукт в социальной психологии (В. Гриффин, 1987). К середине 70-х гг. стало ясно, что попытка достигнуть единого понимания лидерства на основании «синтетического» подхода закончилась неудачей и привела лишь к возникновению большого количества « мини-теорий». Суще-ственно важен анализ основных тенденций теоретических и экспери-ментальных разработок, выполненных в этой области, с целью выяс-нения степени и направления изменения ситуации с этого момента до конца 80-х гг.

«Синтетические» модели лидерства породили громадное количе-ство экспериментальных работ, число которых возрастало в геометри-ческой прогрессии: если в 1974 г. в своем обзоре по этой проблеме Р. Стогдилл определяет общее количество исследований по лидерству как приближающееся к 3 тыс., то уже в 1981 г. в аналогичном исследо-вании Б. Басе оценивает общее число работ, как превышающее 7000-й рубеж. Быстрый рост эмпирических исследований происходил на фоне

* Вопросы психологии. 1991. № 3. С. 90-96.

257

17-7380

17*

отсутствия солидного теоретического обеспечения, в условиях, когда даже само понятие «лидерство» не было соответствующим образом теоретически интерпретировано. Это привело к парадоксальной ситу-ации, когда возникло « столько же определений лидерства, сколько существует людей, пытающихся определить это понятие».

В результате ряд видных теоретиков лидерства (Дж. Пфеффер, Б. Кармел) заявили о наличии кризисной ситуации в этой области психологических исследований, в которой вследствие недостаточной методологической разработанности проблемы быстрое увеличение эк-спериментальных работ лишь «продолжает мутить воду», и на чали ата-ковать само понятие «лидерство». Дж. Пфеффер доказывает, что в этом понятии слишком много концептуальной нелепости, многозначнос-ти, что оно не было должным образом определено и отделено от та-ких понятий, как «авторитет» и «социальная власть». Б. Кармел счита-ет, что дихотомическое определение лидерства как «ориентации на . людей на задачу», лежащее в основе практически всех традицион-ных исследований этого феномена, является основным тормозом про-гресса в этой области.

Выход из создавшегося положения, к которому пытаются прийти исследователи, заключается в стремлении, во-первых, разграничить понятия «лидерство» и « руководство», «лидерство» и «власть» и, во-вторых, расширить и углубить теорети ческую платформу изучения лидерства за счет экспансии в эту область понятий и концептуальных схем из более глобальных теоретических подходов, прежде всего из теории атрибуции, транзактного подхода, когнитивных теорий, тео-рии систем, психоаналитической ориентации.

Лидерство или руководство?

Существуют ли различия между лидерством и руководством? В сборнике « Перекрестные направления в лидерстве» приводятся раз-личные точки зрения американских ученых на этот вопрос. Для одних авторов эти понятия являются синонимами. Они доказывают, что ли-дером нельзя стать, не будучи эффективным руководителем, и на-оборот. Другие отделяют лидера от руководителя совершенно отчет-ливо. Для них руководство определяется как набор действий, осно-ванных на использовании заранее заученных техник и средств, в то время как лидерство является загадкой, основывающейся прежде все-го на личности и самозванно возникающей из процессов влияния и власти. На взгляд X. Минцберга, лидерство является одной из ролей руководителя. А. Залезник считает, что лидеры и руководители разли-чаются с точки зрения их личностных особенностей, отношения к целям организации, представлений о работе, отношений с другими и представлений о самом себе. Но если организации заинтересованы в лидерах, то они могут формировать их точно так же, как сейчас

258

формируют руководителей. Ч. Холломан операционально разграничива-ет управляющее руководство и лидерство. Первое характеризуется от-ношениями власти, в то время как второе рассматривается с точки зрения личностного влияния. Руководство сохраняется системой ди-ректив, это формально институализированный авторитет, тогда как лидерство опирается на мнение группы и зависит от того, принимает ли группа назначенного руководителя (лидера). Ч. Холломан настаи-вает на разгранич ении между самим индивидом и позицией, кото-рую он занимает.

Как мы можем видеть, общепринятые принципы руководства резко контрастируют с неясным и часто оспариваемым содержанием поня-тия «лидерство», и американские авторы во все большей степени при-ходят к заключению о существовании знач ительного различия между руководством и лидерством. Но в то же время сущность этого разли-чия может значительно изменяться в зависимости от того, как опре-деляется лидерство тем или иным автором, и так как определений столько же, сколько направлений исследования, то единого понима-ния лидерства и его различ ий с руководством на настоящий момент не достигнуто. Поэтому необходимо рассмотреть основные исследова-тельские ориентации в этой области.

Лидерство как образ (когнитивный подход)

С точки зрения когнитивного подхода человек рассматривается в качестве наблюдателя, который активно оценивает и интерпретирует информацию, поступающую из внешнего мира, а не пассивно вос-принимает ее. Причем интерпретация, прич инное объяснение соци-альных событий и поведения наблюдаемых людей является предме-том теории атрибуции, которая исследует «наивную психологию» людей при чинно-следственный анализ поведения и восприятия «человека с улицы», в то время как классификацию подведение воспринимаемого поведения под определенный стереотип изучает концепция категоризации.

Приложение идей когнитивного подхода к лидерству, осуществ-ленное в последнее время, было направлено на решение двух основ-ных вопросов.

Во-первых, пристальное внимание исследователей привлекли те причины, которые выдвигают лидеру для объяснения плохого выпол-нения группового задания последователями, а также то, каким обра-зом причинная интерпретация влияет на оценку, даваемую лидером своим последователям, и на его поведение по отношению к ним.

Во-вторых, ученых интересовало, каким образом определенный индивид в группе людей начинает восприниматься как лидер, каковы механизмы и условия возникновения «имиджа» лидера у членов груп-пы и каково влияние поведения лидера, соответствующего или, на-

259

оборот, противоречащего этому «имиджу», на лидерство этого инди-вида в группе. Здесь исследовались имплицитные теории людей о том, что такое эффективное лидерство.

В первой из рассматриваемых областей исследования одним из магистральных направлений является изучение содержания ответов лидера на различные уровни (в особенности плохие) выполнения груп-повой задачи последователями. Исследования обращены к широкому кругу поведенческих реакций лидера на «плохое» и «хорошее» выпол-нение задач последователем, в особенности на то, как «плохой ис-полнитель » воспринимается лидером. Основная идея такова: когда последователь выполняет задание на определенном уровне, лидер со-бирает (воспринимает) информацию о его (ее) поведении и затем на основе этих блоков информации приписывает причины поведения своим последователям. Впоследствии, опираясь на порожденную им интерпретацию поведения последователя, лидер производит ответ-ную реакцию по отношению к нему.

Можно, вслед за С. Грином и Т. Митчеллом, представить эти по-ложения в виде простейшей модели: «поведение последователя причинное приписывание поведение лидера». Несмотря на исклю-чительную простоту, данная модель и ее дальнейшие разработки яв-ляются работающими моделями, поскольку обеспечивают сжатую формулу для постановки эмпирических исследований.

В ходе эксперимента лидерам сообщались особенности выполне-ния задания последователями, а затем изучались причины, ими при-писываемые, и поведенческие ответы, совершаемые на их основе. Следует отметить две особенности выполненных по этому вопросу исследований. Во-первых, большая группа авторов (С. Грин, Т. Мит-челл, Р. Вуд, Д. Илджен, Л. Калб, Дж. Рассел) рассматривает не пове-дение лидера, а только то, как влияет выполнение задания последо-вателями на прич инное приписывание лидера. Во-вторых, в после-днее время возрастает интерес исследователей (Д. Илджен, Р. Л идеи) к ситуационным факторам, которые опосредствуют исследуемые вза-имосвязи. Вот основные экспериментальные факты:

1. Лидер и последователи различаются по их взглядам на причины плохого выполнения задания. Лидеры склонны приписывать причины к внутренним факторам, а последователи к внешним. Если после-дователь на плохом счету у лидера, вероятность приписывания к внут-ренним факторам возрастает. Если последователи находят оправдание для плохого выполнения задания, то лидер с меньшей вероятностью использует приписывание к внутренним факторам.

2. Когда лидер реализует приписывание к внутренним факторам, то его ответом на плохое выполнение задания последователем с боль-шей вероятностью будет наказующее поведение или усиление конт-роля над последователем. Особенности поведенческого ответа лидера определяются предшествующими заслугами последователя, тем, были

260

ли последствия серьезными или нет, а также были или не были у последователя оправдания для подобного результата.

3. На оценку последователя лидером воздействует множество ситу-ативных факторов. Было обнаружено, что лидер отвечает на плохое выполнение задания последователем более позитивно тогда, когда его собственное" вознаграждение зависит от результатов последователя. Когда такая взаимосвязь очевидна, способности «плохого» последо-вателя оцениваются с большей вероятностью высоко и делаются по-пытки поиска новой схемы вознаграждения последователя.

Модель причинного приписывания Т. Митчелла и С. Грина была, с одной стороны, подвергнута критике, а с другой дополнена. Ис-следование Л. Джеймса и Дж. Байта доказывает, что плохое выполне-ние задания последователем может непосредственно воздействовать на поведение лидера: чем хуже выполнение, тем вероятнее, напри-мер, более жесткий контроль или наказание. Эти отношения прямые и лишь изредка могут опосредствоваться причинным приписыванием. Авторы полагают, что модель причинного приписывания нуждается в доказательстве своей правомочности и не следует слишком уж явно полагать, что взаимосвязь « выполнение задания последователями поведение лидера» является непрямой.

