| Index | Анастасия Шульгина | Littera scripta manet | Contact |
А.Р. Лурия
Лекции по общей психологии
Эволюционное введение в общую психологию
Лекция 9. Основные принципы психологического развития в онтогенезе
Часть I
Ранее я останавливался на вопросах филогенетического развития психики, иначе
говоря, развитие психики в процессе эволюции. Мы останавливались сначала на анализе
вопроса о происхождении психики, затем на последовательных ступенях ее развития в
животном мире, осветили основные характерные черты сенсорной, затем перцептивной
психики и закончили этот цикл, составляющий введение в психику, освещением вопроса
о возникновении человеческого сознания, который формируется с переходом к
историческим общественным формам жизни. Все это составляет тот раздел введения в
психологию, который может быть назван историей филогенетического формирования
психических процессов.
Сегодня я в самых кратких чертах хочу остановиться на другой стороне вопроса о
развитии психических процессов – на развитии психики в детском возрасте, иначе
говоря, осветить основные принципы психического развития в онтогенезе.
Уже давно пришло то время, когда считали, что между психическими процессами ребенка
и психическими процессами взрослого имеется только качественное развитие, что
ребенок – это маленький взрослый, который обладает теми же пропорциями тела и теми
же психическими особенностями, какими обладает взрослый, но проявляются эти
пропорции лишь в уменьшенном, миниатюрном виде.
В живописи такая концепция ребенка как маленького взрослого была преодолена еще в
эпоху Возрождения, и если до эпохи Возрождения на старых картинах можно видеть
изображение младенца как уменьшенного взрослого, то после эпохи Возрождения в
изображении ребенка фигурируют уже совсем иные, более соответствующие детскому
возрасту пропорции тела.
Если в анатомических представлениях такая идея о ребенке, как о взрослом, была
преодолена еще много столетий тому назад, то в психологии преодолении идеи о том,
что онтогенетическое развитие есть только количественное увеличения
психологического инвентаря, присущего ребенку уже с самых ранних лет жизни,
встречала значительные трудности и прошло не без большой борьбы.
Факт, что психологическое развитие ребенка связано с его качественной
трансформацией функциональных систем, не вызывает теперь сомнений; как объяснение
основных движущих сил психологического развития, так и описание его основных этапов
у разных авторов освещается не одинаково; и основные концепции психологического
развития, широко распространенные в зарубежной науке, еще очень противоречивы.
Я остановлюсь на трех основных концепциях психологического развития в онтогенезе,
которые до сир пор остаются широко распространенными в психологической науке.
Первая из них – это теория психологического развития как биологического созревания;
вторая – теория психологического развития как обучение и третья – теория, которая
принята сейчас в советской психологической науке – теория психологического развития
как качественное изменение психологических процессов, формируемых в деятельности
ребенка, в его активном общении с окружающей седой. Так как борьба этих трех теории
с победой последней теории составляет существенное ядро всей теории психологии, я
постараюсь остановиться подробнее на их принципиальных основах.
Обратимся к первой теории – теории развития психологического процесса как
постепенного биологического созревания. Характерным для этой теории является одно
исходное положение: признавая развитие как трансформацию, систему качественных
изменений психологических процессов, сторонники этой теории подходят к развитию как
к спонтанно текущему процессу, как к процессу спонтанного биологического
созревания, лишь в очень малой степени зависящему от влияния среды.
Исходными из этих представлений являются наблюдения, которые ученые проделали в
эмбриогенезе, то есть наблюдения за основными этапами внутриутробного развития
ребенка.
Чем характеризуется созревание ребенка во внутриутробного развития? Во – первых,
это процесс, который происходит в однородной среде, ибо что может быть более
однородным, чем условия существования в околоплодной жидкости, которая заполняет
плодный мешок и не изменяется в процессе всего развития эмбриона животного или
человеческого эмбриона? При таких однородных условиях существования можно
констатировать совершенно закономерное и никогда не меняющее своих этапов
морфологическое и функциональное созревание. Морфологически это созревание
заключается в постепенном изменении форм тела эмбриона, причем это постепенное
созревание подчинено удивительному по своему интересу закону. У ученых, наблюдавших
развитие человеческого эмбриона, сложилось впечатление, что человеческий зародыш в
своем развитии, которое, как известно, исчерпывается девятью месяцами, проходит все
этапы филогенеза, начиная от стадии, характеризующей строение тела у низших
позвоночных, рыб, затем низших млекопитающих и кончая той стадией, в которой
родится ребенок, – стадией, когда его тело уже имеет существенные очертания тела
человека. На ранних стадиях развития у эмбриона есть жаберные щели (такие жаберные
щели, как у рыб), но постепенно они зарастают и их функциональное место заменяет
легочная ткань. На следующем этапе эмбрион переходит к формам строения тела,
характерным для наземных животных. На ранних стадиях развития трудно отличить
эмбрион человека от эмбриона морской свинки, собаки, и лишь на поздних стадиях
развития эмбрион приобретает все черты развитого человеческого тела.
