ДУХОВНАЯ ПСИХОЛОГИЯ.

Глава 2. Материальная самость или человек-машина

Каждый день в летней школе проводилась вступительная беседа, чтобы подготовить умы учеников для лучшего понимания темы, о которой речь шла вечером. Первая такая беседа началась с определения различий между "собственно Я" и "я".

Дж. Г. Б. – "Собственно Я" и "я" представляют собой две реальности, настолько отличающиеся друг от друга, что их совершенно невозможно объединить в одну концепцию. Мы можем выяснить очень многое о "я". Некоторые составляющие "я" мы можем изучать непосредственно, другие его части очень далеки и для нас недоступны, но они, все же, являются частями "я". "Собственно Я" – это нечто иное. Мы не можем знать "собственно Я", поскольку "собственно Я" – это "собственно Я", Познающий, который не может быть Знаемым. В связи с этим, мы будем изучать "я", не смешивая это с попытками понять "собственно Я". О "собственно Я" речь пойдет только в последний день, после необходимой подготовки.

Итак, мы начнем с "я". Не нужно считать "я" чем-то простым. Существует очень много разновидностей "я". Можно даже сказать, что разные виды "я" относятся к разным мирам. Одна из частей "я" относится к Земле. Это мое тело, и оно также как эта Земля и все остальное состоит из земных элементов. Существуют вторая и третья части "я", которые также соответствуют определенным уровням. Лучше всего изучать каждую часть "я", или самости, отдельно.

В состав "я", входит семь различных элементов, и нам придется понять каждый из них в отдельности. С течением времени, мы будем видеть все яснее, что они отличаются друг от друга по своей природе и значению. Тем не менее, ни одно из них нельзя назвать "собственно Я" или по их свойствам узнать, где следует искать "собственно Я". Оно по самой своей природе отличается от "я", и мы не можем сказать, что существуют разновидности "собственно Я".

Теперь нам необходимо разобраться с разновидностями "я". Вместо того, чтобы с самого начала обрисовать в общих чертах схему этих разновидностей, я просто начну с самого внешнего из них, наиболее легкого для изучения, и постепенно буду продвигаться в направлении самого глубокого, которое совершенно недоступно для нашего понимания. Я буду продвигаться от внешнего к внутреннему, от того, до чего легко дотронуться, и что легко увидеть, к тому, до чего совершенно невозможно дотронуться, и что нельзя видеть. До чего же можно запросто дотронуться? Это мое физическое тело, первая часть меня. Физическое тело построено из тех же материалов, что и Земля; все его элементы взяты с поверхности Земли. Его существование обеспечивают те же самые элементы, те же самые связующие физико-химические процессы, которые, в конце концов, разрушат его, как связывают и разрушают все, что существует на Земле. Тело, таким образом, является физическим, или материальным, объектом; оно сродни столам и стульям, вещам, которые создаем мы, деревьям и горам, всему в природе. У всего, что существует на Земле, есть собственное тело, подобно нашему. Иначе говоря, у всего существующего на Земле есть материальная форма, обеспечивающая существование. Это относится также к морю и ветру, причем, не в меньшей степени, чем к твердым объектам. Человек ощущает, что его реальность связана с физическим телом, и это отнюдь не иллюзия, а весьма важное обстоятельство.

Нам следует научиться отличать этот материальный объект, наше физическое тело, от жизни, которую мы в нем обнаруживаем. Тело будет существовать, даже когда жизнь покинет его. Поначалу, не произойдет даже никаких заметных изменений, лишь позже, под действием физико-химических процессов, оно начнет постепенно разрушаться. Менее прочные вещества будут разрушаться быстрее, а твердые ткани, составляющие скелет, могут сохраняться довольно долго. В благоприятных условиях, костные структуры окаменевают и сохраняются миллионы лет. Всему, что мы знаем об анатомии древних людей, мы обязаны именно этим окаменевшим остаткам. При этом, у нас не вызывает сомнения, что это останки людей. В некоторых случаях, мы даже уверены, что ископаемые, датируемые несколькими сотнями тысяч лет, являются останками очень похожих на нас людей, которых можно также назвать гордым именем Homo sapiens. Все это возможно благодаря тому, что скелет представляет собой твердую структуру. Твердостью отличается также и труп недавно умершего человека, в особенности, в случае rigor mortis. Тем не менее, даже живое тело, не смотря на всю свою эластичность и мобильность, больше похоже на материальный объект, чем, например, вода в пруду, дуновение ветра, музыкальная нота или луч солнца. В связи с этим, нам, наверное, стоит задать себе вопрос, что же значит быть твердым.

Более или менее твердое тело, такое как материальный объект, представляет собой особую разновидность существования во вселенной. Твердое тело сохраняет свою форму, и это свойство отличает его, например, от жидкостей, не сохраняющих свою форму. Материальные тела, в большей или меньшей степени, сохраняют свои размеры, в отличие от газов, которые не сохраняют свой объем. Кроме того, они находятся в определенном месте, чем отличаются от звука или света, распространяющихся повсеместно. Безусловно, различные состояния одного и того же вещества, такие как твердое, жидкое, газообразное и рассеянное, также обладают различными качествами. Таким образом, среди свойств твердых тел основными являются следующие: они, в большей или меньшей степени, сохраняют свою форму, свои размеры и положение. Материя в других формах – жидкости, газы и рассеянная энергия не обладает этими свойствами.

Вряд ли многих из вас особенно озадачивает тот факт, что твердые объекты исключительно редки в нашей вселенной. Мы забываем об этом потому, что привыкли жить среди таких объектов. Тем не менее, чем больше мы узнаем о вселенной, структуре планет, звезд и галактик, а также распространении материи в космосе и различных формах рассеянной энергии, тем очевидней становится, что твердое состояние материи встречается весьма редко. Так, доля материи в твердом состоянии составляет не более одной миллиардной части от общего количества материи во вселенной. Звезды не содержат твердых компонентов, внутренняя часть планет, в основном, состоит из жидких веществ, в межзвездном и межгалактическом пространстве практически нет твердых тел, за исключением таких небольших агрегаций, как метеориты и маленькие планетки. Твердые объекты концентрируются в определенных зонах пространства, в основном, на поверхности планет, таких как Земля. Таким образом, обладание твердым телом или связь с таким телом, по-видимому, следует рассматривать как особое состояние существования. Оно позволяет сохранять собственную форму и быть более или менее непроницаемым. Одно твердое тело не может проникать сквозь другое, в то время как жидкости могут сливаться, газы могут смешиваться в любых пропорциях, а радиация может проходить сквозь пространство, жидкости, а иногда и твердые тела. Именно благодаря тому, что твердые тела отстоят друг от друга и в значительной степени сохраняют свои формы, мы можем отличать стулья от столов, дома от гор и т. д., а также наше собственное тело от тел других людей. Такой дискретности, способности узнавать одно и то же тело день ото дня, год от года и даже еще дольше, мы обязаны тому, что оно находится в относительно твердом состоянии. В то же время, не существует абсолютно упругих твердых тел. Все тела деформируются в результате тех или иных воздействий, но лишь некоторые могут перемещаться и изменять свою форму, как наши тела с их частично гибким скелетом и совершенно эластичной структурой тканей.

В чем же смысл обладания таким телом? Предположите, что наше тело было бы другим; предположите, что мы существуем в жидком или газообразном состоянии. В этом случае, все наши ощущения, способности восприятия пространства и времени были бы совершенно иными. Вряд ли нам пришлось что-либо измерять, нас бы не интересовали предметы и их названия; наш язык был бы совершенно другим. Заметьте, что наш язык целиком и полностью основан на обозначении различных твердых тел, а также на описании их действий и воздействий друг на друга. Если бы наши тела были жидкими, все было бы иначе. Если бы наши тела были газообразными, то у нас не было бы понятий пространства или даже размера. Попытайтесь представить, газообразное тело, обладающее сознанием, и вы поймете, что его представления коренным образом отличались бы от наших собственных. Если бы мы были существами, с телами, состоящими из рассеянной энергии, опять же, все было бы иным; мы бы даже не занимали места, поскольку, как вы знаете, радиация распространяется повсеместно. Если бы наши тела были построены из еще более тонкой материи, условия нашего существования, конечно же, сильно отличались бы от тех, к которым мы привыкли.