Л. Джеймс дополняет рассматриваемую модель принципом взаим-ной причинности и сч итает, что поведение лидера и выполнение за-дания последователями взаимосвязаны как в прямом, так и в обрат-ном направлении. Модель в редакции Л. Джеймса получ ает следующее строение: «выполнение задания последователями приписывание прич ин поведение лидера выполнение задания последователя-ми». Опираясь на выдвинутую модель, американский ученый пытает-ся доказать, что поведение отдельного лидера изменяется как функ-ция ситуации и отдельного последователя.

Безусловно, что собранные вместе эмпирические данные, кото-рые были получены в ходе валидизации моделей атрибуции, позволя-ют лучше увидеть влияние действий последователей на восприятие их лидерами и поведение лидеров по отношению к ним. Они также рас-крывают некоторые ситуационные факторы, воздействующие как на восприятие, так и на поведение лидеров. Вместе с тем очевидным недостатком приведенных исследований является сложность исследо-вательской процедуры, которую, к сожалению, не оправдывают час-то тривиальные конечные результаты. К тому же практически все раз-работки были выполнены исключительно в лабораторной среде, что, конечно же, снижает их ценность.

Другая важнейшая линия приложения атрибутивного подхода к сфере лидерства отражена в работах Дж. Пфеффера и Б. Калдера. Дж. Пфеффер рассматривает прич инное приписывание лидерства опреде-ленному лицу. Лидерство, по его мнению, является обыденным кон-структом, который широко распространен и часто употребляется. Для

261

исследования представляет интерес, когда и при каких обстоятель-ствах люди приписывают его поведению других. Согласно Б. Калдеру, лидерство «ярлык», который наклеивается на поведение других людей (и на свое собственное). Лидерство является ненаблюдаемым качеством, которое выводится из наблюдаемого поведения по мере того, как определенные последствия ассоциируются с этим поведе-нием. В данном случае важна общераспространенная «вера, что каче-ство, определенное как лидерство, производит определенное поведе-ние. Эта вера преобразуется в ожидание того, что образец такого по-ведения будет предполагать существование качества». Из этого следует вывод, что необходимо изучать факторы, которые люди рассматрива-ют, когда приписывают определенные результаты лидерству.

Одним из последствий приписывания причинности лидерам и лидерству является тот факт, что лидеры становятся символами (на-пример, «козлом отпущения»). Так, когда за неудачу нельзя уволить спортивную команду, то увольняют тренера, основываясь на скрытой посылке, что успех является результатом действия отдельного лица. Однако, хотя воздействие лидера на группу объективно может быть менее существенно, чем действие других факторов, таких, как, на-пример, характеристики задачи (теория «лидерство без лидера» С. Керра и др.), субъективно лидерство все же будет влиять на процесс выпол-нения групповой зада чи, поскольку люди в глубине души верят, что лидерство причинно соотносится с выполнением задач группой.

Процесс приписывания причинности лидерству осложняется тем, что в окружении существует множество различных причинных факто-ров. Наблюдатель должен выбрать одну среди нескольких альтернатив-ных причин. В соответствии с излагаемым подходом наблюдатель с боль-шей вероятностью будет приписывать лидерство некоему лицу, если это лицо является наиболее подходящим объяснением наблюдаемого результата. Два фактора рассматриваются как усиливающие возможность лидера восприниматься в качестве наиболее подходящей причины для наблюдаемого результата: структура взаимосвязей поведения лидера с другими возможными причинами, вызвавшими данный результат, и степень выделенности лидера в перцептивном поле наблюдателя. Вслед-ствие сложности ситуации, огранич енности времени для наблюдения и принятия решения люди полагаются на наиболее доступную в дан-ной ситуации информацию. Не имея возможности охватить все аспек-ты ситуации, наблюдатели ориентируются в процессе причинного приписывания на наиболее заметные ее аспекты. Поэтому в организа-циях повсеместно выделяют руководящие посты, делают их более за-метными, выделенными из окружения через всевозможные избира-тельные процедуры, титулы и другие символы статуса.

В отличие от исследований, обращенных к вопросам реакции ли-дера на выполнение задания последователями, эмпирические разра-ботки, касающиеся только что рассмотренной области атрибутивной

262

теории лидерства, не вылились в цельную систематическую програм-му. Одним из относительно разработанных вопросов в этой области стал анализ воздействия информации о выполнении задания группой на восприятие наблюдателями лидера. В процессе подобного исследо-вания субъектам сообщаются различные варианты выполнения груп-пового задания, а затем изучаются особенности восприятия ими ли-дера в различных экспериментальных условиях. Исследовательская схема при этом такова: групповое выполнение задания причинное при-писывание восприятие лидеров и их поведения.

Существуют данные, полученные в лабораторном эксперименте, утверждающие, что, когда испытуемые сталкиваются со свидетель-ствами «хорошего» или «плохого» выполнения задания группой, они склонны полагать, что успех связан с более высокими значениями фак-торов «внимание» и «устанавливающая структура». Другое эксперимен-тальное исследование показывает, что лидеры оцениваются более вы-соко (с точки зрения групповой продуктивности, удовлетворенности отношениями), когда выполнение задания группой было хорошим, безотносительно к тому, какой лидерский стиль они демонстрировали. Более того, лидеры рассматривались как показывающие большое «вни-мание» и «устанавливающую структуру» при хорошем выполнении за-дания группой, снова независимо от стиля их лидерства.

Итак, приложение теории атрибуции оказывается удобной рам-кой для исследователей, благодаря которой возможен анализ вопро-сов о том, как люди используют информацию о поведении и резуль-татах, когда их просят оценить лидерство или лидера. Но поскольку экспериментальные исследования однозначно не доказывают опреде-ляющую роль процессов причинного приписывания для восприятия лидера и лидерства, то возникла возможность альтернативного объяс-нения по меньшей мере части вопросов, связанных с этой областью.

С начала 80-х гг. постоянно увеличивается количество исследова-ний, показывающих, что люди имеют имплицитные теории лидер-ства, которые выступают в качестве когнитивных абстракций, опре-деляющих процесс восприятия лидерства. С точки зрения социально-когнитивного подхода, восприятие лидерства объясняется как результат организованных информационных процессов: избирательного внима-ния, кодировочных стратегий, запоминания, которые направляются определенными когнитивными схемами наивными, имплицитны-ми теориями, в которых наблюдатели фиксируют взаимозависимость различных стимулов и объектов.

Попытки более детального развития социально-когнитивного под-хода были предприняты в работах Р. Лорда, Дж. Филлипса, Дж. Фотиса, Г. Аллигера и К. Дэ Вадера, которые доказывают, что имплицитные теории лидерства являются не чем иным, как системой категорий опре-деленного типа. Эти категории используются для разграничения лиде-ров и нелидеров. Они определяются через обращение к прототипам

263

обобщенной совокупности свойств, наиболее общих для членов катего-рии. Социальная перцепция включает приложение характеристик сти-мулов к соответствующим прототипам воспринимающего индивида.

Экспериментальные исследования, основанные на вышеизложенном подходе, были нацелены на решение следующих вопросов: 1. Каким образом соотносятся процессы социально-когнитивного восприятия лидерства (категоризации) и причинного приписывания (атрибуции)?

2. Как можно определить внутреннюю структуру системы категорий?

3. Какие особенности поведения индивида и ситуации, в которой оно протекает, важны для его восприятия в качестве лидера?

1. Формирование общего, упрощенного впечатления о лидерстве в процессе социального восприятия и суждения, возникающие в ходе причинного приписывания, являются результатами двух не зависи-мых друг от друга процессов, хотя и восприятие лидерства, и причин-ное приписывание подвержены воздействию одних и тех же факторов (например, выполнение задания).

Как показывают экспериментальные данные, причинный анализ необходим, и он действительно имеет место в том случае, если на-блюдатель делает вывод, что нежелательное поведение лидера, такое, как низкий фактор «внимание», является характеристикой наблюдае-мого индивида. Для «устанавливающей структуры» эксперименталь-ное воздействие на оценивание лидера субъектом осуществлялось ч е-рез общее впечатление о лидерстве с большей вероятностью, чем че-рез прич инное приписывание. На основании полученных данных авторы делают вывод о сложной взаимосвязи процессов социального восприя-тия и причинного приписывания. По их мнению, резко контра-стирующему с положениями теории каузальной атрибуции, обратная информация о результатах выполнения задания связана с причинным приписыванием не прямо, непосредственно, а через формирование общего впечатления о лидерстве. В целом же вопрос о том, когда оценке причин предшествует восприятие лидерства, а когда, наоборот, от-крытые процессы интерпретации причин поведения преобладают над скрытым восприятием лидерства, остается нерешенным.

2. В исследовании Р. Лорда с коллегами проверялась обоснованность предложенной структуры категориальной системы. Оказалось, что ча-стота ассоциации свойства с данной категорией («валидность свой-ства») и сходство членов категории по определенному свойству в боль-шой степени коррелируют друг с другом, а также с тем, относится ли данное свойство к прототипу лидерства или нет, что подтверждает предположения, выдвинутые относительно категориальной системы.

Степень соответствия прототипу для определенных свойств нега-тивно связана со временем реакции на них наблюдателей; это также говорит о том, что свойства упорядочены внутри данной категории от свойств, в наибольшей степени соответствующих прототипу, до наименее подходящих под него.

264

3. Восприятие индивида в качестве лидера происходит в том слу-чае, если его поведение соответствует прототипу лидера у наблюдате-ля. Так, обратная связь о результатах выполнения задания группой воздействует на поведение, относящееся к лидерскому прототипу, но не влияет на поведение, с ним не связанное. Кроме того, испытуемые не смогли для связанного с прототипом поведения разграничить то поведение, которое они наблюдали реально, от поведения, характер-ного для лидера, но в эксперименте не демонстрировавшегося. Для поведения, не относящегося к прототипам, такое разграничение осу-ществлялось наблюдателями легко. Эти данные были подтверждены также исследованием Дж. Биннинга с соавторами, в котором тоже было обнаружено, что, получив обратную связь о выполнении груп-пового задания, наблюдатели задействуют свои прототипы « хорошего» и «плохого» лидерства для оценки поведения лидера.