Значит, говорили эти последователи, основной закон морфологического развития в
эмбриогенезе сводится к тому, что, во – первых, это развитие носит биологически
спонтанный характер, оно не зависит от влияния среды, оно предначертано, заложено
программой, которая записано в зародышевой клетке и затем только спонтанно
развертывается. И, во – вторых, развитие эмбриона в своих основных чертах повторяет
развитие рода.
Этот последний закон был назван законом рекапитуляции или повторения, или основным
биогенетическим законом. Согласно этому закону, все развитие подчинено заранее
предначертанной программе, заложенной в яйцеклетке. В силу этого, биогенетический
закон носит фатальный характер и может быть иначе обозначен как закон преформизма.
Согласно этой основной концепции, внешняя среда может только либо остановить, либо
ускорить процесс развития, но никак не может создать новых форм развития. Новые
формы развития складываются только в результате мутаций, а эти мутации, как
известно из биологии, появляются очень редко и на очень значительном промежутке
времени. Они могут быть искусственно вызваны только специальными экстренными
воздействиями, какими, например, являются воздействия рентгеновских лучей или
радиации.
Представление о фатальной обусловленности морфологического развития программы,
заложенные в зародышевой клетке, переносились этими авторами и на развитие нервной
системы и на психологическое развитие.
Авторы считали, что изначальной программой фатально обусловлено как морфологическое
развитие, так и нервное функциональное развитие. Очень часто авторы, исследовавшие
последовательные стадии нервного развития ребенка, описывали, что и эти стадии
подчинены известным непреложным законам созревания, и эти законы созревания нервной
функции в основном зависят от законов созревания нервной клетки. Именно в связи с
этим авторы различали три основные стадии развития нервной процессов в онтогенезе.
На той стадии, когда нервные клетки еще не образовали синапсов и были относительно
изолированы друг от друга, отдельные раздражения тела эмбриона могут вызвать
изолированное подергивание мышц, но еще не вызывали целостной реакции. Во второй
фазе, которая соответствовала тому этапу, когда нервная ткань образовывала сложную
единую сеть или когда синаптические переходы от одного нейрона к другому созревали,
но нервные волокна еще не миэлинизировались, – нервные процессы другой характер.
Раздражение приложенное к определенной части эмбриона, разливалось волной по всему
телу, и возникали реакции, которые носили диффузный характер. Этот диффузный
характер нервных процессов и был неизбежным этапом развития поведения на
определенных ступенях эмбриогенеза. Только на последнем этапе эмбриогенеза
возникала третья стадия – стадия дифференцированных нервных процессов; она
соответствовала этапу миэлинизированных нервных волокон и формированию известных
функциональных систем. На этом этапе раздражение определенных участков тела
вызывало уже не диффузные, а дифференцированные реакции: возникали процессы,
которые проявляли уже известные черты организованного поведения. Как получали эти
факторы, которые наблюдал у животных известный американский физиолог Когхил; на
людях швейцарский исследователь Миньковский и некоторые другие?
Я опишу эти опыты, чтобы было яснее, как они проводятся.
Опыты с животными проводятся очень просто. Матка беременной самки вскрывается и
вынутый эмбрион помещается в физиологический раствор, где его можно некоторое время
наблюдать.
У человека точно такие же наблюдения можно производить в тех случаях, когда по
каким–либо медицинским основаниям необходимо удаление плода; тогда можно вынуть
плод, поместить его в физиологический раствор, раздражать этот плод или
механическим прикосновением тонкой острой палочки или электрическими ударами и
наблюдать его реакции. Такое наблюдение можно производить в течении 7 – 10 минут,
потому что после этого плод погибает и реакции его меняются.
В свое время мне пришлось несколько таких наблюдений проделывать над 4–5 – месячным
эмбрионом. Эти опыты выявили следующую картину. Если раздражать лобок эмбриона
прикосновением острой палочки, можно было видеть, как это раздражение вызывало
диффузную волну возбуждения, которое распространилось со лба на тело, с тела на
ножки и оканчивалась подошвенным рефлексом. Значит, на этой стадии раздражение лба
вызывает диффузную волну возбуждения, включая подошвенный рефлекс. Но если на этой
стадии раздражать губы эмбриона, возникала совершенно другая картина: в этом случае
можно было наблюдать организованные сосательные рефлексы. Значит, развитие нервного
процесса пятимесячного эмбриона находится на переходном этапе. Там можно выделить
отзвуки диффузной фазы и появление дифференцированной фазы реакции. Раздражение
относительно индифферентных зон – лба, щек, спины – вызывает диффузную реакцию, а
раздражение уже созревшей, биологически важной зоны – зоны рта, губ вызывает уже
дифференцированные сосательные движения, которые уже принимают характер сложнейших
функциональных систем.