Мы забываем об этом и не принимаем во внимание преимущества и ограничения, которые предполагает существование в форме твердого тела. Я иногда пытаюсь отбросить все образы, основанные на том, что я обладаю твердым телом. Это довольно трудное упражнение, но если вы попытаетесь проделать его, то ощутите очень странное чувство свободы и трансформации; просто отбросьте все мысли, предполагающие тот факт, что мы обладаем твердыми телами, и что все окружающее существует в форме твердых тел. В то же время, в этом состоянии вы теряете возможность вообще что-либо делать.

Может показаться, что мы довольно далеко отошли от психологии, однако, статус тела в отношении человека как существа волновал умы людей с незапамятных времен. Аристотель считал, что душа является всего лишь разновидностью тела. Если бы он был прав, нам пришлось бы констатировать, что наша душа представляет собой "твердое тело". Чуть позже мы увидим, что такая точка зрения не так уж далека от истины, как могло бы показаться. Когда как добрые христиане мы говорим о Воскресении Тела, мы имеем в виду твердое тело, наподобие того, каким мы обладаем при жизни. Нам близка такая мысль, поскольку человек без тела представляется нам всего лишь тенью – духом, который "реально" не существует. Наш ум протестует против этого, поскольку духи, например, могут проходить сквозь стены, а мы склонны разделять позицию Ап. Фомы, который отказывался верить в Воскресение, пока лично не убедился в непроницаемости тела Воскресшего Господа, свойстве, которое отличает твердое тело от духа.

Я уделил настолько много внимания этому первому аспекту "я", его твердому телу потому, что мы привыкли, говоря о нашем физическом теле, подразумевать под ним живое тело, как если бы этим дело и ограничивалось. Это далеко не так. Тот факт, что наше тело является живым, безусловно, исключительно важен, но нельзя приписывать это свойство твердому, земному телу. Нетрудно представить себе, что личность может существовать без физического тела привычной для нас формы и не быть ограниченной в размерах, форме, ощущениях, времени, пространстве и вообще не подпадать под те ограничения, которые налагает на нас существование в физическом теле.

Поскольку существуют различные состояния материи, нет ничего абсурдного в предположении о том, что они могут быть организованы в те или иные тела. Теософы говорят о об "эфирном" и "астральном" телах, которые, по их мнению, образованы материей в тонком состоянии. Тем не менее, идея существования нетвердых тел наталкивается на определенные сложности, причем не логического и метафизического, а практического характера, связанные с устойчивостью и разделением функций. Жидкое или газообразное тело было бы очень подвижным, однако, трудно представить себе, что такое тело может быть использовано для целей, которые обычно ставятся перед телами. Наше тело, даже если не принимать во внимание его жизненные и чувствительные свойства, представляет собой потрясающий многопрофильный инструмент. Сложно представить себе, чтобы какая-либо совершенно иная разновидность тела, существующая в других условиях, могла бы обеспечить все необходимое для человеческого опыта, как мы его себе представляем.

Наше физическое тело представляет собой также и двигатель, механизм, способный выполнять потрясающе сложные операции. Каждый физический объект является определенного рода механизмом, но наше тело – это механизм особенный, невероятно сложный механизм, который включает в себя не только систему двигателей, связанных с мышцами и костями, но и нервную систему, способную трансформировать энергии зрения и слуха, а также многое другое. То обстоятельство, что наша жизнедеятельность связана с такой разновидностью нервной системы, резко ограничивает возможности нашего опыта. Наша нервная система построена из тех же химических элементов и подчиняется тем же физическим законам, что и все на Земле.

Безусловно, организованная твердая, эластичная и жидкая формы материи не являются единственными составляющими элементами нашего тела. Есть еще жизнь, разум, сознание и т. д., однако, лучше всего мы знаем свою физическую сторону, то есть то, что относится к сфере материи и материальных объектов. Нет никаких сомнений в том, что это физическое тело является частью "я". Все что способно делать это тело, тесно связано с различными видами деятельности "я".

Прежде чем мы закончим нашу сегодняшнюю утреннюю беседу, я хотел бы сказать несколько слов об энергиях. На самом деле, все, что мы можем знать о "я" (а существуют также и непознаваемые аспекты "я"), состоит из энергий в различных состояниях. То, что обеспечивает способность моего тела передвигаться, видеть, слышать, прикасаться, думать и т. д. я назвал Автоматической Энергией. Она обладает свойством саморегуляции. Простейшим примером этого свойства служит механизм обратной связи и различные кибернетические механизмы. У человека эта энергия высоко организована и исключительно активна. Практически вся повседневная жизнедеятельность регулируется этой энергией – без нашего ведома. Это очень важное обстоятельство, поскольку одна из основных характеристик автоматической энергии заключается в том, что она работает без участия сознания. Таким образом, первая часть "я", или первая "самость", поддерживается автоматической энергией.

Теперь, я бы хотел, чтобы в плане подготовки к нашей вечерней беседе, вы попытались помнить, что существуете в рамках материального объекта. Попытайтесь прочувствовать себя на уровне земного существования в пределах этого относительно твердого тела. Пронаблюдайте, как это твердое тело связано с другими твердыми телами, окружающими его, образуя, тем самым, сложную изменяющуюся геометрическую структуру. Проделав это, вы лучше уясните для себя особенности земного существования. Только, пожалуйста, не позволяйте своему вниманию перескакивать на жизненные характеристики.

Беседа, проведенная вечером того же дня, началась с обсуждения вопросов и наблюдений, сделанных теми, кто работал в Кумб Спрингс в течение этого дня. Люди выполняли разную работу: некоторые готовили пищу или работали по дому, некоторые работали в саду или в мастерской, другие же шили или вязали. Вечерняя беседа показала, насколько люди не привыкли смотреть на свое тело как на материальный объект среди других материальных объектов, как на вещь среди вещей. Все вопросы были записаны на пленку и застенографированы. Для пользы читателя, некоторые ответы были сокращены, а некоторые дополнены.

Вопрос – Когда я пытался забыть обо всех остальных уровнях, начинало казаться, что все вокруг представляет собой перемещение материальных объектов или материальных сил: материи, мыслей, речи. Все это были материальные силы, перемещавшиеся из одного места в другое.

Дж. Г. Б. – Безусловно, материальные объекты, включая нас самих, постоянно участвуют в энергетических взаимообменах. Постоянно происходит обмен химическими веществами, энергиями различных видов, и все это беспрестанно проявляется в виде движений. Это очень важное наблюдение, поскольку оно поможет вам разобраться в том, что я буду говорить о деятельности "я" на данном уровне.

В. – Когда я вспоминаю, что мое тело является материальным объектом, и останавливаюсь, оно будто свинцом наливается.

Дж. Г. Б. – Следует всегда иметь в виду, что человеческое тело является исключительно сложным механизмом. Я уже говорил о том, что каждый материальный объект представляет собой определенный механизм, но вы, конечно, можете спросить меня, в каком смысле можно считать табуретку механизмом. Во-первых, табуретка распределяет свой вес по поверхности пола. Кроме того, она является механизмом, отражающим свет таким образом, что мы видим какой-то конкретный цвет, а не какой-либо другой. Итак, мы видим, что табуретка является весьма сложным устройством. Подобно этому, для каждого материального объекта характерен свой набор функций, но какими бы сложными по своей структуре не были эти предметы, они кажутся очень простыми в сравнении с человеческим телом. Человеческое тело, несмотря на потрясающую сложность своего строения, тем не менее, является таким же материальным объектом, как и все остальные. Наше тело распределяет свой вес посредством опорного аппарата точно так же, как это происходит в случае табуретки. Когда вы смотрите на меня, вы видите, что мое тело имеет определенный цвет, и это так, потому что я взаимодействую со световыми волнами, таким же образом, как и табуретка. Я воспринимаю различные волны абсолютно так же, как и другие материальные объекты воспринимают их. Хотя я реагирую на них гораздо более сложным образом, во мне, как и во всей остальной природе происходят энергетические преобразования.

В. – У меня нет никаких сомнений в том, что "я", мое тело, знает, как нужно стоять, но я заметил, что на него в значительной мере воздействует моя одежда и работа, которой я занимаюсь. В результате этого, я принимаю неправильные позы и излишне напрягаюсь.

