Психиатрические эскизы из истории

П. И. Ковалевский

Нанесши поражение русской армии под Нарвою в 1901 г., Карл с таким пренебрежением и таким презрением отнесся к русской армии, что в дальнейшем не обращал на нее решительно никакого внимания. Все ее успехи в Финляндии и Эстляндии не имели для него ровно никакого значения, так как он рассчитывал одним ударом все опрокинуть и забрать все обратно. Поэтому, оставив русских самим себе, он все свое внимание обратил на Данию и Польшу. Семь лет он провел в этих областях. Целый ряд побед он одержал над союзниками. Дания была уничтожена. Уничтожен был и Август, король Польский и Саксонский. Терпя постоянные поражения, Август принужден был отказаться от Польши и ограничиться Саксонией. На польский престол, под давлением Карла, был избран Станислав. Таким образом, закончив для себя вполне удачно с Данией, Польшей и Саксонией, по истечении 6—7 лет после Нарвской виктории, Карл решил уничтожить последнего противника, русского царя, и на том закончить свой юго-западный поход. Из Польши на Россию лежало два пути на Москву: через Смоленск и через Малороссию. Но первые области были разорены, и потому Карлу выгоднее было двигать войска через полную житницу — Малороссию. Выгода при этом заключалась и в том, что гетман Малороссии, Иван Мазепа, не прочь был на известных условиях помочь Карлу в его походе не только провиантом, но и войсками. Поэтому Карлу был двойной интерес двинуть войска на Россию через Малороссию.

Петр видел готовящуюся развязку многолетней войны. Видел он и то, что Карл намерен двинуться в Россию. Но линия, отделяющая его владения от Запада, была слишком велика. От Нарвы и до Каменца она тянулась, и нужно было быть готовым встретить неприятеля во всяком месте. Потребовалось большое напряжение, чтобы достать такое количество войска, и большое уменье, чтобы искусно расположить его. Тем не менее Петр был спокойнее, чем он имел на это право. Южная часть России была защищена верными малороссийскими казаками под предводительством умнейшего и преданнейшего гетмана Ивана Мазепы, остальную часть границы Петр решил защищать собственной армией. Как увидим ниже, расчеты Петра были не вполне правильны в силу непредвиденного обстоятельства — измены гетмана Мазепы.

Малороссия — это было пространство, не имеющее точных, фиксированных границ, между Россией, Польшей и владениями крымских татар. Сюда шел, кто хотел, и из России, и из Польши, и, пожалуй, из орды. Это был конгломерат самых отчаянных, самых энергичных, самых независимых людей. Все они были объединены одною верою, одним языком, одною идеею о независимости. Часть же этих поселенцев оставалась на всю жизнь изгоями, селилась в Сечи Запорожской и всю свою жизнь обрекала на разгул и войну за православную веру, независимость и пропитание. Другая часть селилась на земле, обзаводилась семействами и становилась более или менее оседлою. Но в каждый данный момент весь мужской пол готов был поголовно стать под знамя за веру и родину. Точных границ между Малороссией и Польшей, Малороссией и Россией, Малороссией и крымскими татарами не было. Сегодня была одна линия, завтра ее переходил сосед, и наоборот. Ввиду того, что Малороссия имела очень слабую организацию и проявляла свою силу только в крайности, соседи частенько нарушали эти границы, к сожалению, почти всегда с огнем и мечом в руках; поэтому и малороссы, поскольку умели владеть плугом постольку же, если не больше, саблею и ружьем. Но так как вести борьбу с тремя сильными соседями одной Малороссии было невозможно, то она решила отдать себя под защиту единоверной стране — России. Правда, она от этого выиграла на первое время очень немного, ибо, лишившись независимости, Малороссия далеко не всегда находила себе защиту в своей покровительнице. Сколько раз сынам Малороссии, особенно вольным орлам запорожцам, приходилось вести огненный и кровавый суд и расправу с поляками и с татарами… Но жизнь шла своим чередом, и Малороссия считалась Малороссией и имела своего гетмана. Большая или меньшая сила Малороссии, большая или меньшая ее зависимость стояли в связи с личностью гетмана. Он то одухотворял ее, то обезличивал, то делал ее сильною и мощною, то обессиливал…