Лидерство как процесс (интеракционистский подход)

Фактически во всех рассмотренных до сих пор подходах лидерство рассматривалось статически, позиционно. Поэтому представляют не-сомненный интерес те направления теоретического осмысления про-блемы, в которых делается попытка динамического анализа лидер-ства как процесса.

Истоки подобного угла изучения данной области можно найти в работах Е. Холландера, выполненных в 1969 1971 гг., а также в более поздних его исследованиях, где лидерство уподобляется процессу об-мена, в котором лидеры и последователи находятся во взаимозависи-мых отношениях и влияют друг на друга.

Существенным вкладом в развитие трансактного подхода стала мо-дель « вертикальной связи в диадах», предложенная Г. Грэсном и его коллегами. Эти авторы ставят под вопрос общепринятое положение о том, что лидеры относятся одинаково к различным последователям, которое имплицитно содержится в теориях « наилучшего стиля лидер-ства». Лидер не обращается с группой как с чем-то целостным, монолит-ным. Взаимодействие лидеров и последователей происходит в диадах, один на один, и складывающиеся между лидером и различными последо-вателями отношения относительно независимы от отношений вне рас-сматриваемой диады. Лидер не возвышается над группой последовате-лей, а является одним из участников взаимодействия, входящих в диаду.

В данной модели выделяются два типа отношений лидера и после-дователя: отношение к неформальному помощнику и отношение к обычному члену группы. Их дифференцирует индикатор «широта обсуждения», который показывает, насколько лидер готов обсуждать проблемы последователя и открыт для оказания ему индивидуализи-рованной помощи. Более предпочитаемые члены группы получают лидерский стиль управления, в то время как другие воспринимаются

265

менее способными, и лидер во взаимодействии с ними использует начальственный стиль. Когда в группе развиваются взаимоотношения первого типа, лидер во все большей степени становится зависим от результатов переговоров с последователями, от процесса взаимодей-ствия с каждым из них, и, следовательно, с этого момента его лиди-рование определяется уже не столько формальной властью, связан-ной с руководящей позицией, сколько межличностным обменом с последователями в рамках диадного взаимодействия. Взаимный обмен стабилизируется во времени, становится социальной структурой, ре-гулирующей как поведение лидера, так и поведение последователя. Пока природа взаимосвязи не изменяется, поведение лидера и после-дователя остается более понимаемым и предсказуемым для них обоих.

Данная модель была экспериментально проверена, и полученные данные не смогли валидизировать основной конструкт модели «ши-роту переговоров» лидера с последователем. Поэтому наряду с воздей-ствиями лидера на отдельных последователей в диадах было предложено выделять воздействия лидера, нацеленные на группу в целом. Все чаще практические исследователи стали обращать внимание на то, что необ-ходим пересмотр основных операциональных и концептуальных конст-руктов этой модели с их дальнейшей экспериментальной проверкой.

К лидерству как в высшей степени динамическому процессу подхо-дят в своих работах Г. Зан и Г. Вулф. Они считают, что лидерство является результатом взаимодействия между лидером и последователями. Это вза-имодействие формирует их взаимоотношения. В исследовании взаимоот-ношений авторы выделяют два измерения поведения: задачу и отноше-ния. Сфера задачи включает поведение, осуществляемое индивидумом инициативно или в ответ на действия партнера по взаимодействию и нацеленное на задачу. Сфера отношений составлена из поведенч еского ответа или инициативного поведения, относящегося к экспрессивному (аффективному) измерению взаимодействий «лидер последователь». Как лидер, так и последователь могут игнорировать другого участника взаи-модействия осуществлять индифферентный ответ. Взаимодействие может «запускаться» и лидером и последователем. Причем не так важ-но, кто является инициатором взаимодействия, важно именно то, ка-кие между лидером и последователями складываются взаимоотношения.

А. Ашур рассматривает два направления влияния лидера и после-дователей и на ситуацию, в которой происходит взаимодействие. Ситу-ация в значительной степени влияет на отношения между лидером и последователем, и лидер может, манипулируя компонентами ситуации, оказывать воздействие на взаимоотношения с последователями.

Роль ситуации во взаимодействии лидера с последователем под-черкивается в модели «лидер среда последователь» Дж. Воффорда и Т. Шринивазана, которые утверждают, что лидер влияет на мотива-цию последователей и на их способность к выполнению задания через элементы ситуации, поэтому необходим психологический анализ того,

266

как взаимодействуют индивиды и элементы ситуации. Исследования К. Грина и К. Шризхейма показывают, что действия последователей оказывают существенное влияние на лидера.

Все эти мини-теории, объединенные в рамках интеракционистс-кого направления, имеют многочисленные точки соприкосновения. Во-первых, каждый представляет ситуацию, в которой происходит лидирование, как динамический, эволюционный процесс. Лидер и последователь взаимодействуют в определенном контексте, который должен быть понят и интерпретирован. Во-вторых, каждая перспекти-ва прямо или косвенно признает интеракцию между лидером и после-дователем, а также то, что это взаимодействие влияет на последую-щие действия каждого из его уч астников. В-третьих, лидеры и последо-ватели являются взаимозависимыми как по содержанию, так и по процессу реализации их действий. Действие лидера или последователя осуществляется в ответ на предшествующие ожидания и возможные реакции другого, которые, в свою очередь, определяются предше-ствующим взаимодействием между ними.

Лидерство как пограничная роль (теория систем)

Каким образом представлено лидерство в организации? Опираясь на платформу теории систем, М. Мэмфорд формулирует альтернатив-ное понимание организационного лидерства. Каждая социальная сис-тема, в том числе и организация, с его точки зрения, состоит из множества социальных подсистем, вплоть до отдельных индивидов, включенных в организацию. Сложность построения организационной системы затрудняет объединенное функционирование подсистем, сни-жает эффективность достижения целей организации. Решение этой про-блемы предполагает определение в ролевых требованиях границ ожида-емых действий ч ленов организации. Лидеры это те индивиды, «роли которых требуют, чтобы они контролировали и координировали дей-ствия двух или более подсистем». Они выполняют как бы пограничную роль между системами или подсистемами. Лидерство включает взаимо-действие с подсистемами различных уровней, а также с другими сис-темами и более широким социальным окружением. Лидерство прояв-ляется «в тех действиях, которые выполняются индивидом как носи-телем определенной (погранич ной. А.С.) роли в организации, связанной с процессом достижения целей организации». Эффектив-ность лидера связывается не с традиционной оптимальной формой его поведения, а с последствиями его действий в ходе реализации погранич ной роли. Его основной задачей является выбор такого вида действий, которые бы увеличивали адаптацию всей системы в целом.

Этот подход, по замыслу автора, может служить в качестве осно-вы для интерпретации широкого круга теоретических и эмпирических данных, относящихся к организационному лидерству.

267

Завершая обзор, остановимся на тех существенных сдвигах в об-ласти исследования лидерства, которые отражают рассмотренные нами подходы. Во-первых, как результат теоретического анализа содержа-ния понятия «лидерство» произошла заметная дифференциация ис-следований, направленных на изучение назначенного лидера и лиде-ра, выдвигаемого самой группой путем достижения общего согла-сия, с одной стороны, и дальнейшее осознание учеными того факта, что обе эти области тесно пересекаются с другой. Во-вторых, на смену поиска механизмов «хорошего» поведения лидера (Огайская школа) и обращения к ситуационным переменным (Ф. Фидлер и др.) пришло стремление исследователей выявить наиболее общие закономерности лидерства за счет приложения к этой области гло-бальных теоретич еских представлений из различных социально-пси-хологических ориентации (теории атрибуции, когнитивного и инте-ракционистского подходов и др.).

Вместе с тем перед зарубежными исследователями все более ост-ро встает проблема интеграции различных подходов и аспектов иссле-дования лидерства и лидеров в целостную картину, осмысления ре-зультатов экстенсивного периода развития работ в этой области, сво-еобразного метаанализа результатов многотысячных и многолетних работ по этой теме. Думается, что это довольно трудная задача, по-скольку данные, полученные различными научными школами, дос-тигаются с использованием, как правило, малосопоставимых мето-дик и разнообразных экспериментальных контингентов. Вдобавок к этому все чаще встречается принципиальная критика применения к исследованию лидерства количественных (опросных) методов, на базе которых были разработаны основные концепции лидерства, и призыв к внедрению в эту область качественных методик. Общим, к сожа-лению, до сих пор не преодоленным недостатком современных иссле-дований по лидерству остается практически исключительно лабора-торный характер изучения этого феномена.

Р.Л. Кричевский, ММ. Рыжак

ЛИДЕРСТВО КАК СТРУКТУРНЫЙ ФЕНОМЕН*

Если ознакомиться со многими описанными в литературе иссле-дованиями лидерства, может сложиться представление о чрезмерно

* Кричевский Р.Л., Рыжак М.М. Психология руководства и лидерства в спортив-ном коллективе. М.: Изд-во Моек ун-та, 1985. С. 30 37.

268

упрощенном, «плоскостном» характере этого феномена. Порой созда-ется впеч атление, что сложный феномен лидерства практически сводится лишь к некоей общей, нерасчлененной роли лидера опре-деленной группы или коллектива, к роли, так сказать, «лидера вооб-ще», вне учета структуры феномена, наличия разных планов его рас-смотрения, конкретных условий группового функционирования и т.д. Причин подобного понимания несколько. Одна из них заключается в чрезмерном увле чении лабораторным экспериментированием, что в очень большой степени присуще западным исследователям. Ограни-ченность лабораторной ситуации искусственными по своему содер-жанию задачами, кратковременностью и случайностью общения уч а-стников экспериментальных групп (последние с полным основанием можно отнести к категории диффузных, по терминологии А.В. Пет-ровского) не позволяет во всем объеме выявить структуру того или иного группового феномена, обнажить связи между отдельными ее компонентами.