Дж. Г. Б. – Это наблюдение наилучшим образом свидетельствует о том, что на данном уровне существования приходится постоянно идти на определенные компромиссы. Мы такие, какие мы есть, именно благодаря тому, что нас окружает. И, в то же время, окружающая среда мешает нам быть такими, какими мы стараемся быть.

В. – Мне кажется, я был еще более неуклюжим сегодня. Стараясь осознавать свое тело, я становился неуклюжим и ронял вещи.

Дж. Г. Б. – Это вполне возможно, поскольку, по большей части, наше тело и все другие объекты, с которыми мы вступаем в контакт, регулируются автоматически, и нам не приходится об этом задумываться. Тем не менее, мы должны понимать, что у автоматической регуляции есть свои недостатки; мы практически не отслеживаем собственное воздействие на другие тела. Стараясь помнить о своем теле, мы становимся гораздо внимательнее к тому, что делаем, мы замечаем, как много событий происходит без нашего ведома. Это обычно не имеет значения, но теперь вы замечаете их. Продолжая упражняться в таком наблюдении, вы постепенно становились бы все менее неуклюжими. Вы поняли бы, что автоматическая энергия очень многогранна и "могущественна" в сравнении с энергиями, работающими в механизмах, созданных человеком.

В. – Проанализировав мой сегодняшний опыт, я понял, что у меня возникла огромная привязанность к тем вещам, которые я использовал: к кровати, на которой я лежал, к предметам, которыми я пользовался, приготавливая пищу, к чашке и блюдцу, которые я держал в руках. Со мной это произошло впервые. Это были не просто используемые вещи, они сами по себе представляли что-то.

Дж. Г. Б. – Это не просто плод воображения, это явные признаки пробуждения к реальности. Все, что существует, имеет право на существование; каждая вещь заслуживает уважения. Именно благодаря тому, что вещи существуют сами по себе, мы можем быть связаны с ними. Возникает даже чувство, что мы не просто связаны с вещами, а между нами существует определенное родство. Безусловно, это чувство, которое вы назвали привязанностью, рождается на более глубоком уровне, чем материальный, но оно возникает лишь после того, как вы начинаете видеть вещи реально. Все меняется, когда вы начинаете видеть вещи такими, какие они есть на самом деле; вы вступаете с ними в определенную связь, или родство, и видите, что в нас, в нашем "я", есть нечто, соответствующее тому, что есть в них.

В. – Благодаря этому упражнению, начинаешь осознавать материальные объекты как вещи. Я сегодня в гораздо большей степени осознавал пространство, которое они занимают, а также пространство между мной и ними.

Дж. Г. Б. – Это очень ценное наблюдение. Практически невозможно в полной мере осознать, насколько наши представления об окружающем, а также ощущение пространства и времени определяются типом нашего тела. Нам кажется, что если бы наше тело было совершенно иным, даже если бы оно было сделано из воздуха и не обладало бы размером и формой, пространство и время оставались бы пространством и временем. Однако они не были бы похожи ни на что известное нам. Все было бы совершенно другим. У нас не только не было бы способа измерять размеры, продолжительность или что-либо еще в этом роде, сами пространство и время превратились бы в нечто совершенно нам не известное. То, что вы почувствовали сегодня, позволило вам осознать, что само понятие пространства является вторичным и имеет смысл только в присутствии материальных тел. У нас есть собственное тело, и есть еще другие тела, и только это обстоятельство дает нам основание говорить о пространстве и положении. Тем не менее, мы привыкли считать, что пространство и положение имели бы тот же смысл, даже если бы не существовало привычных нам тел. Представьте себе какой-нибудь очень отдаленный уголок вселенной, за миллиарды миль от ближайшего твердого тела, так, чтобы все существование там было представлено облаками газа. У любого сознания, обитавшего бы там, полностью отсутствовали бы понятия пространства, положения, размера, длительности и т. п. Это, впрочем, не означает, что такое сознание не могло бы вообще иметь опыт, просто, его опыт коренным образом отличался бы от всего, что мы знаем.

Не забывайте об этом, и вам будет легче осознавать, что телесная жизнь на Земле подразумевает довольно жесткие ограничения возможностей нашего опыта. В то же время, есть и преимущества. Опыт, связанный с физическим телом, гораздо богаче, чем в случае любого другого состояния материи. Нас окружает огромное количество самых разнообразных вещей. Все они уникальны в своем роде, и не исключено, самая потрясающая и гениальная особенность Творения заключается в возможности таких условий существования. Вполне вероятно, что наиболее трудоемкая и ответственная работа в процессе творения вселенной состояла именно в создании планет, на которых возможен такой вид существования. В то же время, насколько можно судить по научным данным, создать такую планету с огромным количеством элементов, тяжелых и легких, с таким большим количеством воды и т. д., исключительно сложно, и, может быть, эта задача даже выходит за пределы возможностей нашего солнца.

Некоторые астрономы полагают, что элементы, которые мы обнаруживаем на Земле, и большинства из которых нет на солнце, могли появиться только в результате разрушения звезды, сверхзвезды, что в нашей вселенной происходит исключительно редко. В то же время, несмотря на сравнительную редкость сверхзвезд, существуют многие миллионы планет, на которых могла зародиться такая форма существования. Вряд ли мы были бы в праве считать свое телесное существование настолько важным, если бы оно не было общекосмическим феноменом, встречающимся по всей вселенной. Конечно же, я не утверждаю, что в каждой солнечной системе должны обитать люди, но комплекс сознания и материального тела, по-видимому, нельзя приписывать только одной нашей планете. По ряду причин, мы, люди, вынуждены вести такой образ существования, связанный с материальным объектом – нашим телом. Безусловно, в нас есть еще очень многое, помимо тела, о чем мы будем говорить далее, но тело является первым планом нашего существования. Вне всяких сомнений, есть и другие планы существования, на которых возможности опыта коренным образом отличаются от всего, к чему мы привыкли. Тем не менее, в случае человеческого опыта, наше тело является основой, фундаментом, на котором строится все остальное.

В. – У меня часто возникает необычное чувство в отношении материальных объектов, в особенности, собственных. Не то, чтобы это было ощущение обладания, но я чувствую некое особое родство. У меня появляется желание и потребность понять их сущность. Мне кажется, мы должны заботиться о них, насколько это возможно, а они, в ответ, будут служить нам верой и правдой, до тех пор, пока будут нужны нам.

Дж. Г. Б. – Да, насколько можно судить, такое ощущение принадлежности действительно имеет веские основания. Предметы, которыми мы обладаем, в действительности представляют собой продолжение нашего "я". Нельзя с точностью сказать, где заканчивается "я". Разве "я" ограничивается моей кожей? В определенном смысле, моя одежда также является частью "я", и то же самое можно сказать о моем доме и множестве остальных вещей, которыми я пользуюсь регулярно. Таким образом, "я" простирается в окружающий мир, и не существует четкой демаркационной линии, отделяющей "я" от окружающего "не я". Наше отношение к собственным вещам во многом схоже с нашим отношением к собственному телу, и мы говорим о них практически одинаково. Мы считаем своим долгом поддерживать собственное тело в хорошем состоянии. Если мы добросовестно следим за своим телом, оно хорошо служит нам. Это наш инструмент, и вещи, которыми мы обладаем, также являются нашими инструментами.

В. – Таким образом, выходит, что когда ребенок говорит "моя" игрушка, он испытывает скорее чувство родства или связи, чем ощущение собственности?

Дж. Г. Б. – Откровенно говоря, в сфере детской психологии еще столько много неизученного, что я предпочитаю не обсуждать это сейчас. Из того, что я читал по этой теме, наиболее замечательной мне показалась работа Piaget, который занимался детской психологией в течение сорока лет. Я присоединяюсь ко мнению, что для ребенка характерно гораздо менее сложное ощущение "я", чем для большинства взрослых.

В. – Что, любовь и забота, по отношению к предмету, или часть человека остаются с ним? Иногда, красивый или просто любимый предмет создает атмосферу, объединяющую его с хозяином.