В описываемый нами момент гетманом Малороссии был Иван Мазепа. Это был человек ума недюжинного, образованный, богатый, влиятельный и ловкий. Особенно умно он вел дела с видными и влиятельными людьми. Видя силу Петра, он отдался ему. Но не забывал он и его приближенных. Каждый получал свое. Петр — исполнительность и верность Мазепы, а его ближние — дары. Поэтому Мазепа был одним из первых андреевских кавалеров, действительный тайный советник и друг царя. Но tempera mutantur et nos mutamur in illis. Мазепа увидел поражение царя под Нарвою. Мазепа увидел, как Петр разрушает старую Россию и создает себе бесчисленное множество внутренних врагов. Мазепа видел целый ряд вспышек старой Руси. Мазепа видел победы Карла и его непобедимость. Мазепа, как и Петр, увидел приближающийся финал разыгрываемой армии и уловил ложный мотив. Ему казалось — не устоять Петру в борьбе с Карлом. Не выдержать ему натиска этого непобедимого человека. А падет Петр, падет вся Россия…

Времена самозванцев на Руси были еще слишком памятны. Что стало бы с Россией, если бы Карл одержал победу… А Карл похвалялся стереть с лица земли, или, точнее, с лица географической карты, Россию, разделить ее на части и отдать части отдельным лицам…

Мазепа любил Малороссию. Мазепа видел ее славною, единою и независимою. Мазепа любил и себя. И снилось ему, что он есть самодержавный гетман Малороссии… А отчего бы ему и не породниться с царским родом Польши, и не стать владыкою Малороссии… А произойдет ли это от руки Карла или чьей другой, — не все ли равно!.. Лишь бы Малороссия была свободна и он самодержавным гетманом Малороссии… Такой комбинации было легко достигнуть, ибо в России все расползалось. С севера теснили шведы, с востока неурядицы у башкир, в Астрахани бунт стрельцов, на Дону тоже бунт, Польша пошла против России, а тут и Карл не сегодня завтра будет в России… И загорится пожар в самом сердце России… Поднимутся озлобленные стрельцы. Поднимутся старообрядцы. Поднимутся все недовольные новизной, а имя им легион… И дрогнет Петр. Сокрушит его Карл. Не станет России… А почему же ему не воспользоваться случаем…

Мазепа решился воспользоваться случаем. За независимость Малороссии он предложил Карлу свою помощь и содействие.

И вот в то время, когда Петр надеялся на Мазепу, как на каменную гору, Мазепа рыл ему яму, в которую он сам попал… Петр был слишком гениален и силен, чтобы пострадать от этого. Петр был слишком умен и находчив, чтобы погубить Мазепу и его план в самом начале…

Готовясь отразить шведов, Петр не оставлял без внимания и государственных дел. Умер патриарх Адриан. Царь Петр прекрасно понимал, что духовная власть в руках одного лица может принести обществу вред. Поэтому, во избежание всяких случайностей, Петр решил должность патриарха упразднить, вместо того образовать высшее духовное учреждение — Святейший Синод, в котором заседало бы несколько архиепископов и ведали бы все государственные духовные дела. Доходы с церковных имений велено было изъять от архиереев и. начальников обителей и передать в ведение монастырского приказа. В монастырях заведены были богадельни для инвалидов. Инокам приказано было заниматься полезными ремеслами, обработкою садов и земель и строго запрещено проводить время праздно. Необыкновенно разумное распоряжение… Академии киевская и московская были расширены, причем повелено было тщательно стараться замещать места священников людьми, воспитанными в сих училищах.

Из других дел обращают на себя внимание отмена смертной казни и замена ее ссылкою в Сибирь, смертная же казнь осталась только за преступления государственные и убийства, а также за дачу ложной присяги на суде. Царь не оставил без внимания и народного здравия. Были вызваны из-за границы опытные врачи, заведены были аптеки и аптекарские склады, установлена была правильная выписка лекарств из-за границы и введен был надлежащий надзор за врачебными учреждениями в виде медицинской коллегии в Москве.

