Г.П.Щедровицкий

По поводу достижений ММК – фрагмент из доклада Г.П. Щедровицкого на семинаре 18 мая 1980 года по теме «Эпистемологические структуры онтологизации, объективации, реализации» (опубликовано в журнале «Вопросы методологии», № 3-4, 1996 год; повторно воспроизводится в сборнике «Методология: вчера, сегодня, завтра», который должен выйти к Чтениям-2005).

Вывод – в середине этого фрагмента.

«… В результате мы можем перейти к анализу – пункт восьмой – взаимоотношения между мышлением, взятым в его наиболее развитых формах организации (собственно мыслительных) и, скажем, пониманием, рефлексией. Мы сможем взять мышление, которое вырастает как особая паразитирующая система на всем том, что я описал в предшествующих шести пунктах, поскольку седьмой у меня – генетический план того же самого. Значит, два последних пункта выводят нас к проблематике собственно мышления и его происхождения, генезиса, развития, специфических структурных определений. Необходимо взять это как систему, вырастающую из всех предшествующих, как верхнюю плоскость намеченной таким образом этажерки, и я утверждаю, что оно может быть понято только в отношении ко всем этим предшествующим плоскостям, в своей специфике.

Здесь есть еще последний – девятый – пункт, который при естественном подходе к проблеме должен предшествовать седьмому и восьмому, а может быть, и шестому, и пятому… может быть, и всем остальным; короче говоря, он расположен перпендикулярно к ним ко всем. Здесь тема – интеллект и восприятие, или восприятие по отношению ко всем названным мною образованиям, в том числе и сознанию; восприятие лежит за пределами сознания, оно не принадлежит миру сознания, это есть одна из базовых функций.

Здесь я должен сказать, что эта тема точно так же была предметом очень тщательного анализа самых первых лет нашей работы, и я считаю, что в принципе мы ее решили совсем не тривиальным образом. Во всяком случае, еще когда Лефевр находился в критической позиции в отношении ко всем нашим работам и очень резко обсуждал вопрос, что же сделал кружок, он первым пунктом поставил схему квадрата, а именно разрешение извечной проблемы рационализма, эмпиризма и психологизма <...>

Основная идея состояла в том, что в противоположность всему тому, чему учили философы после Нового времени, в противоположность всему, чему учили Декарт, Гоббс, Локк, Лейбниц, Кант и все другие – мышление не растет на базе восприятия, вообще не может ставиться в один контекст, в одну структуру «отражение-мышление». Точно так же, как восприятие и отражение не есть познание.

В этом разделении процессов познания и мышления, с одной стороны, и процессов отражения – с другой, я до сих пор вижу один из важнейших результатов работы Московской методологической школы. Этим я не хочу сказать, что в истории человечества никогда не было этой идеи, я думаю, что если теперь рассматривать историю с этой точки зрения, то можно найти целый ряд интересных и очень важных наметок, проблематизаций, которые лежали в этом русле. Тем не менее, сама эта идея представляется неимоверно радикальной и, как показывает анализ докладов, выступлений представителей разных психологических школ, этот аспект остается абсолютно вне понимания. В этом плане психологи, например, не могут в принципе отделить то, что принадлежит индивиду, от принадлежащего человечеству. Т.е. фактически глубокие корни психологизма, или иначе непонимание того, о чем я сейчас говорю, есть важнейший источник психологизма в анализе интеллектуальных процессов. Даже самые глубокие из них строили схему так: есть объект, он выступает как раздражитель, действует на органы чувств, в результате появляется образ восприятия, и он есть вместе с тем и познание. Затем на эти исходные образы восприятия, или первичные идеи, накладывается особая рефлексивная работа по соотнесению и сопоставлению их. В результате возникают сложные идеи, эти сложные идеи уже есть нечто, собственно мыслительное или квазимыслительное. Вот так мы приходим к формуле Дж. Локка: в интеллекте нет и не может быть ничего, что перед этим не было бы в ощущении и восприятии.