Внимательное изучение движения эмбриона может позволить создать специальную
хронологию созревания этих систем, начиная от самых жизненно важных систем
(например, системы сосания), затем системы схватывания (хватательный рефлекс у
эмбриона появляется позже, чем сосательный, но тоже до рождения) и кончая сложными
дифференцированными реакциями. Если проделать эти наблюдения больше, чем 5 – 7
минут, эмбрион начинает погибать, и когда сложные организованные системы
распадались и, раздражая губы, можно было получить только отдельные вздрагивания,
отдельные реакции, которые перестали носить системный характер.
Эти примеры я привел вам для того, чтобы иллюстрировать на них основную идею
подхода к развитию как созреванию, приложенной не только к морфологии, но и к
развитию функций нервной системы. Созревание нервной функции в эмбриогенезе носит,
следовательно, такой же закономерный характер, как и созревание его тела.
Особенности нервных процессов зависит не только от созревания морфологического
субстрата и могут быть либо ускорены, либо задержаны условиями среды, но среда не
может создавать никаких законов развития.
Все эти идеи о развитии как спонтанном созревании были перенесены из морфологии и
неврологии в психологию, и сторонники концепции развития как созревания стали
представлять психологические процессы ребенка как процессы спонтанные, созревающие.
Было высказано предположение, что сначала у ребенка созревает элементарное
ощущение, затем – сложные восприятие, затем сложные процессы памяти, и только в
конце процесса созревания складываются более сложные процессы мышления.
Было, конечно, высказано предположение, что в психологических процессах развития
индивида повторяет развитие рода. сторонниками этого учения неоднократно
высказывалась мысль о том, что младенец – это существо, которое обладает лишь
инстинктивными, то есть непосредственно заложенными программами поведения. Ребенок
дошкольного возраста начинает обладать индивидуально – изменчивым поведением, а к
школьному возрасту возникает интеллектуальное поведение.
Наиболее крайние сторонники такого взгляда на психологическое развитие как
созревание полностью разделяло «биогенетический закон» и считали, что ребенок в
своем психологическом развитии повторяет в краткой форме не только стадии
биологического развития животных, но и стадии развития человечества. Примерно, еще
50 лет назад можно было видеть ряд подобных психологических монографий (некоторые
из них, например, двухтомная монография Чемберлена «Дитя» или двухтомная монография
Болдуина «Психологическое развитие индивида и человеческого рода» были опубликованы
в русском переводе); в них утверждалось, что ребенок раннего возраста переживает
этап, аналогичный этапу «собирания», когда первобытный человек не имел еще
земледелия и даже охоты, а просто собирал травы. Затем ребенок переходит к
следующему этапу, который характеризуется «драчливостью» и на котором
воспроизводятся охотничьи инстинкты, характерные для следующего периода
исторического развития человека.
Только после этого ребенок переходит к планомерной работе, которая может быть
поставлена в аналогию с натуральным хозяйством, земледелием и с промышленностью.
Некоторые авторы в своей наивности доходили до того, что склоны были выделить
«инстинкт частной собственности», «инстинкт агрессии», рассматривать их как
биологически врожденные инстинкты и трактовать их как необходимый этап
онтогенетического развития психики.
Мы характеризовали в самых общих чертах первую концепцию развития, понимаемого как
биологического созревания.
Какую оценку мы должны дать этой концепции?
Эта концепция имеет ряд положительных сторон. В свое время эти теории были первыми
попытками научно осмыслить факты развития, уложить их в известную биологическую
последовательность, утвердить тот факт, что развитие подчиняется известным
закономерностям.
Еще и сейчас вопрос о том, как программировать биологическое развитие эмбриона,
представляет собой один из самых жгучих вопросов науки. В наши дни, с открытием
наследственных кодов, заложенных в ДНК (дезоксиробонуклеиновая кислота), перед
наукой выдвинута важнейшая проблема, которая состоит в анализе того, как
развивается наследственно заложенные генетические коды, как они проявляются в
известной, наследственно обоснованной программе развития.
Таким образом, идея развития как биологического созревания сама по себе является
очень важной, очень существенной идеей, и в этом ее положительная сторона. Однако,
в этой теории очень легко видеть существенные отрицательные стороны.
Даже внутри самой этой биологической концепции данный подход проявляет полное
игнорирование фактора взаимодействия организма и среды. Эта концепция пытается
отделить самый организм, который испытывает влияние со стороны среды и может под
влиянием среды изменяться от зародышевой плазмы, рассматривая эту плазму как нечто
неизменное, не повергающееся влияниям среды.
В курсе биологии уже давалась развернутая критика этой вейманистических
представлений, и нет нужды останавливаться на этом особо.
