Медицинская психология

Кречмер, Эрнст

Под степенью форменного объединения мы понимаем степень, в какой сырой материал отдельных раздражений, воспринятых нашими органами чувств, по принципам порядка перерабатывается нервным аппаратом. Эта формообразующая функция и, конечно, правильное соединение отдельных чувственных впечатлений в образы и предметы не находится в самом воспринимающем органе и, как мы увидим позднее, является функцией коры большого мозга. Глаз сам не воспринимает дома, деревья, облака — он поставляет только сырой материал, основные чувственные качества светлого, темного, зеленого, желтого и т. д. Степенью форменного объединения мы называем, таким образом, степень, в какой являются нам наши чувственные впечатления в простых основных качествах или, как образы, как предметы, в твердом пространственном и временном распорядке с большей или меньшей абстрактностью и логической связью.

Наряду со степенью форменного объединения продукты процессов возникновения образов упорядочиваются и по второй шкале, по степени их живости. По степени своей живости возникающий в нас образ является как только мыслимый, как представление или как действительно видимый и слышимый, как «восприятие». С этим связаны, таким образом, два полностью не покрывающих друг друга масштаба: мыслится ли образ «внутри», в нашей голове, или проецируется в пространстве, во внешнем мире. Этому «субъективно» или «объективно» близкородственно, но не идентично так называемое суждение о реальности, т. е. решение вопроса, насколько мы должны приписать действительность образу. Не вполне идентичны оба масштаба потому, что у душевно больных, особенно у шизофреников, голос, например, может восприниматься как «внутренний» голос и, несмотря на это, связываться с положительным чувством реальности или, наоборот, как нечто, возникающее во внешнем мире и, несмотря на это, от «я» зависящее, как это показали Сторх и Рейс при начинающейся шизофрении. Степень живости возникающих у нас образов, по крайней мере в значительной части, зависит от количественных факторов, прежде всего от числа и ясности содержащихся в них деталей. Представление «дом» в среднем менее наглядно, т. е. беднее деталями, чем восприятие «дом». Это особенно заметно, когда стараются нарисовать сложные предметы то по памяти, то с натуры. Все эти вопросы отношения между «я» и внешним миром, проекции образов и т. д. играют большую роль в психологии народов, в психопатологии, и там они рассматриваются точнее. Важно заметить, что первоначально принятое отдельными исследователями (Ясперс) основное разделение между «представлением» и «восприятием» нельзя провести на опытном психологическом материале, по мнению большинства исследователей, должна быть принята непрерывная шкала переходов между ними (Энш, С. Фишер).

Особое значение это имеет при шизофренических переживаниях, когда даже интеллигентные пациенты часто не могут сказать, переживают ли они их как живые мысли или как действительно виденное и слышанное.

Основополагающими в этом отношении, кроме психологии народов и патопсихологии, являются обширные серии экспериментальных исследований Е. Р. Энша и его сотрудников первоначально в области оптики, которые затем неожиданно привели их к следующей теории: существует так называемый эйдетический зрительный тип, особенно частый у молодых людей и, может быть, также у первобытных народов. В своих исследованиях Крог обнаружил в более 40 % случаев ясные эйдетические наглядные образы у учеников в возрасте до 15 лет, в более старшем возрасте этот процент резко упал. Эйдетический зрительный тип, таким образом, по времени более ранний и представляет собой первоначальное недифференцированное единство чувственного переживания, из которого впервые выдифференцировываются, с одной стороны, восприятия, с другой, зрительные представления. Эйдетиками Энш называет таких индивидов, которые обладают способностью к оптическим наглядным образам, в области чувства, слуха и кожных ощущений также существуют соответствующие явления. Эйдетик может репродуцировать в образ соответственно любой наглядный объект не только в форме представления, но и наглядно с характером ощущения. Так, например, ранее предложенный образ эйдетик позднее может не только представить, но в буквальном смысле снова увидеть. Можно дать эйдетику задание такой наглядный образ проецировать на ширму и по его указаниям делать замеры циркулем, описывать до мельчайших подробностей. С одной стороны, при соответствующей организации опытов эти наглядные образы можно отдифференцировать также от известных из физиологии органов чувств «последовательных изображений», как от чистых представлений. Но, с другой стороны, по обоим направлениям в определенных свойствах они обнаруживают родственные отношения как с восприятием, так и с представлением (к восприятию они приближаются из-за кажущейся величины и так называемого отклонения гороптера).

Исследования Энша могут быть полезными для анализа многих проблем искусства (устойчивость эйдетической способности у многих поэтов и живописцев как основа их наглядного и фантазирующего типа) и вообще для исследования типов одаренности. Они также должны быть привлечены для решения все еще так мало проясненной проблемы обмана чувств и дневных грез. Принципиально с ними может быть связана постановка новых вопросов в области физиологии органов чувств и прежде всего психологии развития, специально для получения ответа на вопрос о проекции образов у примитивных народов.