Дж. Г. Б. – Последние три наблюдения могут помочь нам перейти от понятия "я" к понятию "самость". Вместо того чтобы сказать "это часть я'", мы можем сказать, что "это часть меня самого". Можно сказать, что "нечто", относящееся к моей самости, вошло в данный предмет. Он уже не является совершенно посторонним, внешним, не относящимся ко мне самому. Конечно же, это относится не только ко мне, но и ко всем остальным людям. Мы всегда чувствуем, что предмет, которым дорожил, и о котором заботился близкий нам человек, заключает в себе часть того человека: часть его "самости" вошла в этот предмет. Это возможно исключительно благодаря существованию материальной части самости. Если моя самость настолько тесно связана с моим материальным телом, что люди называют его моим именем, если его форма – это "моя" форма, если его движения – это "мои" движения, то, безусловно, в нем должна заключаться часть "моей" самости. Если я говорю о "своей" одежде и "своих" владениях, и считаю, что определенная доля "я" присутствует в них, даже если они находятся где-то вне меня, я обязан признать, что они реально, в определенном смысле, являются материальной частью меня.

Это исключительно важное обстоятельство, и мне хотелось бы, чтобы вы четко его себе представляли. Между двумя совершенно разными природами может быть взаимодействие, но никакого единства, или союза, в этом случае быть не может. Могут быть объединены только вещи одного вида. Таким образом, если моя самость объединена с моим телом и может быть объединена даже с моими вещами, то можно говорить о существовании материальной самости. Итак, мы подошли к главной теме нашей сегодняшней беседы. Насколько можно судить, в реальном и конкретном, а не в фигуральном или аллегорическом смысле, одна из составляющих "я" каждого человека материальна по своей природе и подчиняется тем же законам, что и другие материальные объекты. Это, как раз, и есть то, что я назвал материальной самостью. Можно также назвать ее "веще-подобной самостью". К примеру, Пак Субух называет ее рох кебендаан или "веще-подобная душа". Несложно согласиться с тем, что "я" включает в себя "нечто" материальное, гораздо сложнее признать это самостью, а еще сложнее – душой. Эти названия могут ввести вас в заблуждение, но факты остаются фактами, и при желании вы можете их проверить. Теперь, я постараюсь описать некоторые характеристики материальной самости. По самой своей природе, она представляет собой машину, или механизм, хотя и очень сложный и многогранный. Причем это относится не только к нашему видимому телу, но также и к невидимым снаружи его составляющим, нервной системе и сложнейшему механизму мозга. Материальная самость получает стимулы от того, что мы слышим, видим, осязаем, а также от наших мыслей и чувств. У нее есть свои способы реагирования на все эти стимулы, и ее поведение может казаться поведением полноценного человеческого существа.

В. – Я не вполне понимаю, как эту материальную составляющую можно считать самостью или даже "душой". Мне она кажется чем-то мертвым.

Дж. Г. Б. – Ваше возражение вполне справедливо, поскольку я еще не сказал об очень важном обстоятельстве. Наше "собственно Я", или "воля" может входить в эту материальную самость, становясь источником инициативы. Объединяясь с материальной самостью, она теряет сознательность, поскольку энергией этой самости является автоматическая энергия, о которой я говорил сегодня утором, а не сознательная и даже не чувствительная. Именно поэтому, Гурджиев говорит, что в таком состоянии человек "спит" и "не способен помнить себя". "Человек является машиной", хотя и уникальной, видящей, слышащей, думающей и двигающейся по собственной инициативе. Она управляется "автоматической энергией", и этим все сказано. Тем не менее, эта машина является человеком. Почему? Потому что в ней присутствует человеческая воля. Безусловно, такое положение вещей можно назвать "деградацией", поскольку человек вовсе не должен спать и быть машиной.

Другими словами, материальная самость – это плохое прибежище для воли. Впрочем, это не означает, что мы должны отказаться от материальной самости. Напротив, без нее мы не были бы самими собой. Не надо путать эти вещи.

Можно даже встретить людей, чья самость полностью относится к этому уровню. Такой человек, конечно, обладает телом со всеми сопутствующими человеческими возможностями, но в поведении этого тела основным фактором является материальная самость. В большинстве случаев, у человека всегда есть внутренняя чувствительная сторона. Однако существуют люди, у которых практически полностью отсутствует внутренняя сторона, в них нет ничего чувствительного . Тем не менее, не зависимо от того, есть ли в нас нечто чувствительное или нет, у каждого человека имеется первая, или материальная, самость. Это первая, внешняя часть "я". Можно сказать, что она соответствует Земле, поскольку связана с определенной разновидностью тела, о которой мы говорили, и, за исключением собственно автоматической энергии, подчиняется тем же физико-химическим законам, что и все остальные тела, построенные из элементов земной коры.

Как вы, вероятно, уже поняли, материальная самость способна регулировать физические и химические трансформации, относящиеся к самому телу. Сегодня понятие материальных регуляторов с колоссальными возможностями адаптации хорошо знакомо науке. С одной стороны, получили широкое развитие создаваемые человеком искусственные регуляторы, такие как компьютеры и др. С другой стороны, биологи обнаружили, что такие сложные молекулы, как дезоксирибонуклеиновая кислота (ДНК), способны регулировать синтез белков и даже передавать наследственный паттерн, закодированный в генах животных и растений. Мы вполне можем представить себе скрытый в организме человека регулятор, управляющий его физико-химическим равновесием, питанием, защитой, воспроизведением и всеми жизненными процессами в целом.

Говоря о материальной самости, я не имею в виду нечто имеющееся изначально, автоматически вытекающее из организующих свойств живых клеток. Я подразумеваю подлинный центр инициативы, появляющийся вследствие дарованной каждому человеку способности действовать по собственной инициативе.

Мы наблюдаем формирование материальной самости практически с самого рождения ребенка. Это не означает, впрочем, что до ее появления ребенок вообще не имеет сознательного опыта. Как раз напротив, его сознательный опыт полноценен, поскольку свободен от ограничений физического тела. Еще до рождения, у человеческого существа есть собственный опыт, и оно способно радоваться. Существует множество доказательств тому, что пренатальный опыт оказывает глубочайшее влияние на "я". К сожалению, по большей части, это печальные доказательства. К примеру, если мать не любит ребенка, которого носит в своей утробе, или отец груб по отношению к ним, ребенок рождается с серьезными психическими травмами, которые могут быть исцелены только благодаря неимоверным усилиям и любви. Это происходит потому, что существует чувствительная часть самости, которая формируется не как физическое тело, посредством дифференциации и роста, а совершенно по-другому, о чем мы еще будем с вами говорить. Я сейчас упомянул об этом только для того, чтобы вы не подумали, что, говоря о материальной самости маленького ребенка, я считаю ее единственной составляющей его внутреннего мира.

Давайте вернемся к нашему обсуждению детской психологии. Некоторое время грудной ребенок не способен отличать живые объекты от неживых предметов. Он начинает воспринимать предметы раньше, чем людей – даже мама для него является объектом, с которым связаны определенные ощущения. Все, что движется, привлекает его внимание. Он не отличает движение от жизни. Если вы немного поразмыслите, то поймете, что именно этого можно было бы ожидать от материальной самости. Когда дети начинают узнавать конкретные повторяющиеся черты в своем опыте, это относится к материальным объектам, а не к действиям, свидетельствующим о жизни и сознании. Наибольший интерес представляет то, как ребенок начинает осознавать свое собственное тело. Безусловно, он чувствует голод и боль, но не осознает их источник в собственном теле. Хотя мы и не можем этого проверить, по-видимому, новорожденный ребенок живет "в своем собственном мире", до того, как начинает узнавать материальные объекты и обнаруживает связь между собой и своим телом. Ход дальнейшего развития следующий: сначала, внешние предметы, затем, руки, ноги, а потом и все остальные части тела. Проходит довольно много времени, прежде чем ребенок начинает идентифицировать "я" со своим телом. Поначалу, собственное тело представляется ребенку таким же материальным объектом, как и все остальные, и нетрудно заметить, что в течение первых месяцев жизни он не связывает с ним движение, жизнь или сознание. Только по прошествии нескольких месяцев, ребенок понимает, что может преднамеренно двигать частями собственного тела, но гораздо больше времени уходит на различение жизни и сознания.