На эту коллегию возложена была обязанность строго следить за тем, чтобы знахари и обманщики не пользовались практикой. Устроена была на берегу Яузы больница для военных людей. Царь усердно поощрял устройство фабрик и заводов, причем нередко сам заводил их и затем передавал в ведение лиц, умеющих их вести правильно и с пользою. Царь обо всем думал, во все вникал, все знал и всюду мог дать надлежащий порядок.

Заботясь о государстве, царь не забыл и себя. Он женился вторично на девушке бедной, но бывшей впоследствии вполне достойной своего венценосного супруга, императрице Екатерине.

В 1706 г. Карл двинулся на Россию. Дело было осенью, поэтому его не ожидали быстро. По всему было видно, что он движется на Москву через Литву. Петр принимал меры, но делал это относительно спокойно, не ожидая слишком скорого появления Карла. Опять все забыли, что

имеют дело с Карлом. Карл же, действительно, был верен себе. Проходя по дорогам, немыслимым для перехода армии, по болотам, трясинам и вброд по грудь, он внезапно вырос перед армией Репина при Головчине. Первым же натиском русская армия была разбита, «многие полки в конфузию пришли в том деле, не исправили должности, покинули пушки, непорядочно отступили, иные и не бившись, а которые и бились, то не солдатским, а казацким боем…» Результатом всего этого было 350 убитыми, 700 ранеными и до 700 пленных русских; шведов выбыло несравненно меньше.

Карл страшно гордился этой победой. Но и Петр не потерял присутствия духа. Он писал: «Радуюсь, что мои русские до большей битвы обожглись на шведском огне…» Трудно, однако, согласиться, чтобы эта радость была искренняя. По поводу поражения русских царем было назначено расследование, по окончании коего командующий Репин был разжалован в рядовые.

Вскоре, однако, русские отплатили шведам за Головчино при Добром. Сам Карл присутствовал при бое. Тем не менее шведы потеряли убитыми до 2000, 6 знамен и 3 пушки. Царь писал по сему поводу: «… как начал я служить, то такого порядочного огня и действия от своих солдат не видал, и король шведский мог видеть, что мы, русские, уже не прежние…»

Действительно, Карл убедился в этом и воскликнул: «Москвитяне нас побеждают!..» Это его привело в такую ярость, что он забыл о всех своих планах и расчетах и бросился мстить и мстить. Месть, однако, плохой советчик… Близ Смоленска Карл бросился на отряд русских и едва не был убит. Рота солдат, окружавшая короля, была изрублена и только немногие из верных драбантов защитили короля. Под ним была убита лошадь, он дрался пешим и был спасен только подоспевшею помощью. Это событие, однако, не охладило короля. Он погнался за русскими. Они уходили на юг, уничтожая все на пути и разрушая мосты и дороги. Положение армии Карла было весьма неказисто. Ему пришлось гнаться за неприятелем осенью, по грязи, в опустошенной местности, без провианта, без лошадей и без теплой одежды. Положение было не из приятных… Наконец, Карл усмотрел неудобства своего состояния и начал поджидать прибытия Левенгаупта с подкреплениями и обозами.

Однако не в интересах русских было допустить это соединение шведских армий. Были приняты меры разбить Левенгаупта до соединения с Карлом. Петр сам повел свое войско. Дело предвиделось жаркое.

— Государь, — сказал Петру Репин, стоявший в рядах преображенцев, — прикажи поставить сзади полков казаков и калмык и вели им колоть всякого, кто побежит. Мы умрем, а не отступим, но если бы кто и вздумал отступать, то поневоле предпочтет славную смерть бесславной…

— Спасибо, Репин, я не забуду тебя. — А засим добавил: — Косите каждого беглеца, не щадите даже и меня, если бы я побежал…

Двое суток длилась ожесточенная битва и преследование шведов и дело под Лесным кончилось тем, что вместо огромного обоза и свежей армии Левенгаупт привел к Карлу остатки разбитого войска без всякого обоза. Убито было шведов 8000, взято в плен 900, русским досталось 17 пушек, 44 знамени и до 7000 повозок съестных припасов.