Если вы возьмете даже такого глубокого мыслителя, каким был Христоф Зигварт, то в его работах, опубликованных и в 1880-90-е гг., и в 1904-м – в год его смерти, вы увидите обсуждение логики и методологии на базе этой идеи. И сегодня А.В. Рубинштейн и С.Я. Брушлинский обсуждают это так, но, обратите внимание, даже В.В. Давыдов борется с этим, хотя не совсем понятно, что этому противопоставляя: с одной стороны, он отрицает локковскую схему, а с другой, неизвестно, что может быть ей противопоставлено. И кстати, П.Я. Гальперин тоже работает на этой схеме и мучается с ней.

Что утверждалось в исходных работах по содержательно-генетической логике, когда речь шла об оценке предшествующей истории и особом отношении к ней? А именно: здесь перепутаны явления совершенно разного порядка, стоящие как бы перпендикулярно друг другу, и это было нарисовано. Вот традиционная схема знания (рис. 5): X – объект, взятый в определенных операциях, затем следует знаковое замещение (А) и обратное отнесение.

Это считалось единицей знания и вместе с тем особой продуктивной единицей мышления. Это было отчуждено и положено вне человека и его головы. Спрашивается: а где же здесь восприятие? Да очень просто – восприятие перпендикулярно этим структурам. Человек может отражать и соответственно воспринимать объект и операции, он может отражать и соответственно воспринимать знаки как таковые, и у него соответственно в голове могут возникать образы того и другого, превращенные, если хотите… это все несущественно. Это образность фиксируется квадратными скобочками (рис. 6).

Соответственно за счет того, что они воспринимаются уже в связях между объектами, операциями, знаками, заданными практикой, т.е. тем, что создает практическая деятельность, соответственно в голове у нас возникают ассоциации или связи, и это есть совсем другая область. Хотя в терминологии Карла Поппера это вторично.

Собственно, именно это представление с самого начала противопоставлялось концепции Гальперина – концепции умственных действий. Поэтому утверждалось, что когда Петр Яковлевич обсуждает, как происходит интерпретация, т.е. как это извне переходит вовнутрь, он не затрагивает проблем мышления, поскольку проблемы мышления лежат вообще вне всего этого. Они лежат в отношениях замещения, отнесения, интенциональных отношений. И когда я, скажем, рисую механизмы сознания, как это было в прошлом году, я опять исхожу из этой схемы квадрата, и собственно сама модель механизма сознания возможна только потому, что я работаю в этой схеме квадрата, а не в какой другой.

Если опять вернуться к вопросу о предыстории, то надо было бы сказать, что Платон, наверное, это понимал, поэтому у него идеи существовали вне. И это вроде бы понимает Поппер, но только, как мне кажется, ни тот, ни другой не дают удовлетворительного ответа на вопрос, как, каким образом идеи существуют – ни Платон, ни Поппер на эти вопросы не отвечают, хотя, как видите, разгадка вроде бы проста, даже очевидна и банальна. Если ее рассматривать саму по себе, то можно даже с удивлением спросить: «ну и что?» Кажется, очевидно, что смысл этого квадрата, как очень сложного набора принципов, только в оппозиции к предшествующим представлениям.

Для того чтобы понять, что есть этот квадрат, надо, прежде всего, понять, что в течение всей европейской цивилизации, по сути дела, во всяком случае, с Нового времени, все или почти все философы и психологи представляли себе дело и мыслили совершенно иначе – не так. Хотя какие-то моменты этого они фиксировали, скажем, Беркли, но опять-таки эти представления оставались вне дальнейшего разворачивания и развития.

Поэтому эта последняя плоскость, которая лежит перпендикулярно ко всем предшествующим, тоже должна быть зафиксирована, дабы выявить отношение наших исследований к психологическим исследованиям, но этот вопрос я сейчас обсуждать не буду, потому что он находится за границей моей темы <...>

Матвей Хромченко

© 2005-2006, Некоммерческий научный Фонд "Институт развития им. Г.П. Щедровицкого"

119285, Москва, Мосфильмовская 42, (495) 775-07-33,