Другая причина упрощенной трактовки лидерства состоит в том, что даже в тех слу чаях, когда исследователи работают с реальны-ми группами в естественных, нелабораторных условиях, они не-редко абстрагируются от многообразия реализуемых индивидами групповых деятельностей и ситуаций, при этом возникающих. По-нятно, что в отдельном эмпирическом исследовании учесть все аспекты структуры лидерства практически невозможно, однако в общем исследовательском подходе к проблеме такой учет должен содержаться непременно. Последнее, к сожалению, встречается весьма редко. <...>

Следует подчеркнуть, что при всем различии отмеченных выше причин неадекватной трактовки лидерства имеется и нечто общее, их объединяющее. Этим общим является либо полное игнорирова-ние, либо частичная недооценка исследователями фактора деятель-ностного опосредствования группового процесса и возникающих в нем разнообразных групповых феноменов, в том числе и лидерства. Но как раз фактор деятельности и является тем системообразующим началом, которое лежит в основе целостного, структурно-функцио-нального подхода к анализу человеческой группы. Остановимся на некоторых касающихся обсуждаемого нами вопроса литературных данных.

Хотя эмпирическое изучение лидерства началось довольно дав-но первые шаги в этом направлении были сделаны А. Бине и Л. Терме-ном еще на заре нынешнего столетия структурный его аспект при-влек внимание исследователей лишь в 50-е годы. Именно тогда Р. Бей-лзу и Ф. Слейтору удалось выделить две фундаментальные лидерские роли: роль делового, инструментального лидера (the task leader) и роль экспрессивного, социально-эмоционального лидера (the social-emotional leader), а сам факт их наличия получил название феномена

269

ролевой дифференциации лидерства*. Было показано, что эти роли связаны с разными аспектами группового функционирования: роль инструментального лидера включает действия, направленные преиму-щественно на решение поставленной перед группой задачи, а роль эмоционального лидера предполагает действия, относящиеся в ос-новном к сфере внутренней интеграции группы.

Однако, несмотря на то что впервые ролевая дифференциация лидерства была обнаружена в лабораторном эксперименте и в дальней-шем также являлась предметом лабораторного изучения, она выступила и как факт реальной действительности, наблюдавшийся в реальных, нелабораторных группах. Последнее обстоятельство, к сожалению, ни-коим образом не повлияло на интерпретацию природы этого феномена: объяснительные схемы западных авторов, имевшие своей основой един-ственно лишь данные лабораторного экспериментирования, исключа-. ли, как мы увидим далее, даже намеки на какие бы то ни было призна-ки экологической валидности предлагавшихся конструктов.

Более поздние исследования структуры группового лидерства, выполненные, в ч астности, отечественными психологами и педагога-ми, позволили выявить некоторые новые ее аспекты. Во-первых, речь идет об увеличении списка лидерских ролей в связи с учетом много-образия ситуаций жизни группы. Так, Л.И. Уманским и его сотрудни-ками описаны следующие роли: лидер-организатор, осуществляющий функцию групповой интеграции; лидер-инициатор, задающий тон в решении групповых проблем; лидер-генератор эмоционального на-строя (аналог роли эмоционального лидера); лидер-эрудит (одна из ролей интеллектуального лидера); лидер эмоционального притяже-ния (соответствует «социометрической звезде»); лидер мастер, уме-лец (т.е. специалист в каком-то виде деятельности).

Другой аспект структуры лидерства, отчетливо выступивший в педагогических работах, связан с выделением ролей лидеров микро-групп, возникающих в рамках и условиях первичного учебного кол-лектива на основе взаимных симпатий его ч ленов. Как показывают исследования, лидеры микрогрупп авторитетны не только в своих психологических группах, но могут оказывать значительное воздей-ствие на весь коллектив. Последнее возможно в том случае, когда в коллективе выделяется лидирующая группировка, играющая важную роль в формировании в нем определенного общественного мнения, эмоционального настроя.

Отмеченные выше структурные особенности группового лидер-ства получили отражение и в ряде исследований спортивных психоло-гов. Так, подчеркивается наличие в игровых спортивных коллективах (баскетбольных, волейбольных, гандбольных, ватерпольных) ролей

* Заметим, что термин «экспрессивный лидер» как синоним эмоционального лидерства введен в научный оборот недавно.

270

делового и эмоционального лидера. Называются и другие лидерские роли: лидер игрового звена (в футболе, хоккее), лидер досуга в сво-бодном, внеигровом общении спортсменов, лидер-диспетчер (спорт-смен, ведущий игру партнеров, своего рода дирижер на спортивном поле), ситуативный лидер (эпизодическая, кратковременная роль в ситуациях спортивных игр) и т.д.

Итак, резюмируя, можно сказать, что в настоящее время изуче-ние структуры группового лидерства отечественными и зарубежными специалистами сводится, как правило, к рассмотрению разнообраз-ных лидерских ролей, относящихся либо к двум доминирующим сфе-рам групповой активности (деловой и эмоциональной), либо к более частным моментам групповой жизни.

Трактовка причин ролевой дифференциации лидерства в зарубежной литературе

Как уже говорилось, начало изучению ролевой дифференциации лидерства положено лабораторными экспериментами Р. Бейлза и Ф. Слейтера. Исследователи работали с малыми дискуссионными груп-пами численностью от 3 до 6 человек, в которых отсутствовал какой-либо лидер. Причины возникновения двух разных лидерских ролей усматривались Р. Бейлзом и Ф. Слейтером в следующем. Считалось, что члены группы вносят неодинаковый вклад в решение групповой задачи, и субъект, наиболее активный в этой деятельности, стано-вится инструментальным лидером. Осознание членами группы нера-венства своего участия в решении задачи приводит, по мнению авто-ров, к тому, что инструментальный лидер начинает восприниматься ими как главный источник напряжения и фрустрации. Поскольку, однако, маловероятно, что лидер в решении задачи сможет эффек-тивно разрешить возникшие межличностные проблемы, группа выд-вигает на эту роль другого своего члена. Так появляется экспрессив-ный или социально-эмоциональный лидер.

В дальнейшем интерпретация Бейлза Слейтера была подвергну-та некоторой критике зарубежными исследователями. В частности, высказывалось сомнение относительно того, будет ли дифференциа-ция, столь отчетливо наблюдавшаяся в лабораторных экспериментах, в такой же мере иметь место в естественных, нелабораторных ситуа-циях, поскольку в них фактор мотивации деятельности выступает го-раздо сильнее, чем в лаборатории, и, следовательно, проявление враж-дебности по отношению к наиболее эффективному в решении задачи члену группы вряд ли будет сколько-нибудь значительным. Поэтому в естественных ситуациях можно ожидать гораздо более слабое стрем-ление к дифференциации лидерских ролей в сравнении с лаборатор-ной средой. Кроме того, П. Секорд и К. Бекман предположили, что ролевая дифференциация должна меняться в прямой зависимости от

271

степени успешности действий по решению задачи. Чем меньше удов-летворения испытывают члены группы от работы над задачей и чем выше понесенные ими в процессе этой работы затраты, тем вероят-нее концентрация различных функций у разных лиц.

В последние годы интенсивное исследование ролевой структуры лидерства предпринято П. Берком. Хотя экспериментирование прово-дилось в лабораторных условиях, Берк, учитывая критику в адрес концепции Бейлза Слейтера, попытался определенным образом ее модифицировать. Основным в его подходе является понятие «легити-мация деятельности по решению задачи» («the legitimation of task activity»), означающее, что решение задачи есть приемлемая и норма-тивно одобряемая деятельность и, следовательно, когда один из членов группы включ ается в нее, это не должно вызывать противодействие других членов группы. Берк полагает, что фактор «легитимации деятель-ности по решению задачи» посредничает между неодинаковым вкладом членов группы в решение задачи и развитием ролевой дифференциации. Посредством специально разработанной инструкции в экспериментах создавались условия высокой и низкой легитимации. В условиях высо-кой легитимации члены группы побуждались действовать активно и со-гласованно, в условиях низкой легитимации такое побуждение отсут-ствовало. Подобная операционализация понятия «легитимация деятель-ности по решению задачи» позволяет рассматривать условия высокой и низкой легитимации как фактически разные уровни мотивации членов группы. Согласно полученным данным, неравенство участия в деятель-ности по решению задачи ведет к возникновению особых специализи-рованных инструментальных и социально-эмоциональных ролей в ус-ловиях низкой легитимации деятельности, однако подобная дифферен-циация отсутствует в условиях высокой легитимации. Другой вывод, к которому пришел Берк, гласит, что в условиях низкой легитимации деятельности интенсивное уч астие инструментального лидера в выпол-нении задачи редуцирует его социально-эмоциональную активность; в условиях высокой легитимации экспрессивная деятельность инструмен-тального лидера редукции не подвергается. Таковы существующие се-годня точки зрения на причины ролевой дифференциации лидерства в малых группах. Следует подчеркнуть, что сложились они на основе изу чения искусственных, лабораторных групп и при соотнесении с данными, в ч астности, спортивных психологов и нашими собствен-ными (исследование, носившее поисковый характер, проводилось в шести юношеских спортивных командах), получ енными в реальных группах, вызывают ряд возражений.