По-видимому, воля ребенка входит в материальную самость исключительно под влиянием старших, в чем может убедиться любой психолог-экспериментатор, наподобие Пиаже. Я полагаю, что ребенок не осознает собственный автоматизм и обращает внимание только на чувствительные реакции, о которых речь пойдет завтра. За материальной самостью, безусловно, всегда есть чувствительность, но она не входит в состав материальной самости.

По-моему, я достаточно рассказал вам о собственном понимании материальной самости, чтобы вы поняли, что ее необходимо развивать. Можно даже сравнить ее с пустым резервуаром, который постепенно наполняется содержимым телесной жизни. В первую очередь, сюда относятся элементы опыта, связанные с осознанием материальных объектов.

Когда ребенок начинает говорить, первыми его словами становятся названия материальных объектов. Проходит довольно много времени, прежде чем он начинает называть действия. Опять же, лишь гораздо позднее, ребенок начинает тем или иным образом говорить о жизни и сознании. То, что слово "я" дети впервые произносят достаточно поздно, было отмечено представителями всех рас и языковых групп. Естественно, язык, по своей природе материален, поскольку построен на основе нашего восприятия материальных предметов. В связи с этим, вы вряд ли удивитесь, если я скажу, что язык является выражением материальной самости. Точнее говоря, наш язык, основанный на нашем взаимодействии с материальными объектами, лучше всего приспособлен для обсуждения связанных с ними вопросов. Когда мы пытаемся говорить об элементах нашего опыта, не связанных с ощущениями, неминуемо возникают трудности.

В частности, тесная связь между языком и материальной самостью проявляется в нашем отношении ко времени и пространству. Мы постоянно пытаемся выдать ограничения нашей материальной самости за законы природы.

К примеру, мы привыкли считать обособленность фундаментальной характеристикой реальности. Тем не менее, это свойство характерно исключительно для твердых тел. Газообразные и жидкие вещества могут оставаться обособленными только в твердых резервуарах. Однако поскольку наш язык основан на твердых предметах, а наше мышление во многом определяется языком, мы рассматриваем обособленность как универсальное качество. В частности, оно влияет на наше понимание пространства и времени, или даже определяет его. На самом деле, у человека есть и другие уровни самости, для которых характерно совершенно иное восприятие времени и пространства. Как это ни странно, хотя другие способы восприятия пространства и времени гораздо богаче и важнее, чем обычный, мы привыкли считать, что восприятие пространства и времени, характерное для материальной самости является подлинным, а все другие способы – иллюзорными или, в лучшем случае, "субъективными". В действительности, непоследовательное время так же "объективно", как и астрономическое .

Когда я развивал эту же тему на одной из других лекций, один молодой человек попросил слова и сказал: "Что бы вы ни говорили, часы не могут обманывать; все другие разновидности времени, о которых вы нам рассказываете, могут быть просто самообманом, но часы сообщают нам точные данные о времени". Все это было сказано без какой-либо задней мысли и с большой долей уверенности. Несмотря на то, что я потратил полтора часа на объяснения, молодой человек так и не понял, что наше понимание пространства и времени определяется свойствами материального тела, которым мы обладаем. Оно возникает у нас в силу того, что мы связаны с этим материальным телом, и есть "что-то", встроенное в нас, в нашу нервную систему, что использует функции тела – зрение, слух, осязание, в особенности, зрение и осязание. Это "что-то", как раз, и является нашей материальной самостью.

Здесь я считаю своим долгом остановиться и сказать несколько слов по поводу языка. Дело в том, что язык практически полностью построен на тех же элементах опыта, из которых состоит и материальная самость. Это относится, как я уже говорил, к детям, но это также верно и в отношении языков, которые люди составляли для использования в собственных целях. Историки и антропологи утверждают, что человек начал говорить практически сразу, как только стал человеком. Кто, и как научил его – остается вопросом; я не верю, что древний человек, в отличие от ребенка, научился говорить самостоятельно. Так или иначе, он научился называть предметы, материальные объекты, и с тех пор использовал эти названия для успешного взаимодействия. Поначалу, как и в случае ребенка, человек называл только предметы, после чего, начал давать названия различным действиям. Безусловно, действия, интересовавшие его, и, в том числе, с точки зрения общения, были связаны с материальными объектами. В качестве примеров можно привести передвижение, создание и использование материальных предметов, потребление пищи и т. д. Хотя наш язык постоянно оттачивается и используется для обозначения все более сложных вещей, он, тем не менее, остается привязанным к тому, что мы можем увидеть и потрогать. Мы даем имена предметам, своим чувствам, желаниям, стремлениям и т. п., поскольку можем, до некоторой степени, узнавать их; но только до некоторой степени. У нас нет никаких сомнений в том, что все люди воспринимают желтое как желтое, и нам также кажется, что все одинаково знают, что значит грустить. Но могу ли я с уверенностью утверждать, что моя грусть идентична вашей грусти? Мы не можем знать это так же, как мы знаем, что желтое все воспринимают одинаково, за исключением людей страдающих дальтонизмом.

Я говорю об этом, потому что хочу, чтобы вы поняли, что основу источника нашего языка и физического существования составляют наши знания в сфере материальных объектов и связи с ними. Та форма мышления, которую мы называем логической, получила развитие именно благодаря появлению такой разновидности языка. Мысля логически, мы можем сказать, например, "Это табуретка, а это ковер. Если этот предмет табуретка, то он уже не может быть ковром; если этот предмет ковер, то он уже не может быть табуреткой",– и именно так устроен мир материальных объектов. Однако когда речь идет о наших внутренних состояниях: "Это грусть, а это радость; если мы чувствуем радость, то мы не чувствуем грусть; если мы чувствуем грусть, то не можем радоваться",– мы уже говорим о совершенно другой сфере, поскольку вполне возможно быть грустным и радостным одновременно, но предмет не может одновременно являться и табуреткой и ковром. В силу того, что наш язык основан на связях с вещами, с материальными объектами, мы считаем, что в нашем внутреннем мире действуют те же закономерности. По этой причине, мы думаем, что невозможно одновременно быть грустным и радостным. Грусть и радость принадлежат к нашему внутреннему миру, восприятие которого вовсе не соответствует языку, приспособленному для обсуждения предметов. Общение и мышление – две основные сферы применения языка – определяются тем обстоятельством, что он развился на основе нашей материально-предметной жизни. Наш язык очень плохо подходит для обсуждения любых других областей и обычно подводит нас, когда мы начинаем уходить слишком далеко от материально-предметной жизни.

Именно поэтому, при помощи языкового мышления и общения можно добиться лишь ограниченного понимания. Так, обсуждая материальные стороны жизни, можно достичь очень точного и надежного понимания. Например, кто-то может сказать: "Я подсчитал, что лунное затмение начнется в два часа три секунды 16 июня 1995 года", а другой человек возразит: "А я подсчитал, что оно начнется в четыре секунды третьего". Затем они вернутся к своим расчетам и вычислят, что один из них прав, и будут невероятно рады этому. Однако когда речь заходит о вещах другого рода, о внутреннем, мы обнаруживаем совершенно иную ситуацию; мы не можем вычислять или проверять внутренние состояния.

Пак Субух, благодаря своей способности видеть вещи реально, внес значительный вклад в понимание этого вопроса. Он говорил о том, что у человеческой мысли и материальных объектов одна природа, и что именно в этом заключается причина тесного родства между человеческим мышлением и материальным миром. Помимо Субуха этот факт отмечали многие, но он отразил его очень убедительно, чем, как вы, наверное, знаете, оказал значительное влияние даже на людей, никогда не интересовавшихся философией. Многим открыло глаза на реальность именно утверждение, что человек достиг такого высокого положения в материальном мире благодаря родственности "мыслей" и "вещей".

Таким образом, мы должны помнить, что человеческое мышление хорошо справляется с миром материальных объектов, но вне этого мира его позиции не столь крепки. Насколько я помню, в своей работе Процесс и реальность Уайтхед говорил об этом обстоятельстве. Это также было очевидно для многих философов и людей непосредственного знания, но мы забываем об этом факте и считаем, что наше мышление и наш язык будут оставаться вполне адекватными, даже если мы покинем сферу материальных объектов. Итак, мы пришли к одному из многих выводов, которые следуют из изучения связи между нашим физическим телом и материальным миром, в котором мы живем.