Отрицательные стороны этой теории выступают особенно отчетливо в попытках приложить
эту идею к развитию психологических процессов. Эти попытки, исходящие из
предположения, что решающее значение имеют предетерминированные наследственно –
программированные факторы, неизбежно связаны с игнорированием всякого реального
взаимоотношения организма и среды и поэтому явно несостоятельны Если эти концепции
развития как созревания пригодны для объяснения развития эмбриона, который растет в
однородной среде и которого факторы наследственно – программных этапов являются
ведущими, то эта концепция оказывается совершенно непригодна для анализа
прижизненного развития, при котором, как я покажу ниже, все основные формы
отношения организма к среде на каждом этапе меняются. Среда грудного ребенка
другая, чем среда преддошкольника, среда дошкольника иная, чем школьника. Эти новые
формы взаимоотношения организма и среды, как мы увидим дальше, оказывают решающее
воздействие на формирование психических процессов.
Все это взаимодействие организма и среды, являющееся ведущей движущей силой
развития, совершенно игнорировалось представителями этого направления, и в этой
концепции – преформизме – основной дефект теории развития психологических
процессов, понимаемых как биологическое созревание.
Вторая теория развития резко отличается от первой. Можно сказать, что она
представляет собой полный негатив первой теория. Если первая теория понимала
развитие как созревание, игнорируя влияние среды, то вторая теория понимает
развитие как обучение и сводит все развитие к прямому влиянию воздействий,
исходящих из среды, игнорируя законы качественного развития психологических
процессов ребенка. Если первая теория отрывала психологическое развитие от
обучения, то вторая теория сводила психологическое развитие к обучению. Эта теория
особенно отчетливо выступала у американских бихевиористов (так называемых
представителей «психологии поведения») и в их работах приняла особенно законченные,
отчетливые формы со всеми сильными и слабыми чертами этих идей.
Корни теории, которая представляла развитие как простое обучение, уходит в идеи
французских материалистов XVIII века, которые, как известно, представляли человека
как белый лист бумаги, на которой внешняя среда писала свои письмена. Корни этой
теории уходили и в английский ассоцианизм, то есть учение, согласно которому, все
обогащение психологической жизни сводится к количественному накоплению связей и
ассоциаций, формирующих индивидуальный опыт. Некоторые стороны этой теории можно
было видеть и в почти современных нам представлениях сторонников упрощенной
рефлексологии, к которым, например, относились ученики Бехтерева.
Согласно этой теории, сформулированной лучше всего в начале этого века психологом
Торндайком, а затем и основателем американского бихевиоризма Уотсоном, понимание
психологического развития ребенка может быть представлено в следующем виде.
Ребенок рождается с очень небольшим набором инстинктивных реакций. таких
инстинктивных реакций у человеческого младенца гораздо меньше, чем у только что
родившего цыпленка. Эти инстинктивные реакции сводятся к сосанию, глотанию,
дыханию, к оборонительной реакции при падении и к несколько другим подобным
врожденным рефлексам.
На базе этих врожденных реакций прижизненно вырабатывается масса новых условных
реакций или навыков. Эти навыки формируются путем совпадения нейтральных
раздражителей, воздействующих на организм, с известными биологически важными
агентами и соответствующими безусловными реакциями. Появление новых реакций
подчиняется тем законам формирования новых связей, которые хорошо известны из
физиологии высшей нервной деятельности. Все дальнейшее развитие ребенка, таким
образом, представляется как обогащение опыта ребенка новыми ассоциациями, новыми
навыками, новыми знаниями.
Согласно этой теории, ребенок дошкольного возраста отличается от ребенка
преддошкольного возраста так же, как ребенок школьного возраста отличается от
ребенка дошкольного возраста только тем, что у него больше знаний, больше
ассоциаций, больше навыков. Принципиальных качественных отличий этих возрастов
представители этой теории не видят и все основное отличие сводится лишь к
качественному различию ассоциаций или навыков, созданных под влиянием воздействия
среды.
Вот в самом кратком виде характеристика второй теории, которое рассматривает
психологическое развитие как результат обучения.
Согласно этой теории, следовательно, не созревание, а обучение является ведущей
силой, но влияние этого обучения расценивается как количественное расширение
связей, которыми располагает ребенок.
Как оценить эту теорию?
Положительной стороной этой теории как признание решающей роли воздействие среды в
психологическом развитии, так и тот факт, что она впервые попыталась подойти к
развитию не как к спонтанно протекающему процессу, а как к процессу, складывающему
под влиянием воздействия среды. Она впервые попыталась изучить условно –
рефлекторный механизм психологического развития, и именно этой теории мы обязаны
тщательным прослеживанием путей формирования навыков и отказов от агностических
представлений сторонников теории созревания, которые описывали спонтанные процессы
развития, но отказывались понимать их механизмы.
Однако, эта теория имеет существенные отрицательные стороны. Отрицательной стороной
этой теории является то, что она упускает тот важнейший факт, что развитие
психологических процессов всегда связано с появлением качественных новообразований.
Оно монотонно и однородно представляет процесс развития как процесс приобретения
новых ассоциаций, расширение знаний и совершенно игнорирует тот факт, что в
процессе психологического развития появляются новые, не имеющие места ранее
функциональные системы, образующие качественное отличие одного возраста от другого.