Во-первых, факт ролевой дифференциации лидерства, например, в юношеских спортивных коллективах никак не согласуется с утверж-дением, что в условиях высокой легитимации деятельности, т.е. по существу в условиях высокого уровня мотивации групповой деятель-ности, дифференциация будет отсутствовать. Беседы с членами

272

спортивных команд и тренерами, наблюдения за поведением юных спортсменов на тренировках и на соревнованиях позволяют думать, что спортивная деятельность является чрезвычайно личностно-значи-мой для членов юношеских спортивных коллективов и, следователь-но, мотивация к деятельности у них достаточно высока. Тем не менее дифференциация лидерских ролей имела место в четырех командах.

Во-вторых, не обнаруживается какой-либо антагонизм между ин-струментальными лидерами и остальными членами спортивных кол-лективов. Об этом можно судить хотя бы по тому, что в изучавшихся коллективах инструментальные лидеры получали достаточно высокие оценки и по измерению экспрессивного лидерства, причем в двух случаях обе лидерские роли реализовывались одним лицом.

Однако главное возражение, адресуемое рассмотренным выше интерпретациям, состоит в том, что все они призваны объяснить отно-шения, складывающиеся между случайными индивидами в случайных группах: именно так можно охарактеризовать лабораторные, по метко-му замечанию М. Шоу, «пятидесятиминутные» группы испытуемых, не имеющие своей истории, традиций и вырванные из многообразия жиз-ненного контекста. Вполне естественно поэтому, что многие теорети-ческие построения, базирующиеся на результатах изучения подобных искусственных групп, оказываются несостоятельными в попытках объяс-нения процессов и феноменов, наблюдаемых в реальных человеческих группах, обстоятельство, неоднократно под черкивающееся в после-днее время в отечественной и зарубежной литературе.

Смещение фокуса социально-психологического исследования в направлении «оч ищенной» от реальных жизненных проявлений лабо-раторной среды фактически означ ает игнорирование фундаменталь-ного методологического положения, согласно которому «реальным базисом личности человека является совокупность его общественных по своей природе отношений к миру», реализуемых «его деятельнос-тью, точнее, совокупностью его многообразных деятельностей». Разу-меется, было бы неверно утверждать, что лабораторный эксперимент вообще не имеет права на существование в социальной психологии. Лабораторные данные, коне чно, могут быть полезны для понимания изучаемых социально-психологических феноменов, но лишь в соче-тании с фактами, обнаруженными в процессе исследования этих фе-номенов в реальном социуме, а отнюдь не в качестве первоосновы для построения каких-либо теоретических моделей. Дело в том, что полученные в лаборатории социально-психологические данные (оп-ределение « социально-психологические» в этом случае может быть употреблено лишь с очень большой оговоркой) не отражают ни мно-гообразия человеческих деятельностей, ни значимости последних для реализующих их субъектов, представляя собой лишь тощие абстрак-ции от реальных жизненных процессов.

Сказанное позволяет заключить, что рассмотренные ранее объяс-

273

18-7380

нительные модели Бейлза Слейтера, Берка и других упомянутых авторов представляются недостаточно адекватными для интерпрета-ции возникновения и развития ролевой структуры лидерства в группе. Альтернативой концепциям западных исследователей должен стать принципиально иной подход, берущий за основу понимание соци-альной группы как функциональной единицы, включенной в широ-кую систему общественных отношений.

Р.Л. Кричевский, Е.М. Дубовская

РУКОВОДСТВО МАЛОЙ ГРУППОЙ*

Руководство и лидерство. Соотношение этих феноменов скорее обсуждается в литературе (причем очень часто в научно-популярных изданиях), нежели исследуется реально. А между тем обращение к этому вопросу подразумевает не только решение интересной научной задачи, но и предполагает получение ответа сугубо прикладного ха-рактера. Действительно, если посредством лидерства упорядочивается система неформальных отношений, а руководство выступает в кач е-стве фактора организации официальной структуры, каково в таком случае оптимальное сочетание указанных феноменов для успешного функционирования группы? Иными словами, как должны соотно-ситься между собой действия руководителя и лидера, необходимо ли руководителю реализовывать все возможные (или хотя бы основные) лидерские роли или достаточно довольствоваться какой-то одной (но какой именно?) из них и т.п.? Вопросы подобного рода можно, ко-нечно, множить. Гораздо сложнее, однако, обстоит с ответами на них, причиной чему является, как уже говорилось, почти полное от-сутствие необходимых эмпирических данных.

Несколько лет назад в серии исследований, проводившихся в пер-вичных научных коллективах, один из нас попытался хотя бы частич-но ликвидировать отмеченный выше пробел. Была поставлена задача выяснить, как реализация руководителем определенной лидерской роли влияет на эффективность функционирования возглавляемого им научного подразделения.

В первом исследовании в качестве критерия эффективности была взята выявлявшаяся специальным вопросником удовлетворенность научных сотрудников различными аспектами членства в коллективе.

* Кричевский Р.Л., Дубовская Е.М. Психология малой группы. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1991. С. 173-192.

274

Кроме того, измерялась степень реализации руководителем двух ли-дерских ролей: роли делового лидера (она «складывалась» из выпол-нения каждым членом коллектива, включая руководителя, своего рода субролей критика, эрудита, генератора идей, организатора, научного авторитета) и роли эмоционального лидера (она «складывалась» из ха-рактеристик межличностных контактов членов коллектива). Получен-ные данные позволили разбить изучавшиеся коллективы на две при-мерно равные группы: с руководителем-лидером и руководителем-не-лидером (имелись в виду оба типа лидерства: деловое и эмоциональное). В результате статистического анализа было установлено, что рост удов-летворенности сотрудников членством в коллективе связан главным образом с лидированием руководителя в деловой (научной) сфере и мало зависит от выполнения им роли эмоционального лидера. При этом в структуре самой роли делового лидера наибольший удельный вес имели суброли научного авторитета и генератора идей.

Во втором исследовании набор критериев эффективности научно-го коллектива был расширен: в него наряду с удовлетворенностью вошли мотивация научных работников, как и удовлетворенность, выявлявшаяся специальным вопросником, и продуктивность работы коллектива, оценивавшаяся экспертами. Были внесены изменения и в рассмотрение лидерства. Они выразились, во-первых, в увеличении ч исла лидерских ролей, соотносимых с ролью руководителя: была выделена роль мотивационного лидера, или мотиватора (ею характе-ризовалась способность членов коллектива неформально побуждать своих коллег к занятию научной деятельностью). Другое новшество касалось особенностей измерения лидерства. В связи с тем, что почти во всех исследовавшихся на данном этапе работы коллективах руко-водители являлись одновременно деловыми и мотивационными лиде-рами (не будучи, заметим, в подавляющем своем большинстве тако-выми в эмоциональной сфере) и это обстоятельство, по существу, исключало возможность разбиения эмпирической выборки на две хотя бы приблизительно равные группы (с руководителями-лидерами и нелидерами), была использована дополнительная вычислительная процедура, позволившая получить своеобразный индекс лидерства, выражавший степень неофициального влияния руководителя в опре-деленной сфере жизнедеятельности коллектива, т.е. фактически величи-ну его лидерского потенциала. И наконец, если на первом этапе ис-следования брались разнородные по характеру научной деятельности коллективы (естественно-научного, гуманитарного, технического про-филя), то на втором этапе работа велась с монопрофильной выбор-кой (коллективы молекулярных биологов).

Основываясь на предварительном анализе собранных материалов, решено было принять во внимание два лидерских индекса руководите-ля: индекс делового лидерства (ИДЛ) и индекс мотивационного ли-дерства (ИМЛ) как имеющие достаточно высокие величины. Что же

18* 275

касается индекса эмоционального лидерства (ИЭЛ), то практически у всех руководителей он был низок и представлялось нецелесообразным рассматривать его связь с параметрами эффективности коллектива. <...>

В зависимости от величин лидерских индексов руководители обра-зовали две выборки: с высоким и низким ИДЛ и НМЛ. Правда, сле-дует заметить, что определения «высокий» и «низкий» в рассматрива-емом случае довольно условны, поскольку различия между выборка-ми в средних цифровых выражениях оказались невелики, хотя и статистически достоверны.

Сопоставление количественных показателей удовлетворенности и мотивации научных работников, входящих в коллективы, возглавляе-мые руководителями с разными лидерскими индексами, обнаружило заметные преимущества в пользу коллективов с высоким ИДЛ и НМЛ руководителя. Особенно отчетливо это проявилось в отношении пос-леднего из указанных индексов.

Отметим также еще несколько существенных, на наш взгляд, моментов, касающихся мотивационного потенциала руководителя. Он, во-первых, является важным условием роста такого показателя про-дуктивности научного коллектива, как вклад в развитие науки. Полу-чены статистически достоверные различия по этому параметру между коллективами с высоким и низким ИМЛ руководителя. Кроме того, этот индекс оказался единственным из трех лидерских индексов, дав-шим статистически знач имые корреляции со стремлением научных, работников остаться в своем институте (r = 0,610 при р < 0,10) и с вкладом в развитие науки (г = 0,882 при р < 0,01). Последний резуль-тат служит, на наш взгляд, еще одним доказательством роли мотива-ционного потенциала руководителя в обусловливании продуктивнос-ти коллективной научной деятельности.