После столь блестящей битвы царь, целуя отличившегося командующего войсками Голицына, спросил его:

— Скажи, друг мой, чем могу наградить тебя?

— Государь, прости Репина!

Царь выразил удивление, зная, что Голицын не любит Репина…

— Знаю, государь, что Репин мне неприятель, но он любит тебя, храбрый генерал надобен тебе и если согрешил, то пострадал за это довольно.

Царь немедленно возвратил Репину все его прежнее положение, а Голицына пожаловал орденом Андрея.

Можно было себе представить бешенство Карла при прибытии разбитого Левенгаупта в его голодный и изморенный лагерь… Теперь все спасение было в Мазепе.

Получил, однако, и Петр жестокое огорчение! Ему донесли, что верный его любимец, властный гетман Иван Мазепа, изменил ему и перешел на сторону Карла. Правда, еще значительно раньше Петру доносили о ненадежности Мазепы, но Петр слишком ему верил и слишком его любил. За верный донос жестоко пострадали полковники Кочубей и Искра, а их друзья заселили Сибирь… Теперь царь должен был поверить факту и жестоко скорбел.

Прежде всего в лице Мазепы Петр лишился верного и любимого слуги. Затем властный гетман Малороссии действительно мог ему сделать много неприятностей, подняв против него Малороссию, а Карлу он мог оказать великую помощь… Нужно было спешить потушить пожар прежде, чем он разгорелся. Поэтому царь послал Меньшикова усмирить восставшие полки, произвести новое избрание гетмана и сделать все возможное для удержания Малороссии на своей стороне.

Вместе с огорчением поступком Мазепы страшным гневом Петр распалился на своего прежнего любимца и весьма умно и жестоко отомстил и погубил его во мнении родины почти на вечные времена.

Прежде всего с чрезвычайной быстротой по всей Малороссии Мазепа был объявлен изменником родине и изменником царю. С такою же быстротою был избран новый гетман, который призывал казаков немедленно сомкнуться на помощь русскому царю, против страшного врага и союзника изменника. Уже это всеобщее объявление гетмана изменником крайне охлаждающе подействовало на малороссов. И если бы между ними нашлись охотники стать на сторону Мазепы для защиты самостоятельности Малороссии, то уже эта публичная охулка должна была бы их удержать или, по меньшей мере, поставить в состояние нерешительности.

Но Петр смотрел на дело глубже. Он знал, что малороссы народ сентиментальный, добрый и религиозный. История показала, как орлы Малороссии за веру гибли на «Старом Месте» в Варшаве чуть не сотнями и как лучших из верных детей Малороссии там четвертовали и зажаривали опять-таки за веру и вольность… Поэтому у Петра явилась мысль погубить Мазепу именно в этом самом чувствительном для малороссов пункте. Иван Мазепа объявлен был отлученным от церкви и предан анафеме, причем поставлено было объявить эту анафему во всех церквах православных и повторять эту анафему из года в год во всех церквах, пока церковь будет существовать, в неделю православия. И вот, начиная от киевского собора и кончая последнею полуразрушенною церковью Малороссии, гетман Иван Мазепа объявлен был отлученным от православной церкви за измену отечеству и вере православной и назван публично и торжественно анафемой… Трудно себе представить тот религиозный и нравственный ужас, который был вызван этим чисто политическим приемом… Прошли сотни лет после смерти гетмана Мазепы, а слово Мазепа в Малороссии и поныне осталось самым ужасным позорным прозвищем… Как 9 999 человек из 10 000 в то время не знали, что такое «анафема» и тем не менее приходили в страшный религиозный ужас и трепет при громогласном произношении этого слова протодиаконом в церкви, — так теперь 9 999 человек из 10 000 малороссов не знают, что такое Мазепа… А тем не менее «мазепа» это самое оскорбительное прозвище для малоросса. Это теперь имя нарицательное и самое бранное. Вы можете как угодно бранить хохла, даже бить его и он будет хладнокровно молчать и только презрительно на вас посматривать. А назовите его «Мазепой» и самый плохонький полезет в драку… «Як, я мазепа!.. Пи-дожди…» И хохляка бросится на вас с кулаками… А кто такой Мазепа или что такое «мазепа» это для него еще более непонятно, чем для московской купчихи «жупель»… Таковы были последствия политического приема Петра. Ближайшим же последствием анафемства Мазепы было то, что вся Малороссия поднялась за нового гетмана Скоропадского и стала в защиту России. Мало того, многие сторонники Мазепы, как полковники Апостол и Галаган и др., опамятовались и явились с повинною к Петру. Сам Мазепа скоро понял свою ошибку, но было поздно…