Эта теория обедняет научный подход к развитию, игнорируя реальные богатства
психологического развития ребенка. Вот почему, признавая заслуги этой теории,
заключающиеся в том, что она отнеслась с полным вниманием к факторам воздействия
внешней среды, мы не можем принять ее упрощенный характер отвлечения от тех
качественных новообразований, которые характеризуют психологическое развитие, и
признание всего развития однородным, равномерным процессом, подчиняющим одним и тем
же законам.
Часть II
Несмотря на коренное различие обеих теорий, которые только что были
охарактеризованы, им свойственна одна общая черта; она заключается в том, что обе
теории подходят к организму как к пассивному существу, в одном случае,
подчиняющемуся предначертанным законам созревания, а в другом случае так же
пассивно воспроизводящему влияние внешней среды. Это ложное понимание организма как
пассивного существа, испытывающего влияние наследственности или усваивающего
условия среды, чуждо современным представлениям советской научной психологии.
Советская современная психология, исходящая из идей марксизма, считает организм
активно действующим и исходит из того положения, что организм всегда находится в
известных активных отношениях со средой. Эти отношения организма к среде или формы
жизнедеятельности организма могут быть на разных этапах совершенно различными. Мы
должны прежде всего, изучать эти формы реальной жизнедеятельности организма, то
есть реальных отношений организма к среде, чтобы вывести из них особенности,
характеризующие процессы на тех ил и иных этапах.
Мы уже следовали этому принципу, когда освещали основные особенности
психологического развития в филогенезе. Мы говорили, что основные формы
жизнедеятельности растений совсем иные, чем основные формы жизнедеятельности
животных, что основные формы жизнедеятельности одноклеточных совсем иные, чем
основные формы жизнедеятельности многоклеточных, что с переходом от существования в
водной однородной среде к наземному существованию формы жизнедеятельности коренным
образом изменяются, а отсюда изменяются м основные психологические процессы,
которые характеризуя поведение наземных животных. Мы показали далее, что основные
формы жизнедеятельности беспозвоночных и, в первую очередь, насекомых, связанного с
выживанием очень небольшого числа особей из огромного потомства, резко отличаются
от основных форм жизнедеятельности позвоночных с небольшим количеством рождаемых
особей, и что в тесной связи с этим стоит преобладание врожденных (инстинктивных)
программ поведения у первых и индивидуально – изменчивых программ поведения у
вторых.
Наконец, мы остановились на том, что основные формы жизнедеятельности низших
позвоночных, которые живут в относительно однородной среде и имеют лишь
относительно бедные формы индивидуально – изменчивого поведения, – резко отличаются
от жизнедеятельности высших позвоночных с быстро меняющимся воздействием среды и с
богатыми формами индивидуального приспособления к быстро меняющимся условиям.
Следовательно, в изучении развития психологических процессов в филогенезе мы
исходили не из преформистского понимания созревания, а из анализа основных форм
жизнедеятельности, изменение которых ведет к изменению основных форм
психологического развития.
С такими же принципами мы должны подойти к изучению развития психики в онтогенезе.
Я хотел бы упомянуть трех ученых, которые многое сделали для понимания основных
законов психологического развития в онтогенезе.
Первый был основателем научной психологии – Сеченов, который почти сто лет тому
назад сформировал основное положение, согласно которому психология должна
рассматриваться как наука о формировании психологических деятельностей. В
соответствии с этими положениями Сеченов обратил внимание на то, какая реальная
форма жизнедеятельности характеризует организм на том или другом этапе эволюции, и
выводит основные особенности психической жизни из этих форм жизнедеятельности.
Огромный вклад в создание научных представлений о психическом развитии внес
знаменитый советский психолог Л. С. Выготский. Его трудам мы обязаны основным
представлением, согласно которому основные формы общественного существования
человека вызывают новые, не сравнимые с животными формы психической жизни.
Развивая положение Маркса о том, что способы существования являются исходными,
определяющими, а формы сознания – результатом этих форм существования. Выготский
выдвинул положение о том, что общение ребенка со взрослыми является основной
движущей силой психического развития и что все психическое развитие может быть
понято как формирование известных функциональных новообразований, отличающих одну
стадию развития в онтогенезе от другой, формируемых в общении ребенка с окружающим
миром.
Я упомянул бы, наконец, и тот вклад, который в учении о психологическом развитии
сделал ученик Выготского А. Н. Леонтьев. В ряде его исследований, сведенных в его
книге «Развитие психики» были сформулированы основные положения о психическом
развитии, формируемом в результате смены основных форм жизнедеятельности ребенка. В
исследованиях его так же, как и в работах ряда его сотрудников – А. В. Запорожца,
П. Я. Гальперина, Д. В. Эльконина и других, были даны основные положения об
изменении строения деятельности на разных этапах, в результате которой формируется
и строение высших психических процессов, и из внешних форм поведения возникают и
сложные внутренние и умственные действия, являющиеся завершающим этапом развития.