Что касается физиологических основ степени живости нашего чувственного переживания, то они, по-видимому, должны быть другими, чем для степени форменного объединения. Нарушения степени форменного объединения мы находим в типичной форме при определенных очаговых нарушениях коры большого мозга (афазии, агнозии). При этом она, по-видимому, может поддаваться действию химических воздействий (например, отравление мескалином). В вопросе о степени живости, наоборот, например, существовавшая долгое время целиком направленная на большой мозг постановка вопроса относительно обмана чувств дала скудные результаты. Известные односторонние зрительные галлюцинации, возникающие при повреждении оптической системы и при одновременной гемианопсии, проецируются на слепое зрительное поле. Геншеном, Эскухеном и другими они рассматриваются как возникающие в боковой затылочной части коры вне Calcarina. Эти спорные воззрения подтверждаются тем, что при повреждении затылочной области (parieto-okzipitale) вызываются также патологические представления о внешнем мире, вплоть до неспособности к ориентировке. Особенно тяжелы нарушения в познании формы: линии кажутся согнутыми, дома теряют свое положение и форму, предметы выглядят удлиненными или уменьшенными и т. д. (Г. Хольмес, Гельб и Гольд штейн, Попельрейтер, Бест). В остальном, по-видимому, решающее значение имеет химизм крови, который, очевидно, влияет на степень живости нашего чувственного переживания, и, конечно, это касается как обмана чувств, так и нормальных эйдетических способностей. Относительно обмана чувств давно известно, что это явление в своем отчетливейшем, чувственнейшем и массовом виде выступает именно при отравлениях (алкоголь, кокаин) и не последнюю роль играет также при инфекционных расстройствах. Само собой понятно, что такое действие яда, как и всякое соответствующее эндокринное действие, имеет свою точку приложения где-нибудь в центральной нервной системе и там прямо или косвенно должно иметь отношение к соответствующим аппаратам чувств.

Дальнейшему освещению проблемы галлюцинаций помогут самонаблюдения при опытах с экспериментальным отравлением мескалином (Майер-Грос), которые обнаруживают некоторое родство с переживаниями острых шизофреников. В результате этих отравлений может произойти [1] изменение степени в силе жизни органов чувств при утончении порога различения; обычные впечатления тогда кажутся сильнее, сильные слишком громкими и резкими; окружающий мир видится светящимся, звучным, блестящим, полным гармонии, красочным, пластичным, чрезвычайно выразительным, каждая мелочь полной значения, окружающие лица театрально резкими; в обратной фазе выступает, наоборот, бедность впечатлений, холод, пустота, однообразие. Очевидно, происходит воздействие на непосредственный аффективный тон, так сказать, на собственную аффективную окраску ощущений, подобно тому, как это было описано в теориях таламуса.

При отравлениях мескалином также возникают [2] сильные изменения в восприятии движений, сходные с теми, которые наблюдаются у некоторых душевно-слепых с повреждением затылочной доли; движения людей отравленному кажутся то торжественно замедленными, то чрезмерно живыми, или он воспринимает перемену места, а не сам акт движения; благодаря этому возникают нарушения в переживании пространства и времени. Кроме того, наблюдаются [3] отчетливые синтезии, т. е. звучание одной области чувств при раздражении другой; звучание определенного тона вызывает определенные краски, также при прикосновении и боли; лай собаки порождает ощущение пылания комнаты, постукивание вызывает ощущение, что изменяется цветовой оттенок ландшафта. Происходящее по большей части имеет характер настоящих галлюцинаций. Очевидно, в совокупности такие токсические действия способны произвести глубокие катастрофические изменения в отношении человека к окружающей его обстановке и в его восприятии мира в целом. Подобные опыты в дальнейшем могут стать важной опорой для эндокринно-токсической теории острой шизофрении и физиологического анализа мозга при ней.

В. Энш сделал попытку свести эйдетические способности к определенным эндокринным типам и таким образом обосновать ее химизмом крови, соответственно кровяных желез. Он считает, что эйдетическая способность связана с двумя типами конституций (или их смешением), которые он обозначает как Т-тип (тетаноидный тип) и Б-тип (базедовидный тип). Энш имеет в виду кровяные железы, прежде всего щитовидную железу и надпочечники. Тетаноидный тип будто бы отмечен повышенной механической и электрической возбудимостью периферических нервов, базедовидный — наличием клинически известных симптомов глаз, пульса и щитовидной железы. Наглядные образы чистого Т-типа якобы неподвижны и в большинстве случаев окрашены дополнительно к первичному образу, наглядные образы Б-типа, напротив, окрашены соответственно первичному образу и легко поддаются влиянию внешнего и внутреннего воздействия; во всей жизни представлений перевешивает там неподвижное (также склонное к навязчивым процессам), здесь текучее и подвижное. На фармакологическом пути (1—2 g. Anhalonium Lewinii) у неэйдетиков можно вызвать наглядные образы, в то время как у эйдетиков от этой же дозы можно было бы наглядные образы перевести в галлюцинации. Наоборот, при поднесении извести наглядные образы у Т-типа (не у Б-типа) чаще исчезают и одновременно с ними дневные грезы (Pavor nocturnus) и родственные явления.

Многое из области построения мира восприятий, особенно степени форменного объединения, лучше всего можно объяснить через физиологию и патологию больших полушарий в связи с мнестическо-ассоциативными проявлениями, а также в связи с речевыми функциями и соответствующими психомоторными процессами, к рассмотрению которых мы теперь переходим.

1-2-3-4-5-6-7-8-9-10-11-12-13-14-15-16-17-18-19-20-21-22-23-24-25-26-27-28-29-30-31-32-33-34-35-36-37-38-39-40-41-42-43-44-45-46-47-48-49-50-51-52-53-54-55-56-57-58-59-60-61-62-63-64-65-66-67-68-69-70-71-72-73-74-75-76-77-78-79-80-81-82-83-84-85-86-87-88-89-90-91-92-93-94-95-96-97-98-99-100-101-102