В свете изложенных выше данных представляется не вполне пра-вомерной традиционная точка зрения, согласно которой коллектив функционирует эффективнее, если его руководитель является одно-временно и лидером (так сказать, лидером вообще), поскольку, учи-тывая сложный (системный) характер лидерства в первичном кол-лективе, необходимо еще уточнить, какую конкретно лидерскую роль реализует руководитель*. Правильнее будет сказать, что важным усло-вием эффективности коллектива является лидирование руководителя

* Примером упомянутой выше традиционной точки зрения на последствия совмещения одним лицом двух ролей руководителя и лидера может служить следующая мысль известных специалистов в области управления Г. Кунца и С. О'Доннела: «Если подч иненные руководствуются только правилами и потреб-ностями, установленными руководством, они могут работать примерно на 60 или 65% своих возможностей, просто выполнять свои обязанности удовлетворитель-но, чтобы удержаться на работе. Чтобы добиться полного использования способ-ностей подчиненных, руководитель должен вызвать у них соответствующий от-клик, осуществляя лидерство».

276

в ведущем типе групповой деятельности, выражающееся как в реали-зации им соответствующей лидерской роли, так и в достаточно высо-кой степени его лидерского потенциала применительно к этой роли. Здесь, однако, необходимо сделать одно существенное с точки зре-ния корректности анализа проблемы замеч ание.

Дело в том, что сформулированный выше вывод уместен далеко не для каждого перви чного коллектива. Существует немало коллекти-вов (трудовых, и особенно военных, спортивных, учебно-воспита-тельных и т.п.), где в силу довольно значительных различий между руководителем и подчиненными, связанных с возрастными и субор-динационными моментами, с особенностями пространственного рас-положения индивидов в ходе выполнения целевой функции коллек-тива (так, во многих ситуациях соревновательной спортивной дея-тельности тренер фактически находится вне «поля» непосредственного решения задачи), психологическое влияние, оказываемое руководи-телем на членов коллектива, выражается в том, что он выступает для них не лидером в обычном понимании этого термина (лидером явля-ется кто-то из партнеров «по горизонтали», как в спортивной коман-де или школьном классе), но скорее авторитетом или, лучше сказать, лидирующим авторитетом. Термином «лидирующий авторитет», кото-рый в какой-то степени, коне чно, условен, мы подчеркиваем актив-ный характер влияния руководителя на коллектив с целью решения стоящих перед ним задач.

Мы рассмотрели лишь один аспект проблемы соотношения ли-дерства и руководства, хотя действительность, и это отмечалось в начале настоящего раздела, подсказывает множество вытекающих из ее обсуждения вопросов. Учитывая крайне слабый интерес к ним ис-следователей, приходится констатировать, что серьезная их разработ-ка явится, по-видимому, делом неблизкого будущего.

Руководство как системный феномен. Этому разделу изучения ру-ководства повезло несравненно больше, чем предыдущему, имея в виду проявляемое к нему внимание со стороны специалистов, в час-тности в области менеджмента, и объем конкретных разработок. При-чем речь идет даже не о сложных моделях руководства в рамках соци-альной организации, но имеется в виду управление такой элементар-ной социальной «единицей», как малая группа.

Не претендуя на какое-либо исчерпывающее освещение истории обсуждаемого вопроса, отметим только, что элементы системного подхода к анализу феномена руководства имели место еще в знамени-тых экспериментах со стилями руководства, выполненных более по-лувека назад в школе К. Левина. В настоящее время (и в этом можно будет убедиться при ознакомлении с последующими материалами параграфа) трудно найти сколько-нибудь серьезную теоретическую схему руководства, лишенную признаков системности. Во всяком слу-чае стремление к автономному рассмотрению тех или иных особенно-

277

[image032]

стей руководства (например, черт личности руководителя, взятых, так сказать, per se) наблюдается в последние годы все реже.

Пожалуй, одной из наиболее значительных попыток системной реп-резентации руководства, причем, что весьма существенно, примени-тельно к малой группе, является теоретическая конструкция, предло-женная Ф. Фидлером. Чаще всего она именуется как «вероятностная модель эффективности руководства», а иногда как «вероятностная теория руководства», заключая, таким образом, уже в самом своем на-звании системное начало. Подход Ф. Фидлера пользуется достаточным признанием среди специалистов, он успешно апробирован в сотнях лабораторных и полевых исследований, проведенных во многих странах мира, прошел ряд специальных проверок на валидность. <...> Остановимся вкратце на содержании самого обсуждаемого конструкта.

Он включает ряд переменных, носящих как психологический, так и непсихологич еский характер. К числу психологических составляю-щих «вероятностной модели» относятся: личностная (или шире личностно-стилевая) характеристика руководителя и особенности ситуации, в которой он функционирует. Непсихологич еская часть модели представлена показателями эффективности (продуктивности) деятельности руководителя. Содержательно названные переменные раскрываются следующим образом.

Что касается личностно-стилевой переменной модели, то опера-ционально она выражена оценкой, даваемой руководителем найме- , нее предпочитаемому сотруднику (сокращенно оценка НПС) и фиксируемой специальной измерительной шкалой. Оценка НПС чаще всего трактуется, как: а) характеристика стиля руководства (в конти-нууме «авторитарный демократический» или « инструментально ориентированный личностно ориентированный», где левому по-люсу присуща низкая оценка НПС, а правому высокая); б) пока-затель когнитивной сложности субъекта (например, в диссертацион-ном исследовании В.П.Соловьева были получены факты, свидетель-ствующие, что для так называемых когнитивно простых субъектов более типична низкая оценка НПС, а для когнитивно сложных высокая); в) отражение мотивационной структуры личности руково-дителя (исходя из доминирующих в этой структуре целей: либо инст-рументального, с низкой оценкой НПС, либо эмоционального, с высокой оценкой НПС, типа). Причем мотивационная трактовка НПС является в последние годы, пожалуй, наиболее употребительной.

Другая психологическая составляющая фидлеровской модели параметры ситуации, в которой действует руководитель. Таких пара-метров три: степень благоприятности отношений руководителя с под-чиненными; величина позиции власти (влияния) руководителя в группе (имея в виду, в частности, его возможности в контроле за действиями подчиненных и использовании различных средств стимулирования их активности); структура групповой задачи. Совокупная количественная

278

оценка (по специально разработанным шкалам) всех перечисленных выше параметров дает представление о величине осуществляемого руководителем «ситуационного контроля» (СК), т.е. степени владения им ситуацией функционирования группы.

Наконец, непсихологическая компонента модели эффектив-ность деятельности руководителя представлена, как говорилось выше, показателями продуктивности группы, т.е. успешности выпол-нения данной конкретной группой именно тех задач, для решения которых она непосредственно создана. Заметим также, что в ряде ис-следований, выполненных в контексте обсуждаемого подхода, пред-принимались попытки расширить понимание групповой эффектив-ности за счет включения в нее еще и переменной удовлетворенности. Однако все же, как правило, специалисты, обращаясь к анализу «ве-роятностной модели», рассматривают эффективность исключ ительно как аналог продуктивности.

Рис. 1. Графическое отображение «вероятностной модели» эффективности руководства.

279

Согласно «вероятностной модели» руководители с низкой оцен-кой НПС более эффективны в сильно и слабо контролируемых ими ситуациях (т.е. при соответственно высоком и низком СК), а руково-дители с высокой оценкой НПС наиболее эффективны в умеренно контролируемых ими ситуациях (т.е. при умеренном СК). Иными сло-вами, связь между личностной (или личностно-стилевой) ориентаци-ей руководителя (репрезентированной оценкой НПС) и его эффек-тивностью носит вероятностный характер, будучи обусловленной сте-пенью его контроля над ситуацией. Эти постулаты модели графически отображены на рис. 1.

Из вышесказанного совершенно очевидно, что степень СК руко-водителя может варьировать от ситуации к ситуации. Действительно, модель предполагает 8 типов ситуаций, различающихся между собой по характеристикам ситуационных переменных и, следовательно, по степени СК руководителя. Причем для каждого из них Ф.Фидлером и его сотрудниками на основе материалов большого числа работ опре-делены средние величины (своего рода нормативы) корреляций оценки руководителем НПС с показателями групповой эффективности. Ниже, в табл. 1, приводятся корреляционные коэффициенты, полученные представителями обсуждаемого подхода в полевых исследованиях. <...>

Опыт конкретной работы с «вероятностной моделью» стимулировал ряд критических соображений в адрес обсуждаемого подхода, довольно подробно изложенных ранее в литературе.

Поэтому здесь мы ограничимся лишь кратким их перечнем. Речь идет главным образом о направлениях дальнейшего совершенствования модели, в связи с чем представляется необходимым: а) поиск адек-ватной теоретической интерпретации отдельных ее компонентов (на-пример, оценки НПС); б) включение в модель дополнительных (ло-гически обоснованных) ситуационных переменных; в) учет динами-ки групповых процессов, этапности группового развития; г) расширение перечня критериев групповой эффективности, в число которых необходимо включить, в частности, такой традиционный показатель, как удовлетворенность групповым ч ленством. Кроме того, требует совершенствования методическое оснащение модели. Тем не менее, несмотря на все критические моменты обсуждаемого подхода, он, по нашему мнению, является весьма перспективным, прежде всего в практическом отношении, направлением системной разработки

Таблица 1

Корреляционные отношения (средние данные) между личностно-стилевыми особенностями руководителей (оценка НПС) и групповой эффективностью по каждому типу групповой ситуации

Ситуационные переменные Корреляции

Тип Отношение Позиция Для полевых ситуации

«руководитель- Задача власти исследований

подчиненные»

I благоприятное структурированная сильная -0,51

II благоприятное структурированная слабая -0,21

III благоприятное неструктурированная сильная -0,29

IV благоприятное неструктурированная слабая 0,47

V неблагоприятное структурирован ная сильная 0,21

VI неблагоприятное структурированная слабая -0,24

VII неблагоприятное неструктурированная сильная 0,30

VIII неблагоприятное неструктурирован ная слабая -0,33

280

проблематики руководства, хотя совершенно очевидно, что пока еще исследователи во многом находятся лишь у самых его истоков. <...>

Выше отмечалось, что идеи системного подхода нашли широкое применение в исследованиях руководства и «вероятностная модель» пусть яркое, но не единственное тому доказательство. Это можно про-следить на примере многих других концепций руководства, хотя и не рассматриваемых специально в «системном » ракурсе, но тем не менее содержащих заметные признаки именно системного видения обсуж-даемого феномена. Таковой, в частности, является излагаемая ниже точка зрения (она отражена в ряде теоретических моделей) на руко-водство как процесс межролевого (в более общем плане межлично-стного) обмена, совершающегося во взаимодействии руководителя с подчиненными (группой).