Все эти ученые сделали существенный вклад в формирование наших представлений о
психологическом развитии ребенка. Мы сделаем лучше всего, если проследим эти
основные принципы в анализе онтогенетического развития.
Попробуем описать, какие основные формы жизнедеятельности ребенка характерны для
последующих этапов его развития и какие новые формы его психической деятельности
складываются на этих этапах. Попытаемся противопоставить известные нам данные тем
двум концепциям психического развития, которые я сформулировал в начале сегодняшней
лекции.
Современная психология четко различает несколько основных этапов онтогенетического
развития. Я остановлюсь кратко на каждом их этих этапов, попытаюсь показать, какой
основной формой жизнедеятельности характеризуется каждый из них и к каким
психическим новообразованиям приводит каждая из этих форм жизнедеятельности.
Первым с полным основанием может быть призван эмбриональный этап развития, или этап
внутриутробного детства. Я уже давал характеристику этого этапа, когда в кратких
четах рассказывал о тех данных, которые получаются при наблюдениях развития
человеческого эмбриона. Характерным для этого этапа является тот факт, что эмбрион
развивается в условиях однородной неизменной среды, и вся жизнедеятельность
эмбриона, по сути дела, сводится к процессу роста или созревания. Ведущей силой в
этом созревании является реализация наследственно заложенных программ. Я уже
говорил, что концепция, придающее основное ведущее значение созреванию, вполне
пригодна именно и только для этого эмбрионального этапа развития.
От эмбрионального этапа развития отличается все дальнейшее прижизненное развитие,
которое проделывает ребенок после рождения на свет. Основное новое, что
характеризует дальнейшие этапы прижизненного развития ребенка после рождения,
заключается в том, что ребенок после рождения вступает в активные взаимоотношения с
окружающей средой, и эти отношения со средой меняются на последовательных этапах
развития, и с изменением форм жизнедеятельности изменяются и психические процессы
ребенка.
Первым этапом прижизненного развития является период младенчества. Этот этап
отличается тем, что ребенок, отделившийся от матери, еще полностью остается
зависимым от нее физиологически. Мать кормит ребенка, и если бы она не кормила
ребенка, он погиб бы. По сути говоря, единицей существования является здесь не
ребенок, а ребенок при матери, ребенок связанный с матерью, а основной формой
жизнедеятельности – отношение ребенка к кормящей матери.
Характерной чертой для этой ведущей формы жизнедеятельности ребенка является
сосание или питание, которое впервые при переходе к условиям самостоятельного
существования становится активным процессом. Ребенок начинает ощущать голод и
просит еды, проявляя потребность в пище общим беспокойством. Такой активной
потребности во внутриутробном развитии не было потому, что ребенок питался
автоматически. Здесь он начинает требовать пищу, искать ее. И в этом инстинкте
питания возникает первая ориентировочная деятельность ребенка.
Характерной особенностью для этого этапа развития является вместе с тем и то, что
мать не только кормит ребенка, она ухаживаете за ним, укачивает его, говорит с ним.
И это первое общение матери с ребенком является фактором, который переводит ребенка
младенческого периода на следующую, вторую стадию прижизненного развития раннего
детства. Эта стадия раннего и преддошкольного детства постепенно складывается к
концу первого – к началу второго года жизни ребенка. К этому периоду ребенок
отделяется от матери физиологически, мать перестает кормить ребенка грудью. Но
ребенок еще не отделяется от матери социально. Ребенок, который перестал уже
зависеть от непосредственного питания грудью, продолжает еще социально зависеть от
матери. Мать разговаривает с ним, указывает на предметы, дает ему манипулировать
вещами и тем самым вводит ребенка в мир социального опыта, в мир социально –
сформированных названий, в мир языка.
Первый и весь второй и третий годы развитие ребенка – это и есть период социального
формирования психических процессов, которые происходят в общении матери (а позднее
и окружающих) с ребенком.
К концу первого года ребенок начинает ползать, а к середине второго года ходить.
Мир ребенка расширяется, и его жизнедеятельности возникают новые формы.
У ребенка, который манипулирует вещами, начинают возникать движения, которые
уподобляются предметам, и, следовательно, начинают носить новый предметный
характер. Ребенок берет большой мяч двумя руками, а маленькое кольцо одной рукой и
пальцами: его движения уподобляются предмету и начинают приобретать специфический,
человеческий предметный характер. Возникает новая форма жизнедеятельности ребенка,
которая не имела место на первом этапе развития: формирование предметных движений и
действий является важнейшим фактом этого этапа развития ребенка.
Вместе с тем, важнейшим фактом, формируемым в этот второй, преддошкольный период
является и овладение языком и развитие речи. Ребенок, который сначала только слушал
речь взрослого и понимал язык взрослого задолго до того, как начал говорить,
постепенно переходит от этапа пассивной стадии языка (иногда он понимает слова, но
не говорит сам) к активной фазе развития языка, когда он начинает не только
понимать обращенную к нему речь, но и активно называть предметы, затем активно
обозначать действия и значительно позже начинает активно называть качества и
отношения.