Возможно, для вас не секрет, что есть языки не настолько сильно привязанные к материальным объектам, как индоевропейские. Некоторые народы, которые часто, по ошибке, называют примитивными, сохранив тесную связь с жизнью природы, разработали и сохранили языки, отражающие, в большей степени, свойства жизни, нежели материальных объектов.

Давайте теперь вернемся к обсуждению материальной самости, помня о том, что она является не просто химическим или электронным регулятором нашего тела, а настоящей "самостью" в полном смысле этого слова. Термин "материальная самость" я использовал в Драматической Вселенной, и мне он до сих пор кажется наиболее подходящим, хотя само понятие, безусловно, появилось довольно давно.

Возможно, некоторые из вас читали книгу Пака Субуха Сусила Будхи Дхарма и помнят, что, говоря об этой самости, он использовал слово "рох", которое было переведено как "душа". Мне кажется, что мы сделали ошибку, приняв этот сам собой напрашивающийся перевод. Наверное, следовало использовать термин "самость", поскольку словосочетание "материальная душа" может смутить человека гораздо сильнее, чем "материальная самость". Первые главы книги посвящены материальной самости человека, ее роли в человеческой жизни и тому, как она связывает нас с различными объектами.

Те из вас, кто изучал систему Гурджиева, в особенности, в изложении Успенского, знают, что он использовал понятие центров, каждый из которых делится на несколько уровней, самый низкий из которых называется механическим уровнем или автоматической его частью. Одной из наиболее удивительных концепций Гурджиева является формирующий аппарат, под которым можно понимать ум материальной самости. Формирующий аппарат развивается точно таким образом, как я описал, и у большинства людей, в особенности, западной культуры, становится основным инструментом мышления и деятельности. Этот аппарат использует слова, как если бы все вокруг состояло из материальных объектов. Он не способен чувствовать или различать, но может запоминать и ассоциировать различные идеи с потрясающим мастерством. Я уверен, что под формирующим аппаратом Гурджиев понимал ту часть человека, которую мы назвали материальной Самостью. Это, конечно, аппарат, но он, в то же время, является определенным видом самости. Хотя ее деятельность механична, на первый взгляд, ее можно принять за сознательное существо. Именно так проявляется особенность автоматической энергии. Тем не менее, как говорил Гурджиев, с материальной самостью "что-то не так". Ее основная задача заключается в предоставлении инструментов, при помощи которых мы воспринимаем, помним и воздействуем на материальный мир, к которому относятся и наши тела. И все же, материальная самость может обладать "собственной волей", благодаря которой она является самостью. Многие люди понимали, что здесь что-то не так, но, не используя классификацию "энергий", объяснить такую ситуацию довольно сложно.

Шиллер указывал, что что-то, не являющееся частью самого человека, формируется в нем, просто входя в его тело. Юнг цитирует Шиллера в связи с "инстинктом ощущения", утверждая, что посредством этого инстинкта человек "принимает на себя ограничения времени и пространства, становясь материальным объектом". Далее Юнг говорит, что "в этом состоянии человек представляет собой не более чем номинальное единство, содержимое момента, запечатленное в мире материи".

Изучая различные аспекты человека в этом механическом состоянии, мы обнаруживаем те же свойства, о которых я говорил в связи с материальной самостью. Какой бы язык мы ни использовали, всегда есть определенная часть "я", которая связана с материальным существованием. Это "я" способно думать и разговаривать, поскольку мышление и речь являются разновидностями материальной деятельности и осуществляются при помощи речевого аппарата, связанного с мозгом и другими частями нервной системы, контролирующими речь. Кроме того, это "я" использует запас образов и названий, языковых форм и т. п., хранящийся в мозге, который также является материальным объектом.

Материальная самость обладает обширными возможностями, благодаря тому, что в ее распоряжении имеется потрясающе сконструированный механизм. Это механизм нашего тела, посредством которого материальная самость властвует над всеми остальными материальными объектами. Можно даже назвать его Богом всего, что существует на Земле. И он действительно божественен: этот механизм может созидать и разрушать, а также производить на свет вещи, которые, может быть, даже не были предусмотрены в плане творения. Но это, всего лишь, "бог-вещь", бог вещей или правитель мира вещей. Он не способен, ни чувствовать, ни понимать другие природы, отличающиеся от его собственной. Есть люди, чья материальная самость гораздо сильнее, чем все остальные и господствует над их жизнью. Они могут быть весьма могущественными людьми, но у них нет ни чувств, ни жалости. Впрочем, они могут очень удачно имитировать их, поскольку материальная самость обладает возможностью имитировать то, чем сама не является. Эту возможность обеспечивает использование языка и общения. Таким образом, материальная самость может знать очень много о том, что вовсе не относится к ее собственному миру и удачно имитировать, если есть такая необходимость.

Первая задача самоизучения заключается в познании себя как машины, выяснении, правильно ли используется наша материальная самость. Например, если мы имеем дело с материальными объектами, то следует использовать именно материальную самость, поскольку именно она позволяет нам видеть, слышать и осязать. Она может говорить, думать, комбинировать и строить, и, все же, это только подземная часть всего здания, так сказать, подвал. Если человек живет подвальной жизнью, он не видит всего, что принадлежит целостному человеку.

Другими словами, материальная самость является всего лишь инструментом, который должен работать в умелых руках матера. В дальнейшем, мы будем обсуждать с вами, что следует понимать под этим "мастером", и каковы отличительные черты использования инструментов различными самостями. Тем не менее, материальная самость вполне способна отбросить притязания всех остальных самостей и воцариться в человеческом бытии, теле и естестве.

Те люди, которые относятся к материальной самости, как к настоящему человеку, вынуждены отвергать духовную цель нашего существования. Так, говоря об Ид, или вещеподобной самости, Фрейд, по-видимому, имел в виду не совсем то, что мы подразумеваем под этим понятием. И все же, он признавал, что должно существовать нечто помимо нее. Юнг, в свою очередь, как мне кажется, иногда был склонен рассматривать материальную самость как "сознательный ум". Этот вывод следует из того, как Юнг описывал его формирование. Однако, в таком случае, понятие Индивидуализации теряет свой духовный смысл. Впрочем, мы будем подробнее говорить об этом позже. Сейчас я просто хочу обратить ваше внимание на разницу между "мышлением" и "разумом". Под мышлением мы обычно подразумеваем умственную деятельность материальной самости. Поскольку этот процесс может протекать весьма успешно, мы считаем его работой настоящего человеческого разума. Тем не менее, это далеко от истины: разум вовсе не относится к материальной самости: он формируется и работает совершенно иначе. В связи с этим, свойство материальной самости познавать материальный мир и воздействовать на него лучше называть "мышлением ".

Люди относятся к мышлению по-разному. Некоторые считают его величайшим сокровищем человека, его отличительной чертой, возносящей его над всем остальным творением. Другие же склонны видеть в мышлении врага глубоких чувств, глубокого понимания и сознания реальности. Обе эти точки зрения верны, поскольку материальная самость действительно является госпожой материального мира, и в материальном мире она на самом деле представляет собой нечто удивительное. Для всех очевидно, что в форме науки и техники, она преобразует поверхность нашей планеты. С другой стороны, материальная самость – это всего лишь вещь, и по своей сути не отличается от всех остальных материальных объектов.

Довольно сложно отличить материальную самость от остальных, и поэтому мы обычно не можем точно определить свое "я". По этой же причине, мы не способны понимать ни себя самих, ни других людей. Мы не понимаем сути грандиозных перемен в наших чувствах и поведении. Мы не понимаем, как так может быть, что минуту назад мы действовали так-то и так-то, а через минуту наши действия обретают характер, совершенно не свойственный самости, которая распоряжалась в нас несколькими минутами ранее. Это происходит потому, что мы постоянно переходим от одного уровня существования к другому, от одной самости к другой. В том случае, когда инициатива попадает в руки материальной самости, а нам требуется войти в контакт с более высоким уровнем существования, более тонким и чувствительным, чем материальный мир, мы часто совершаем серьезные ошибки. В связи с этим, для нас исключительно важно знать свою материальную самость, ее место и задачи. Кроме того, необходимо знать, какая работа ей не по плечам, и за что ей даже не стоит и браться.