Ошибся и Карл. Он думал, что за Мазепою восстанет вся Малороссия на Россию. Но Малороссия не восстала. Мазепа привел очень небольшой отряд малороссийских казаков и запорожцев; при входе в Малороссию шведы и их союзники были встречены, как враги… Жестокое разочарование…

Положение армии Карла в Малороссии было очень печальное, настолько печальное, что Карл вынужден был прибегнуть к великодушию Петра. Карл послал просить Петра отпустить ему лекарств, в которых был большой недостаток в армии шведов. Царь был рад этому обращению и приказал отпустить лекарств больше, чем просили.

Напрасно отговаривали Петра приближенные не делать этого и не усиливать неприятеля. Петр отвечал:

— Я воюю со шведами и изыскиваю все средства их погубить, но никогда не забуду чувства человеколюбия.

— Я поступил бы иначе, — отвечал говоривший царю.

— И я, может быть, если бы не был царем.

Карл просил также о перемирии и прекращении военных действий в зимнее время, но в этом Петр ему решительно отказал. Война продолжалась. Ни шведы, ни русские не щадили друг друга.

Наступила весна. Видимо, приближалась развязка великой жизненной драмы. Карл почему-то наметил Полтаву и захотел овладеть ею во что бы то ни стало. Осажденные защищались весьма упорно и ни за что не хотели сдаться живыми. Войска Петра начали стягиваться к Полтаве, желая стать в выгодную позицию при окончательном бое. Карл, всегда смелый до дерзости, оказался таким и на этот раз. Однажды ночью, наехав на русские казацкие аванпосты, он убил спавшего казака. Остальные казаки дали залп и ранили короля в колено. Это, однако, нисколько не смутило Карла. Он продолжал на носилках появляться в войске, распоряжаться и руководить всем.

В ночь на 27 июня Петру донесли, что один беглый поляк из лагеря Карла говорит о приготовлении шведов к генеральному бою. Немедленно Петр начал готовить и свои войска. Главное командование он взял на себя.

Ведя войска на русских, Карл был бодр и весел. Его носили в носилках между рядами и он улыбаясь говорил:

— Мы будем сегодня обедать у московского царя. Он много готовит нам кушанья. Друзья! Я с вами, идите, куда ведет вас слава!

Петр был не менее самоуверен, но только девизом своим он ставил не славу, а благо родины.

— Воины, не за меня, за отечество, за церковь сражаетесь вы! Помните Бога, поборающего в правде!

Его просили не рисковать собою.

— Обо мне не думайте. Мне не дорога жизнь! Была бы счастлива и славна Россия! Вперед!

Вот поистине царские слова…

В два часа пополуночи, с приближением шведов, загремели русские пушки на редутах. Шведы шли непоколебимо. Ядра и картечи не остановили их. Поражая штыками, бросались они на пушки и два редута уже были в их руках, когда конница шведская сразилась с русской конницей. Сам король бесстрашно присутствовал в рядах своих воинов. Под его качалкой были убиты лошади. Под свистом пуль и грохотом разрыва ядер их отпрягли и впрягли новых.

Но не падали духом и русские. Часть за частью храбро выступали они и сражались со шведами. Петр был всюду, все видел и всем распоряжался.