(На о том, как ребенок понимает обращенную к нему речь, мы специально остановимся в
курсе детской психологии и когда будем изучать развитие речи и мышления ребенка).
В языке ребенка сначала появляется диффузное обозначение предметов, еще не
отделенное от обозначения действий: слово «тпру» в этом возрасте может обозначать и
«лошадка», и «поедем», и «остановись» и так далее. Постепенно в этой фразе аморфные
слова начинают заменяться морфологически дифференцированными словами: вместо
обозначения лошадки комплексом звуков «тпру», ребенок говорит «тпрунька», а это уже
обозначает лошадку, но никак не обозначает действие. Возникают глаголы – «пойдем,
«идем», «едем», возникают прилагательные, а затем целые фразы. Ребенок начинает
отражать не только предметы, но и сложные их связи и отношения. Формируются сложные
формы отражения действительности в языке, на которых мы останавливались в прошлых
лекциях.
Возникновение предметной деятельности и речи есть важнейшее новообразование этой
стадии психического развития ребенка. Жизнедеятельность ребенка принимает здесь
новые социально складывающиеся формы, а вместе с тем начинают проявляться
существенные изменения в строении психических процессов ребенка.
В процессе развития предметной деятельности и речи ребенок начинает выделять
важнейшие свойства вещей и обозначает их названиями, а с этим меняется и восприятие
ребенка, который приобретает предметный характер и которые все больше превращается
в сложные формы наглядного анализа и синтеза. Выделение с помощью речи отдельных
предметов и их свойств вносит новые черты в организацию внимания ребенка, придает
его ориентировочной деятельности сложный организованный характер.
С развитием фразы и элементарных суждений начинает выделятся отношение вещей,
ребенок начинает формировать новые виды отражения действительности, которые еще
были недоступны ему на первой раннее стадии развития и которые составляют основу
новых форм мышления.
Все это приводит ребенка на третью прижизненную фазу развития – фазу дошкольного
детства.
Мы относим к дошкольному детству возраст от двух с половиной – трех лет до 5 – 5,5
лет. Для этого этапа дошкольного детства снова выступают – как характерные – новые
формы жизнедеятельности, которые не имели место на предыдущей фазе и которые
складываются лишь на этой новой фазе.
Ребенок дошкольного возраста не только начинает говорить, но начинает строить свое
поведение согласно тем программам, которые формируют взрослые в языка и которые сам
ребенок начинает формулировать своей собственной речью. С помощью своей речи
ребенок анализирует те отношения между вещами, которые он воспринимает, а затем
постепенно начинает подчиняться этим отношениям между вещами, которые он
сформулировал в своей собственной речи и в своем собственном предметном опыте.
Возникает то новообразование, которое не имело места на предыдущем этапе и которое
нужно обозначить как игру: ребенок начинает играть не так, как играл ребенок
преддошкольного возраста.
Ребенок полутора или двух лет тоже играет, но вся его игра исчерпывается
манипуляцией вещами. Он тянет за колечко, он схватывает мячик, выбрасывает его из
колыбельки и снова поднимает его, он подползает к резиновому мячику и очень быстро
начинает его сосать. В дальнейшем эти манипуляции усложняются, но еще не
приобретают качественно нового характера.
Ребенок дошкольного возраста обнаруживает более сложные игры – для него игра – это
воспроизведение известной ситуации, которую он пережил, которую он усвоил в своей
предметной деятельности и которую он сформировал в речи.
Ребенок дошкольного возраста переходит к сюжетным играм. Он берет палочку, садится
на эту палочку, говорит: «Но, но, но!» и едет на этой палочки так, как он ехал на
игрушечной лошадке.
Ребенок этого возраста может подойти к ковру и начать «собирать цветочки» на этом
ковре так, как он собирал цветочки в саду. Ребенок этого возраста обладает богатым
воображением, воспринимающим прошлый опыт; он формирует этот опыт в речи и
подчиняется этой речи.
Так создается сюжетная игра; в ней ребенок не просто подчиняется непосредственным
впечатлениям, получаемым из внешней действительности, перешифровывает эти
впечатления соответственно принятому сюжету: палка для него становится лошадкой,
ковер становится для него садиком, где он собирает цветы, а какая-нибудь скамейка и
несколько чашек становятся кухней или магазином, сюжет которых ребенок и
разыгрывает. Возникает поведение в воображаемом плане, то есть поведение,
подчиняющееся не столько впечатлениям о внешней среде, сколько осмыслению этой
среды, перешифровки среды в известных речевых формулах.