Итак, мы должны постараться понять все, что исходит от материальной самости. Для материальной самости, прежде всего, свойственно безразличие, отсутствие чувствительности, а также тенденция к отчуждению. Все эти свойства прекрасно видны на примере любого материального объекта. У материального объекта не может быть чувств: камень вряд ли будет испытывать сожаление, если, упав на мою голову, размозжит ее. То же самое можно сказать и о материальной самости. Кроме того, для нее характерно то, что я бы назвал отчужденностью, стремлением отделиться от остальных объектов и рассматривать их по отдельности, а также неспособностью проникать. Все эти характеристики свойственны материальным объектам и распространяются на материальную самость.

Так, например, видя перед собой некоторые картины, вы обнаруживаете потрясающую технику и, возможно, силу, но не чувствуете участия художника в том, что он хотел отразить в своей работе. И вы приходите к выводу, что она является творением материальной самости, не смотря на технику и силу, ведь материальный мир тоже отличается силой естества.

Иногда вы можете встретить человека с большими интеллектуальными способностями, но полностью подвластного материальной самости. Он может предложить схему действий в определенной ситуации, но когда вы присмотритесь к ней, то обнаружите характерные недостатки. Причина заключается в том, что не были приняты во внимание чувства. Судя по этому, вы можете сказать, что работа была проведена материальной самостью.

Когда вы видите людей, совершающих непомерные поступки в отношении друг друга, не чувствующих, что они делают с другим человеком, и явно не способных почувствовать это, вы можете быть уверены, что видите перед собой материальную самость. Когда вы видите людей, не способных пойти на компромисс, и рассматривающих ситуацию только с одной точки зрения, вы видите характерные проявления материальной самости. Все подступы отрезаны, материальная самость закрыта, как и остальные материальные объекты.

Безусловно, у каждого из нас есть материальная самость и не следует этого отрицать. Однако, все дело в том, что она должна быть вне, а не внутри нас. В этом смысле, ее можно было бы сравнить с нашей одеждой. Проникая внутрь нас, материальная самость начинает воздействовать на внутренний мир, что делает нас бессердечными. В то же время, она является наиболее подходящим и полноправным правителем материального мира, где ей и место. Однако, как только материальная самость выходит за рамки этого мира, она превращается в обыкновенную вещь и не заслуживает большего внимания, чем все остальные.

Несмотря на все сказанное, очевидно, что наше тело представляет собой нечто гораздо большее, чем просто материальный объект. Завтра мы будем говорить о более глубоких уровнях, в то же время, связанных с этим телом. Мы знаем, что в нашем теле есть жизнь, а жизнь представляется нам чем-то более чудесным, чем материальный мир, и, мы в связи с этим, считаем, что оно относится к миру жизни. Это действительно так, но здесь нет заслуги материальной части нашего тела. К миру жизни относится жизнь внутри нас. В то же время, как бы это не казалось странным, мышление не принадлежит к миру жизни.

В. – Разве у людей, порой, не возникают мысли, невыразимые при помощи слов?

Дж. Г. Б. – Да, безусловно, у нас иногда возникают "мысли, более глубокие, чем слова", но это не есть "мышление". Как вы помните, я уже говорил о том, что мышление отличается от разума. Существует много различных уровней разума. Существует, например "видение", и то, что мы называем "интуицией". Это вовсе не "мышление", в моей трактовке данного термина. Разум вполне может выходить за пределы материального мира, и, безусловно, слова тоже могут претерпевать преобразования. Однако пока слова остаются не преобразованными, пока они не наполнены жизнью, они являются объектами материального мира. Конечно, можно видеть многое, помимо материальных объектов, но это должно реально произойти; недостаточно просто сказать "видение может реально выходить за пределы материальных объектов". Человек действительно может видеть гораздо больше, чем просто материальный мир, но не следует забывать, что это происходит только когда действительно происходит. В том случае, если этого не случается, слова вновь возвращаются к своему источнику, опыту материального мира.

В. – Не могли бы вы разъяснить феномен телесной и умственной инертности. Другими словами, то, что нам всегда приходится в определенной степени принуждать себя работать. Связано ли это каким-то образом с материальной самостью?

Дж. Г. Б. – Инертность заключается в природе вещей. Они могут влиять на происходящее, но в них нет инициативы, нет силы. Пока мы находимся на уровне материального мира, нам постоянно требуется стимуляция для деятельности. Мы бы оставались пассивными, если бы различные силы притяжения и отталкивания, надежды и страха и т. п., не побуждали нас действовать. Каждый человек знает, что исключительно сложно удерживать мыслительную деятельность в неинтересном для нас русле. С другой стороны, если уж мы чем-то заинтересовались, то нас в равной степени трудно оторвать от этого. Иначе говоря, что-то вне мышления решает, будет ли продолжаться мыслительный процесс или нет. В отсутствие этого фактора, мыслящий ум остается пассивным аппаратом. Мы превозносим ум за его активность и подвижность мысли. Тем не менее, подвижно не мышление, а сам человек. Если бы, вдруг, прекратили поступать стимулы, вы бы поняли, насколько сложно мыслить.

Однако ни один человек не состоит исключительно из одной материальной самости. У каждого человека есть что-то за ее пределами, и благодаря этому человек живет. Пока у человека есть тело, оно представляет собой нечто большее, чем просто материальный объект, это также живое тело, которое, как раз и стоит за материальной видимостью. Мы не можем видеть жизнь, просто смотря на человека. Видя перед собой неподвижно лежащее тело, мы не можем точно сказать, труп это или живой человек. Наши органы чувств сообщают нам лишь о том, что перед нами материальный объект. Для того чтобы убедиться, живой он или нет, необходимо провести дополнительные обследования.

Итак, наше тело существует здесь, на поверхности Земли. Оно построено из элементов земной поверхности и участвует в физико-химических процессах, непрерывно происходящих на поверхности нашей планеты. Другими словами, наше тело представляет собой механизм для обмена энергиями. Энергообмен совершается через его ощущения, зрение, слух и т. п., а также через прием пищи, дыхание и метаболизм. Все это возможно, благодаря тому, что наше тело является потрясающе продуманно сконструированным механизмом. Именно поэтому, мы можем знать, и наши знания преобразуются в речь, мышление и другие разновидности телесной деятельности, которые вполне могут оставаться в пределах уровня земного существования. С этого уровня человека может вызволить только нечто выходящее за его пределы, но это нечто, мы должны искать иным образом. Вполне вероятно, что когда-нибудь люди изобретут машины, которые будут способны замечательно справляться со всем, что характерно для материальной самости человека. Тем не менее, на этой стадии изобретения завершатся. У меня не вызывает сомнения, что какими бы одаренными не были изобретатели искусственного человека, он сможет соответствовать лишь материальной самости. Как ни странно, у людей всегда было ощущение, что невозможно изобрести настоящего человека. Во всех историях, легендах и фантастических книгах о создании искусственных людей, мы обнаруживаем понимание того, что эти искусственные люди, эти роботы, могут обладать лишь очень ограниченными возможностями. Это означает, что, в принципе, при достаточном развитии науки и техники, можно создать нечто работающее, как материальная самость человека. Оно сможет научиться говорить, сможет научиться думать и сможет создавать и конструировать различные хитроумные устройства, а, может быть, даже будет стремиться к личному обогащению. Но у него не будет сердца. Примерно таков портрет первой, материальной самости человека. Можно даже предвидеть, что этот удивительный инструмент станет очень ценным слугой человека, и у него появится время и силы для многих важных дел. В этом, как раз таки, и заключается задача материальной самости. Она предназначена для выполнения работы, для которой не требуется вмешательство самостей более высокого уровня, о которых мы будем говорить далее.

В. – Вы сказали, что человек может создать нечто равноценное материальной самости. Что будет, если это создание однажды спросит себя, "Кто я ?"

Дж. Г. Б. – Это создание будет не равноценным материальной самости, а обладающим сходными возможностями. Такая машина, безусловно, может задать себе этот вопрос и ответит на него приблизительно так: "Я самая потрясающая вещь в мире!" Впрочем, она, возможно, обнаружит, что есть еще более удивительные вещи и, может быть, даже найдет способ достичь еще большего совершенства. Вполне вероятно, что все так и произойдет. И все же, машина не станет самостью, пока в нее не войдет воля. Именно на этом обстоятельстве построены все истории о машинах, крадущих волю своих создателей.