Скоро пушки смолкли. Ряды сошлись с рядами и настала рукопашная битва на штыках и саблях. Битва была в полном смысле кровопролитная и убийственная. Около получаса бой был равный. Сначала дрогнули русские. Но явился Петр и силы возобновились. Тогда шведы стали поддаваться. Теперь их одушевляла не мысль о победе, а мысль о самозащите и отчаяние. Наступил, однако, час расплаты за Нарву. Вскоре шведы представляли нестройную толпу, теснимую со всех сторон. Войска всех национальностей и рода оружия смешались и бросились во все стороны. Русские всюду их преследовали и поражали. Крики побежденных и победителей раздавались уже вдали от места битвы и не скоро еще утихли. Казаки и калмыки долго преследовали бегущих. Сам Карл, окруженный горстью казаков под предводительством Мазепы и Потоцкого с немногими поляками, едва спасся от плена, перебравшись за Днепр. Обоз и лагерь шведский достались победителям. Все пушки и масса оружия также остались у русских. Вся шведская армия, в полном своем составе, была совершенно уничтожена. Убито было 9 тысяч шведов. В плен попали первый министр, фельдмаршал, 4 генерала, 4 полковника, 132 офицера, 2277 солдат, не считая 2874 человек нестроевых. Русским достались также королевская казна, гардероб короля, канцелярия его, доктор и духовник короля и проч. Самыми важными трофеями были пушки, 137 штандартов и знамен и генералы Рейншильд и Гамильтон.

Невыразимо рад и счастлив был Петр своей победе. Это было последнее слово шведской войны. Кроме великих земельных приобретений, она дала русским имя, честь и славу. Она дала им уверенность и сознание в своей силе и могуществе.

— Здравствуйте, дети, — говорил он, обнимая и благодаря своих генералов и офицеров. — Благодарю вас за подвиги, за победу. Бог видел труд ваш, и потомство не забудет вас.

Перед рядами собравшихся войск была устроена церковь и вознесено благодарственное Господу Богу молебствие при пушечной стрельбе. Царь объезжал ряды воинов и благодарил их. Угощение всех было на славу. К своему обеду, кроме русских генералов, главных офицеров и чиновников, царь пригласил шведов Пипера и Рейншильда и других генералов, главных офицеров и чиновников. Он их встретил приветливо, без шляпы, возвратил шпаги и был необыкновенно любезен и дружелюбен.

При провозглашении тостов Петр провозгласил таковой:

— Пью здоровье наших учителей!

— Кого называете вы таким лестным именем? — спросил его Рейншильд.

— Вас, господа, вас, шведов, вы научили нас военному искусству.

— Плохо же вы заплатили за науку учителям вашим!

Карл был увезен насильно почти в бессознательном состоянии. Пришедши в себя, он спросил:

— Где Пипер?

— В плену.

— А Рейншильд?

— В плену.

— А принц Виртенбергский?

— В плену.

— Куда мы едем?

— В Турцию…

— В плену у русских… в Турцию… — и Карл опять погрузился в беспамятство.

Вскоре царь был в Полтаве. Там он благодарил Господа за победу и наградил храброго защитника Полтавы Келина.

Вскоре и остальная горсточка шведов, прикрывавших бегство Карла, была захвачена в плен. При этом в плену очутились Левенгаупт, Крейц и Круз, два брата графы Дуглас и граф Банда, генерал Штерн, 10 полковников, 12 подполковников, 17 майоров… словом всех пленных после Полтавской битвы шведов было более 20 000…

Явилось и 2700 казаков, изменивших царю, и царь простил их. Карл был в Турции…

Полтавской битвой окончилась война с Карлом XII. Много она дала России. Дала она ей

устроенную, испытанную и крепкую армию, дала положение в Европе царю и царству, дала славу и честь, дала и великие владения: Финляндию, Ингерманландию, Эстляндию и Лифляндию. Царь достиг моря и прорубил окно в Европу, царь достиг того, чего искал, и даже больше того. Он вполне достиг того, чего достоин его личный гений. Его сподвижники получили множество великих и богатых милостей.

Карл погубил себя и погубил свое дело. Он застрял в Турции и покончил там свою славу.