К концу дошкольного возраста возникает еще новый, более сложный вариант игровой
деятельности – игра с правилами. Ребенок старшего дошкольного возраста не просто
воспроизводит в игре известный сюжет, – он усваивает правила, которым подчиняет все
свое поведение. Если он изображает часового, который должен неподвижно стоять, то
подчиняется этому правилу игры и застывает на месте, обнаруживая возможности
торможения своего поведения, далеко выходящих за пределы обычных. Так возникает
новая форма поведения – игра с правилами, и поведение уже целиком подчиняется
словесно сформулированным системам намерений. Игра с правилами есть последнее
новообразование дошкольного возраста. Она не только развивает воображение, как это
делала сюжетная игра, но развивает умение ребенка подчиняться известным инструкциям
или правилам, то есть закладываются основы волевой деятельности ребенка. Все это
является переходом к следующему этапу психического развития ребенка – к этапу
школьного возраста. Этот этап школьного возраста связан опять совершенно новыми
формами взаимоотношений со средой, совершенно новыми формами жизнедеятельности.
Ребенок приходит в школу, где он должен учиться, и это радикально меняет те формы
отношений со средой, которые складывались в дошкольном возрасте. В дошкольном
возрасте ребенок, который подчинялся реальной или воображаемой ситуации, а иногда и
правилам игры, жил по собственной программе или программе, которую ему давали
общающиеся с ним взрослые. В школьном возрасте ребенок начинает жить по программе
учителя, по программе школы. Школа формирует для ребенка новые требования, которые
не имели места в дошкольном возрасте, создаются новые, не имеющиеся раннее мотивы.
Ребенок, который с первого же дня школы учится сидеть смирно, аккуратно складывать
свои книги и тетрадки, учится писать, то есть изображать в тетради совершенно
бессмысленные для него палочки и кружочки, начинает тем самым выполнять программу
учителя, и эта программа приводит его к овладению новыми системами знаний и новыми
системами средств (письмом, счетом, которые являются новыми средствами его
интеллектуальной деятельности).
Усвоение этих новых знаний и новых средств интеллектуальной деятельности переводят
ребенка на новую фазу и создает новые психические формулы деятельности, психические
новообразования.
Такими психическими новообразованиями, формируемыми в школьном возрасте, являются,
прежде всего, абстрактные действия (например писать палочки, изображать буквы);
отвлеченное восприятие (например, абстрагировать из слов звуки, из которых состоят
слова). Это ведет к возникновению отвлеченного мышления, потому что чем, как не
отвлеченным мышлением, является элементарный счет, называние предметов, анализ
отношений, в которые вступают предметы, отношения, усваиваемые в виде новых систем
школьных знаний?
Школьный возраст начинается с внешних действий: для того, чтобы пересчитать,
ребенок перебирает вещи рукой. Затем он начинает называть вещи числом, а потом
начинает счет в уме. Последним новообразованием школьного возраста и является
формирование умственных действий ребенка и тех интеллектуальных процессов, которые
кладутся в основу всего дальнейшего развития познавательных процессов. Это создание
умственных внутренних действий, которые формируются в школьном возрасте, является
основой для переход к следующему этапу – подростковому, юношескому – и наконец к
взрослому возрасту, в котором формируются основные сложные виды умственной
деятельности, мотивы к труду, моральные ценности, умственные операции – и все это
кладет основы для формирования тех видов психической деятельности, которые
свойственны зрелому человеку.
Всем этим мы будем специально заниматься в курсе психологии, и нет нужды
останавливаться сейчас на этом особо.
Вот краткое перечисление основных этапов, через которые проходит ребенок в
онтогенезе.
Легко видеть насколько такой подход к психическому развитию, принятый в советской
психологии, отличается от тех концепций, которые принимают психический процесс как
созревание, так и от концепций, которые принимают психический процесс как
количественное обогащение новыми ассоциациями. В основе нашего понимания
психического развития лежит выделение известных форм жизнедеятельности,
характеризующих каждый из этапов развития. В процессе этих новых форм
жизнедеятельности формируются и новые психические функции, и сложные функциональные
системы, составляющие основу развития форм сознательной жизни.
С развитием предметной деятельности и речи возникает сложное осмысленное предметное
восприятие. Под влиянием общения ребенка со взрослыми и ведущих указаний взрослых
формируется произвольное внимание. Под влиянием практики ребенка и развития его
речевой системы возникает активное запоминание и логическая память. На основе
внешних действий и под влиянием обучения речевым формам деятельности возникает
речевое мышление и формируется умственное действие.
В результате этих сложных процессов формируется волевая деятельность ребенка,
возникает то сложное психическое новообразование, которое мы называем характером.
Если так подойти к онтогенезу психических процессов, то получается богатейшая
история психического развития, которая не идет в сравнение с упрощенными
представлениями о психическом развитии как созревании или психическом развитии как
простом обогащении ассоциаций ребенка. Возникает возможность подойти к высшим
психическим функциям как к продукту психического развития.
Все это и составляет те серьезные положения, из которых мы будем исходить, когда
перейдем от введения в психологию (учение о развитии психических процессов) к
систематике психических процессов и последовательно остановимся на психологическом
характере ощущения, восприятия, внимания, памяти, мышления и действия.