Руководство как реализация обмена во внутригрупповом взаи-модействии. Ранее мы уже останавливались на понятии «обмен» и его использовании в контексте социально-психологической (конкретнее групповой) проблематики. Причем подч еркивалось, что обмен в этом случае берется не в качестве экономической категории, а рассматри-вается как понятие, наполненное определенным психологич еским смыс-лом и отнесенное к характеристике реально разворачивающегося в про-странстве и времени процесса. Взятое именно в таком, психологичес-ком, знач ении, понятие «обмен» составило основу построения целого ряда теоретических схем группового поведения и отдельных феноменов малой группы, например лидерства, конформности. Оно не обошло сто-роной и некоторые теоретические конструкции, предназначенные для описания взаимодействия руководителя с группой.

Одной из таких конструкций является разработанная Д. Греном с сотрудниками вертикальная диадическая модель обмена в организацион-ном лидерстве (т.е. факти чески руководстве), базирующаяся на боль-шом количестве материалов полевых исследований. Авторы модели де-лают акцент на изучении внутридиадных отношений в системе «руко-водитель подчиненный», на анализе обмена между руководителем и конкретным подчиненным (заметим, что в качестве последнего неред-ко берется руководитель более низкого ранга). Причем понятие «обмен» используется в данном подходе в общепринятом, обиходном, смысле, как взаимная передача членами диады друг другу чего-либо (напри-мер, значимой для них информации, каких-то идей и т.п.).

Предполагается, что отношения в диаде носят дифференци-рованный характер, завися от того: а) насколько подчиненные ком-петентны и квалифицированны, б) в какой мере им можно доверять (особенно когда отсутствует непосредственный контроль со стороны руководителя), в) насколько они готовы взять на себя ответствен-ность в решении вопросов, касающихся организации. Подчиненные с высокой степенью проявления названных выше особенностей (так называемые « ингрупповые» члены) относятся к числу предпочитав -

281

мых руководителем. Делая трудовые вклады, превышающие объем их формальных служебных функций, и беря на себя ответственность за выполнение заданий, особо существенных для успеха своей рабочей группы, организации, они в свою очередь пользуются преимуществен-ным вниманием со стороны руководителя, получают от него боль-шую поддержку. Напротив, у подчиненных, склонных главным обра-зом к рутинным и менее ответственным действиям (так называемые «аутгрупповые» члены), отношения с руководителем носят характер более формального служебного обмена.

Среди факторов внутридиадного обмена, выделяемых авторами «вертикальной диадич еской модели», следует назвать также перемен-ную-модератор, опосредствующую отношения между руководителем и подчиненным. Такой переменной, по мысли Д. Грена и его коллег, является присущая члену социальной организации своеобразная по-требность в профессиональном и служебном росте, в поддержке и внимании со стороны руководителя и т.п., неодинаково проявляю-щаяся у разных людей и в силу этого придающая внутридиадному обмену черты вероятностной связи.

Интересным моментом обсуждаемого подхода является выделение его авторами двух моделей обмена во взаимоотношениях руководите-ля с подчиненным. В рамках одной из них влияние руководителя на подчиненного осуществляется без использования руководителем офи-циальных полномочий (условно говоря, это модель «лидерского об-мена»), в рамках другой осуществление такого влияния, напротив, предполагает преимущественную опору руководителя как раз на офи-циальные полномочия (так называемая модель «администраторского обмена»). Причем наиболее продуктивной является модель «лидерско-го обмена», поскольку в этом случае подчиненные не только испыты-вают влияние руководителя, но в свою очередь сами оказывают влия-ние на него и, кроме того, они имеют значительно большую поддер-жку и внимание со стороны руководителя, нежели их коллеги, не сумевшие развить подобную модель отношений.

Разработанный Д. Греном с сотрудниками подход относится спе-циалистами к категории сложившихся направлений исследования ру-ководства и пользуется достаточно высокой научной репутацией, хотя, как нам кажется, он не лишен ряда недостатков. К ним можно отне-сти, например, ограниченность анализа обмена исключительно диад-ным уровнем отношений, тогда как в действительности мы сталкива-емся с гораздо более сложными его проявлениями. Кроме того, в об-суждаемом подходе отсутствует четкое выделение социального «поля» обмена, поскольку вряд ли оно ограничивается исключительно рам-ками диады. Да и сам обмен носит довольно-таки «усеченный» харак-тер, во всяком случае из описания « вертикальной диадической моде-ли» трудно выяснить, каковы, скажем, конкретные последствия об-мена лично для руководителя.

282

Впрочем, представленный выше подход не единственная по-пытка приложения идей обмена к феномену руководства. Возможен и иной вариант ее реализации, разрабатываемый на протяжении ряда лет одним из нас и нашедший воплощение в серии выполненных независимо друг от друга эмпирических исследований. Речь идет о построении модели руководства, опирающейся на идею так называемого ценностного обмена в межличностном взаимодействии. <...> Рассматри-ваемая далее модельная конструкция может быть описана в виде следу-ющих основных элементов: а) уровней и «поля» развертывания цен-ностного обмена в феномене руководства, б) эмпирических референ-тов ценностных вкладов взаимодействующих субъектов в системе «руководитель группа», в) факторов вероятностной связи между переменными ценностного обмена.

Что касается первого из вышеназванных элементов, то аналогично описанию ценностного обмена в межличностном взаимодействии в це-лом применительно к феномену руководства можно говорить о двух уровнях ценностного обмена в нем: диадном (по схеме «руководитель подчиненный») и собственно групповом (по схеме «руководитель группа») и двух основных сферах жизнедеятельности социальной груп-пы, образующих своеобразное «поле» актуализации ценностного обме-на, сферах инструментальной и экспрессивной активности группы.

Весьма разнообразен, как свидетельствуют материалы иссле-дований, набор эмпирич еских референтов ценностных вкладов субъек-тов обмена, включающий запечатленные в разнообразных поведен-ческих актах их индивидуальные (например, черты лич ности, уста-новки) и функциональные (связанные, например, с реализацией социальных ролей) характеристики, всевозможные проявления пси-хологического влияния (в виде, например, феноменов обратной меж-личностной связи и идентификации), элементы психологической эффективности группового функционирования (например, рост удов-летворенности и особенно мотивации членов группы, авторитетнос-ти руководителя среди подчиненных) и т.д.

Наконец, как уже говорилось выше, обсуждаемая модель предпо-лагает наличие ряда факторов, обусловливающих определенный «ри-сунок» связи между переменными ценностного обмена, придавая ей вероятностный характер (в зависимости, например, от специфики решаемых группой задач, личностных, возрастных, профессиональ-ных особенностей членов группы, уровня ее развития и т.д., на что обращалось внимание исследователями, работавшими в рамках дан-ной модели). Следует заметить, что факторы вероятностной связи в значительной степени являются аналогом традиционно упоминаемых в социально-психологической литературе в этом качестве всевозмож-ных ситуационных переменных. Однако ввиду некоторой содержатель-ной неопределенности термина «ситуация» мы решили в данном слу-чае от него отказаться.

283

В наиболее обобщенной форме все только что сказанное от-носительно основных компонентов модели ценностного обмена в феномене руководства отображено на рис. 2.

Поскольку в основных своих чертах содержание рис. 2 раскрыто нами выше, обратим внимание только на один, весьма существенный, с на-шей точки зрения, момент. Из рисунка видно, что направленность дви-жения ценностных вкладов в схеме обмена может быть представлена не только последовательностью руководитель -» группа -» руководитель, но и обратным соотношением субъектов обмена, а именно: группа -> руководитель -> группа. Отсюда резонно полагать, что ценностный обмен в феномене руководства инициируется как активностью само-го руководителя, так и встречным током активности членов возглав-ляемой им группы. Подчеркнем, что подобное понимание механизма взаимодействия руководителя с группой позволяет трактовать фено-мен руководства не как однонаправленное влияние руководителя на подчиненных (общепринятая логика социально-психологического анализа руководства), но как процесс взаимовлияния руководителя и группы.

[image034]

Рис. 2. Схема ценностного обмена в феномене руководства.

К сожалению, до сих пор в исследованиях, базировавшихся на идее ценностного обмена, в полной мере реализовать подобное пони-мание руководства не удалось, поскольку речь в основном шла об активности, берущей начало со стороны руководителя. Впрочем, это не единственный «критический» момент обсуждаемого подхода. Нуж-дается в более полном раскрытии, нежели это имело место ранее (по только что указанной причине), содержание ценностных вкладов, идущих от группы к руководителю, в частности инициируемых актив-ностью самих членов группы, а также вкладов, отражающих реакцию

284

руководителя (в виде, условно говоря, «новых», т.е. скорректированных им, действий) на влияние, проистекающее со стороны подчиненных. Необходима, далее, разработка хотя бы минимальной таксономии факторов, обусловливающих вероятностный «рисунок» связи между переменными обмена. Наконец, определенную проблему представля-ет корректное включение в модель непсихологической составляющей групповой эффективности. Таким образом, описываемая здесь тео-рети ческая конструкция не приобрела еще должной законченности, о чем, кстати, свидетельствуют и недостаточные пока еще прогности-ческие ее возможности, хотя, как нам кажется, основные контуры подхода очерчены все же достаточно четко.

