Медицинская психология

Кречмер, Эрнст

Если мы рассматриваем большое число ритмических форм движения как симптом того, что весь психический аппарат работает в более низкой в эволюционном смысле плоскости, то то же самое можем сказать и о некоторых дальнейших признаках. Мы видели, что характерной чертой у низших животных являлось то, что приспособление к новым внешним раздражениям происходило с помощью перепроизводства движений и что только на более высоких ступенях развития «пробование» переносится извне вовнутрь, из зоны движений в зону зародышей движения, так что сразу после невидимого психического отбора обнаруживается и самый целесообразный ответ на раздражение на двигательной поверхности.

Но коль скоро на взрослого культурного человека обрушиваются внезапно чрезмерно сильные раздражения, то и у него также филогенетическое верхнее наслоение тотчас же оказывается ослабленным и утомленным, и руководство всем двигательным аппаратом переходит к ближайшему низшему слою. Целый бушующий поток перепроизведенных стремительных пробных движений снова возникает вместо спокойного, т. е. неподвижного, обдумывания. Таким образом прежде всего проявляются ужас и страх при панике, наблюдающиеся в массово-психологическом отношении при внезапных катастрофах, во время землетрясения, на войне, при катастрофах в рудниках и пожарах в театре. В такой панически возбужденной толпе возникают, подобно тому как в каком-нибудь скоплении инфузорий при нагревании воды, целые бури лишенных плана движений, слепое метание из стороны в сторону, визг, крик, давка и сшибание с ног; если между этими перепроизведенными движениями оказывается какое-нибудь одно, которое удаляет индивидуума от источника раздражения, например от рушащихся домов, то движение в этом направлении, при постепенном успокоении и возвращении руководимого целями обдумывания, будет продолжено. Но при таком остром чувстве страха пускаются в ход не только двигательные акты, служащие продолжению движения, пригодные для реакции бегства, но также весь аппарат рефлексов и функций растительной жизни, все, что вообще является подвижным в теле. Обнаруживаются такие ритмические движения, как дрожание, клонические судороги и подергивания, имеющие форму тика, во всех органах секреции дело доходит до сильных неурегулируемых явлений раздражения.

Подобные двигательные неистовства, как при панике, мы наблюдаем, впрочем, в области психологии масс и при других сильных аффективных воздействиях — гневе, одушевлении под влиянием внушения политически-фантазирующих ораторов и в религиозном экстазе; они могут также и здесь дойти до судорог, танцев и «речи на разных языках» (Zungenreden). Как учит история, у первобытных народов их можно было легче и чаще вызывать, чем в настоящее время. Так же и к реакциям панического и истерического свойства дети, женщины и слабоумные гораздо более предрасположены, чем зрелые, взрослые мужчины.

С кругом явлений, охватываемых паникой и экстазом, находятся в самом тесном родстве и связаны широкими переходами и истерические формы выражения. Те же психомоторные феномены, которые проявляются у сильных, здоровых культурных людей под влиянием самых сильных аффективных толчков, у некоторых натур, предрасположенных к нервной слабости, возникают при гораздо меньших раздражениях, так что в самых крайних случаях истерического вырождения бывает достаточно малейших повседневных аффектов, обмена словами с сестрами, обиды, желания сделать сцену, которая произвела бы сильное впечатление, чтобы начали действовать самые интенсивные гипобулические механизмы. В подобных случаях возникшее в процессе развития верхнее наслоение созревшей целепоставляющей воли только слабо намечено, достаточно самой ничтожной искры аффекта, чтобы его сломать или ослабить и тем самым привести в действие сильно развитый гипобулический (нижний) слой.

Прекраснейший пример атавистического двигательного неистовства представляет истерический припадок, который, наряду с изобильными ритмическими элементами (дрожательные и судорожные движения), заключает в себе прежде всего избыток сильнейших защитных или конвульсивных движений при одновременной сильной созвучной деятельности рефлекторного аппарата и аппаратов растительной жизни. Истерический припадок точно так же, как и другие порождения истерии, заключает в себе нечто объективно телеологическое. Как двигательное неистовство инфузории, так и истерический припадок представляет инстинктивную реакцию целевого и защитного характера. Истерический субъект находится в каком-либо неприятном положении, из которого он со своими желаниями и опасениями стремится выбраться в более благоприятное положение. Женщина несчастливо вышла замуж, совместное пребывание с мужем становится для нее невыносимым. Если эта женщина полноценно развита в нервном отношении, то она спокойно скажет себе: мы можем развестись, или же должны примириться друг с другом, или будем продолжать холодно жить друг около друга, более не раздражаясь. Из этих трех возможностей она выберет ту, которая ей покажется самой целесообразной, и в дальнейшем абсолютно осознанно будет проводить ее в жизнь. Это и есть тип волевого действия, сопровождаемого ясным осознанием цели, с взвешиванием мотивов и выбором, конечным результатом которых внешне является только один двигательный ряд речей и поступков, при котором расходуется не больше силы и движения, чем это необходимо для достижения цели, если идти к ней самым прямым путем.

Но если та же женщина окажется нервно слабой и душевно не вполне созревшей, то она не додумается до ясного взвешивания своего положения и поиска выхода из него, в ней все более будет расти недифференцированное тупое, но очень сильное внутреннее чувство невыносимости, стремление, имеющее характер слепого желания любой ценой выйти из положения. И это напряженное состояние чувства, без взвешивания мотивов, будет преобразовываться у нее в целое неистовство двигательных разряжений, совершенно так же, как у инфузории, мыши или птицы, посаженной в клетку. Она действует подобно тому, как перепуганная курица за узкой оградой, которая начинает кудахтать, распускать крылья, барахтаться и противиться, пока, наконец, благодаря этому перепроизводству движений не очутится около щели в загородке, через которую она может убежать. Припадки нужны, чтобы испугать мужа, избежать отношений с ним, нагнать на него страх и вызвать сострадание, пока он не поместит ее в санаторий, щель в загородке тем самым найдена. В санатории она имеет то, в чем нуждалась: она освободилась от своего мужа, окружена уходом и вниманием, которых была так долго лишена, она находит там симпатичных людей, которые так же несчастны и в общении с которыми она может получить утешение; к тому же ее муж в наказание должен нести расходы по ее содержанию в санатории.

Кроме истерического припадка у истерических субъектов мы находим также и другие защитные и оборонительные механизмы, как, например, хромание, притворство мертвым, которые часто встречаются у животных как инстинктивные меры. Ступор, двигательное оцепенение, с потерей чувствительности или без нее, принадлежит к прочным составным частям, характеризующим образ кататонических и истерических больных.

1-2-3-4-5-6-7-8-9-10-11-12-13-14-15-16-17-18-19-20-21-22-23-24-25-26-27-28-29-30-31-32-33-34-35-36-37-38-39-40-41-42-43-44-45-46-47-48-49-50-51-52-53-54-55-56-57-58-59-60-61-62-63-64-65-66-67-68-69-70-71-72-73-74-75-76-77-78-79-80-81-82-83-84-85-86-87-88-89-90-91-92-93-94-95-96-97-98-99-100-101-102