Вскоре погиб и Мазепа, не достигнув поставленного им себе идеала… Принимая яд, он сжег свои бумаги, говоря:

«Нехай я один буду бесталанный, а не многие, о яких вороги мои мабуть и не мыслили, або и мыслить не смеют!.. Гибни все, коли злая доля все переиначила для неведомого конца!..»

Sic transit gloria mundi…

Видя полный успех царя в войне со шведами и решительное поражение Карла, Польша, Пруссия, Саксония и Дания, разумеется, захотели воспользоваться плодами трудов Петра. Они немедленно предложили возобновление союза в войне со Швецией. Петру ничего не оставалось, как согласиться на этот союз. Но начнут ли или не начнут и когда начнут союзники войну со Швецией, а Петру нужно было воспользоваться плодами своих собственных успехов. Он хотел закрепить за собою Финляндию, Эстляндию и Лифляндию. Почему, устроив дела на юге, он двинул свою армию на север. И действительно, пока союзники собирались и выступали, русские взяли Эльбинг, Выборг, Ригу, Пернов, Аренсбург, Кексгольм, Ревель и проч., причем войска многих покоренных городов поступали на царскую службу.

Швеция была истощена до крайних пределов. Шведы и их правители пали духом. Король был где-то далеко, далеко от своего королевства, но от власти своей не отказывался. Уныние и отчаяние овладели сердцами всех шведов. Войска не было, а набрать его было не из кого. Всюду был плач о потере отцов, братьев и сыновей. От царских чертогов и до хижины бедняка не было дома, где бы ангел смерти не коснулся своим крылом. У Швеции не было войска, не было полководцев, не было средств к существованию… К этому должно добавить жестокую эпидемию, поразившую всю Швецию…

Царь же получил все, чего он желал.

Но, ведя войну, царь не забывал и внутренних государственных дел.

Для более успешного управления государством царь разделил его на восемь губерний. В числе этих губерний была и Ингерманландская с губернским городом С. — Петербургом и провинциями: Новгородом, Тверью, Ярославлем, Псковом, Дерптом, Нарвою и проч. Каждая губерния была разделена на провинции. Столицею государства считалась Москва, первым же городом после нее был Петербург, который царь уже считал своим раем.

Для управления высшими государственными делами, вместо упраздненной боярской думы, царь учредил Сенат. Особенное внимание обратил царь также на финансовую сторону государства. Он приказал точно определить цифру государственных доходов и цифру расходов, а последние более или менее точно определил по статьям. Вместе с этим учреждены были штаты на войско, флот, дипломатическую часть и двор. Была учреждена оружейная канцелярия, которая ведала оружейными заводами и заготовлением оружия. Кораблестроение продолжало развиваться не только в Воронеже и Архангельске, но и на Балтийском, на Черном и на Каспийском морях. Каспийское море царь имел в виду для коммерческих оборотов. Так, уже теперь он дал кое-какие привилегии армянской компании, закупившей весь шелк в Персии. Обращено было внимание и на духовное сословие. Им повелено было учиться в духовных академиях и семинариях, в противном же случае они должны были поступать в солдаты. Царь обращал личное внимание на самые мелкие и ничтожные дела; так, приказывал садить дубы в Таганроге и Петербурге, искал торфа у Азовского моря, учил чухонцев плести русские лапти и проч.

Свободные минуты царь отдавал своему парадизу, Петербургу. Здесь он жил в своем домике, где приветливою хозяйкою являлась его супруга. В этом простом местечке он принимал и императорских послов, и генералитет, и сановников и угощал оладьями и пивом голландских корабельщиков. Вблизи своего домика в 1710 г. он заложил церковь Св. Троицы, а когда она была готова, часто посещал ее, читал Апостола и пел на клиросе. Летом несколько раз посещал Кронштадт и следил за устройством крепости. Теперь же он сделал просеку от Адмиралтейства до Александро-Невской лавры, назначил место для лавры, а на месте просеки основал знаменитый Невский проспект.

1-2-3-4-5-6-7-8-9-10-11-12-13-14-15-16-17-18-19-20-21-22-23-24-25-26-27-28-29-30