Завершая данный раздел, следует подчеркнуть, что две при-веденные в нем модели руководства являются, на наш взгляд, непло-хим доказательством правомерности разновариантной реализации идеи обмена в межличностном взаимодействии, в том ч исле и примени-тельно к обсуждаемому феномену. Заметим также, что вполне резон-ной представляется интеграция наиболее сильных сторон этих моде-лей, предположительно позволяющая расширить полноту осмысле-ния сложной архитектоники руководства.

Руководство как когнитивный феномен. Последний из рассмат-риваемых здесь аспектов проблематики руководства а именно его когнитивный план лишь недавно привлек к себе внимание специ-алистов, что явилось отражением довольно влиятельных исследова-тельских тенденций, наблюдаемых в современной социальной психо-логии, во многом, конечно, стимулированных общепсихологически-ми разработками в области когнитивных процессов. Конкретно речь в данном случае идет прежде всего о приложении идей, рожденных в связи с изучением явления каузальной атрибуции, к анализу феноме-на руководства. Следствием такого рода работы явилась, в частности, предложенная С. Грином и Т.Митчеллом атрибутивная модель руко-водства, включающая два основных звена: а) поведение подчинен-ного -» атрибуция руководителя и б) атрибуция руководителя -» по-ведение руководителя. Содержательно модель представляет собой на-бор гипотез, сформулированных исследователями по поводу возможных атрибутирований и поведенч еских акций, совершаемых руководите-лем в ходе его взаимодействия с группой, и в главных своих чертах сводится к следующему.

Опираясь на имеющиеся представления относительно содержания и функционирования процесса каузальной атрибуции, авторы моде-ли рассматривают руководителя как переработчика информации о поведении членов группы, пытающегося дать ему прич инное толко-вание. При этом во внимание принимаются такие важные для пони-мания феномена каузальной атрибуции характеристики информации, как ее постоянство, от четливость и согласованность. Предполагает-ся, однако, что умозаключения (и, как их результат, атрибуции)

285

руководителя в большей мере будут зависеть от постоянства и отчет-ливости поступающей к нему информации, нежели от ее согласо-ванности.

В модели на основе предварительного анализа литературных дан-ных выделяются два основных измерения каузальных атрибуций, опос-редствующих отношение руководителя к подчиненным, локус кон-троля и стабильность. Локус контроля определяет направленность дей-ствий руководителя: предположительно либо на подч иненного (если, по мнению руководителя, решение задачи зависит от так называе-мых внутренних причин, например, способностей, знаний членов группы), либо на ситуационные факторы (если, по мнению руково-дителя, решение задачи обусловлено так называемыми внешними причинами, например, ее сложностью). Стабильность атрибуций вли-яет как на оценку руководителем текущих действий под чиненного, так и во многом обусловливает его ожидания относительно будущего поведения членов группы.

По мнению авторов модели, решающим фактором атрибутирова-ния и последующего поведения руководителя являются отношения, складывающиеся между ним и подч иненным. В частности, предпола-гается, что чем более эмпатичен руководитель в общении с подчи-ненным, чем сильнее воспринимает его как похожего на себя, прояв-ляет к нему уважение и симпатию, тем вероятнее формирование у руководителя позитивных каузальных атрибуций относительно под-чиненного (например, приписывание успеха внутренним причинам, а неудачи внешним). Согласно другой гипотезе, чем значительнее (в силу, например, занимаемых социальных позиций) дистанция между руководителем и подчиненным, тем вероятнее, что его атрибуции о действии подчиненного будут носить неблагоприятный для последне-го характер. Наконец, согласно еще одному предсказанию модели позитивные атрибуции будут усиливать вознаграждающее и редуци-ровать карающее поведение руководителя, тогда как негативные ат-рибуции будут иметь результатом противоположное по своему харак-теру поведение руководителя.

В модели выделяются и некоторые другие факторы, обусловлива-ющие своеобразие как атрибуций руководителя, так и предпринима-емых им действий. В частности, одно из положений, сформулирован-ных С. Грином и Т. Митчеллом, гласит, что атрибуции руководителя детерминированы степенью совпадения его ожиданий относительно действий подчиненного с их реальной актуализацией. В связи с этим предполагается, что соответствие действий подчиненного ожиданиям руководителя повлечет со стороны последнего интерпретацию подоб-ных действий как вызванных внутренними причинами (например, усилиями подчиненного), а несоответствие обусловит приписыва-ние им причин внешнего характера (например, везения).

Согласно другому содержащемуся в модели положению на пове-

286

дение руководителя окажут влияние эффективность действий подчи-ненного и степень его ответственности за выполнение задания. Ины-ми словами, чем эффективнее эти действия и чем более ответствен-ным воспринимается подчиненный, тем сильнее отклик со стороны руководителя и выше вероятность того, что его активность будет на-правлена на подчиненного.

Следует отметить, что авторы обсуждаемого подхода не огра-ничивают свою концептуализацию исключительно рамками микро-социума, но вполне резонно, на наш взгляд, «привязывают» ее к организационному контексту руководства, влияние которого (в виде, например, соответствующих организационных требований) может весьма существенно сказываться на связи атрибуций руководителя с его поведением, в ряде случаев подменяя собой причинный анализ, проводимый руководителем. Кроме того, заслуживает внимания по-пытка нащупать точки соприкосновения данной теоретической кон-струкции с «вертикальной диадической моделью» Д. Грена, т.е. со-стыковать атрибутные процессы с межличностным обменом, рассмат-ривая атрибуции в качестве возможной основы обмена, идея, как нам кажется, весьма продуктивная. Правда, для ее реализации схему С. Грина Т. Митчелла желательно все-таки модифицировать таким образом, чтобы атрибутивные процессы брались обоюдосторонне, т.е. не только со стороны руководителя, как в обсуждаемой схеме, но также и со стороны подчиненного, как того требует объективная логика развертывания межличностного обмена.

К сожалению, описанная выше модель не прошла до сих пор сколько-нибудь серьезной эмпирической проверки. Если же при этом учесть, что в основу содержащихся в ней гипотез положены главным образом данные лабораторного экспериментирования, необходимость такой проверки, прежде всего в условиях функционирования есте-ственной малой группы, представляется весьма актуальной. Во вся-ком случае иного пути доказательства валидности (в том числе и экологич еской) обсуждаемого конструкта на сегодня просто не су-ществует.

Как отмечалось ранее, модель С. Грина Т. Митчелла не единственная попытка реализации когнитивного подхода в анализе руководства. Можно представить еще ряд интересных разработок в этой области, что вкратце мы и сделаем ниже, свидетельствующих, кроме всего прочего, о многообразии путей изучения рассматривае-мого аспекта проблематики руководства. В большинстве своем эти исследования, будучи связаны с выяснением того, как индивидуумы воспринимают и оценивают действия руководителя, подвергая их при-чинной интерпретации, составляют основу сформулированной Р. Лор-дом, Д. Филлипсом и другими авторами теории переработки социаль-ной информации применительно к руководству.

На наш взгляд, главное достоинство упомянутой теории состоит

287

в выделении ее создателями факторов, влияющих на восприятие и интерпретацию наблюдателем (им может быть, в частности, подчи-ненный) поведения руководителя. К их числу отнесены: 1) часто-та руководящих действий наблюдаемого субъекта в групповой си-туации (пожалуй, наиболее сильный детерминирующий фактор); 2) соответствие наблюдаемого поведения неким гипотетическим категориальным признакам, наличествующим в сознании наблю-дателя (например, категории « руководитель») и на специальном языке именуемым «прототипами»; 3) социальные нормы, вырабатываемые относительно поведения руководителя в специфических (конкретных) ситуациях и репрезентированные наблюдателю в виде особых « пер-цептивных формул»; 4) степень совпадения ожидаемых действий ру-ководителя с требованиями, проистекающими от характеристик ре-шаемой им задачи. Таким образом, обсуждаемый подход является, на наш взгляд, хорошим дополнением модели С.Грина Т.Митчел-ла, позволяя распространить когнитивную трактовку практически на весь феномен руководства, т.е. описать возможные когнитив-ные акты как со стороны руководителя, так и со стороны подчи-ненных. Заметим также, что материалы исследований Р. Лорда и его коллег представляют определенный интерес с точки зрения конст-руирования методических приемов наблюдения и оценки поведения руководителя.

В заключение настоящего раздела упомянем еще одну модель руководства, разработанную недавно А. Ашауром, в которой этот феномен берется, однако, не как чисто когнитивное образование, а рассматривается как сложная когнитивно-поведенческая структура, характеризующая взаимодействие руководителя и подчиненных. При-чем содержательно когнитивная составляющая руководства в подхо-де А. Ашаура значительно отличается от аналогичных переменных в представленных выше моделях. Дело в том, что на этот раз речь идет не о социально-перцептивных процессах руководителя или подчи-ненных, но имеются в виду такие традиционные элементы ког-нитивной активности руководителя, как его умение прилагать свой прошлый опыт к актуальной групповой ситуации с целью оказания влияния на мотивацию подчиненных, соотносить используемые по-ощрения и наказания с ожиданиями подчиненных, устанавливать и анализировать обратную связь от всех членов группы и т.п. Кроме того, обсуждается роль руководителя в обучении подчиненных опре-деленным когнитивным действиям (например, наблюдению за прак-тическими действиями партнеров), необходимым для тех или иных поведенч еских изменений, связанных с решением групповой задачи. К сожалению, как и в случае с моделью С. Грина Т. Митчелла, воп-рос относительно валидности ашауровского конструкта остается пока что открытым.

288

1-2-3-4-5-6-7-8-9-10-11-12-13-14-15-16-17-18-19-20