В. – Что происходит, когда эта материальная самость умирает? Умирает ли она полностью и навсегда? Что происходит с мотивирующей, животворящей силой, заставляющей ее двигаться и мыслить? Ведь есть что-то стоящее за бренной материальной самостью, что оживляет ее.

Дж. Г. Б. – Нет никаких сомнений в том, что на смертном одре воля покидает машину, и она перестает быть человеком. Пока мы не подошли к понятию души, я не могу рассказать вам о том, что остается. Тем не менее, мы можем с уверенностью утверждать, что материальная самость беспомощна перед лицом смерти. Давайте попытаемся выяснить, почему это так. Представьте, что у вас есть автомобиль, и для того, чтобы он ехал, во-первых, необходим бензин, а, во-вторых, водитель. С одной стороны, водитель может выйти из автомобиля и покинуть его. С другой стороны, в автомобиле может кончиться бензин. Если у водителя нет бензина, для него еще не все потеряно. Он, например, может оставить свой автомобиль и найти себе другой, или воспользоваться другим видом транспорта. Но машина находится в двойной зависимости: за рулем должен сидеть водитель, а в баке должен быть бензин, чтобы она могла двигаться. Наша материальная самость находится в той же самой ситуации. Она зависит от энергообмена, что соответствует бензину, то есть, она должна питаться, видеть, слышать, ощущать и т. д. Все это, в материальном смысле, представляет собой мотивирующую силу. Однако есть и еще что-то, наподобие водителя. Это совсем другое дело. Так, водитель может покинуть машину, когда в ней кончается бензин. Но водитель может покинуть ее, даже когда баки заполнены бензином, и это тоже будет смертельно для машины. Таким образом, судьба машины, по большей части, зависит не от наличия бензина, а от действий водителя. То же самое относится и к нам самим. Безусловно, пища, энергообмен и т. п. необходимы для деятельности тела, но есть нечто помимо этого. Так, ни у кого из нас не возникает сомнений в том, что на стульях в нашей аудитории сидят не просто аппараты для энергетических взаимодействий.

Впрочем, давайте теперь вернемся к заданному вопросу. Я не думаю, что материальная самость способна существовать независимо. Я считаю, что она слишком тесно связана с нашим телом как с физическим объектом, чтобы существовать без него. Таким образом, я бы сказал, что она, вероятнее всего, распадается с наступлением смерти тела или через некоторое время после этого. Тем не менее, мы можем лишь высказывать предположения по поводу загадки смерти. В противном случае, нам пришлось бы пройти через смерть и не просто пройти, а изучить все, что происходит во время нее. Конечно же, у нас нет возможности провести такой научный эксперимент. Лично я считаю, что материальная самость сразу же после смерти тела впадает в бессознательное состояние и вскоре распадается. Другим самостям уготована иная участь, о чем мы будем говорить с вами позже.

В. – Все сказанное свидетельствует о том, насколько безрассудно возлагать все свои надежды на материальную самость. Тем не менее, не является ли материальная самость защитой против чувства плачевности и страдания мира, возникающего у людей, практикующих латихан? Если бы человек постоянно осознавал это чувство, он бы вскоре не выдержал.

Дж. Г. Б. – Материальная самость действительно не способна страдать сочувственно, но она может страдать антипатически, то есть, ненавидя все то, что не может понять. Но это происходит только в том случае, если ваша воля полностью отдается материальной самости. Когда мы отстраняемся от нее, что происходит во время латихана, мы ощущаем эту самость как кусок железа или камень внутри себя. Тем не менее, следует принимать во внимание, что материальная самость является необходимой частью человека, и нельзя презирать или отвергать ее. Не нужно пытаться избавиться от нее: мы же не пытаемся избавиться от собственной одежды! Безусловно, нам требуется защита материальной самости. Если бы все было наоборот, и чувствительные части располагались бы поверх более грубых, это было бы не лучшей ситуацией. Таким образом, вы сделали совершенно верное замечание; подобно тому, как наше тело защищает собственную нервную систему, скрывая ее за менее чувствительными тканями, материальная самость служит защитной оболочкой, или прикрытием, для внутренних, более чувствительных частей человеческой природы. В случае если этот покров преждевременно срывается, может возникнуть опасная ситуация. Человек может серьезно пострадать, если это происходит раньше, чем он успевает подготовиться и расставить вещи по своим местам. Вовсе не следует пытаться уничтожить материальную самость, просто она должна занимать соответствующее ей место и выполнять соответствующие ей функции. Если же она временно отстраняется от дел, то возникает своего рода кризисная ситуация. Пак Субух называет такую ситуацию Забаб, или наказанием. В то же время, человек, возложивший, как вы метко сказали, все свои надежды на материальную самость, находится на ложном пути. Пак Субух даже называет Материальную Самость сатанинской душой. Человек, который позволяет своей воли входить в материальную самость, продает себя сатане. Следует всегда помнить об этом и держать материальную самость снаружи, где ей и место. Тогда она уже является не сатанинской, а вполне независимой душой.

В. – Если мы находим слова для нематериальных вещей, разве мы не можем думать о них?

Дж. Г. Б. – Конечно же, мы думаем о них, просто существует разница в единстве смысла. Мы говорим об осязаемых и неосязаемых вещах, считая, что в обоих случаях мы вполне можем положиться на единство смысла используемых слов. Тем не менее, смысл слов, используемых для обозначения даже таких, вроде бы, близких нам вещей, как чувства, не может быть с точностью выверен. Два человека могут сказать: "я счастлив", и это прозвучит для нас также конкретно, как "я высокий" или "я толстый ". На самом же деле, даже такое привычное для нас слово "счастлив" каждый человек понимает по-своему, и может, более того, понимать его по-разному в разные моменты своей жизни. Если бы вы попытались выяснить, что человек, чей внутренний мир, в основном, ограничивается материальной самостью, понимает под "счастьем", вы бы ужаснулись. Вы бы поняли тогда, что обсуждение внутренних состояний требует гораздо более строгой дисциплины языка, чем можно позволить себе в отношении материальных объектов. В научной работе, впрочем, мы следуем весьма жестким правилам использования слов, обозначающих материальные объекты. Но это всего лишь детские игры, в сравнении с тем, что требуется для описания внутренних состояний. К сожалению, люди не выработали соответствующей дисциплины для подобных внутренних и еще более утонченных вещей.

В. – Бапак утверждает, что благодаря тестированию и продолжительной практике латихана мы можем непосредственным образом знать все, о чем вы говорили.

Дж. Г. Б. – Это связано с очищением, один из результатов которого заключается в освобождении от власти материальной самости.

В. – В чем состоит задача поэта? Поэт выражает мысли, чувства, абстрактные вещи, и это много значит для тех людей, которые читают его стихи и способны чувствовать их. Каким образом это связано с материальностью? Может быть, когда поэт выражает определенные мысли или чувства, это несколько глубже, чем материальность?

Дж. Г. Б. – Не просто несколько глубже, но может быть бесконечно глубже. Это его работа, его роль в нашем мире. Поэт должен находить способы для выражения того, что не может быть выражено языком. Т. С. Элиот, например, говорит, что мы пытаемся нащупать слова для того, что не может быть высказано, и когда находим их, то нам непременно хочется сказать что-нибудь еще. Такое расширение языка в целях выражения ранее не высказывавшихся понятий является частью нашей общей задачи. Безусловно, мы все должны заниматься этим, но для поэта такая работа становится профессией. Впрочем, существуют и другие разновидности этой работы.

В. – Разве поэт не пытается разорвать узы, связывающие слова с материальными объектами, создавая новые связи, уводящие их от материального мира?

Дж. Г. Б. – Не всегда. Поэту не удалось бы это, если бы не было ничего, помимо материального опыта. Мы бы не смогли ни говорить, ни слышать, что говорит он. Если бы у нас не было ничего больше, если бы мы были роботами, среди нас не могло бы быть поэтов. В крайнем случае, мы могли бы копировать то, что тем или иным образом услышали бы от кого-нибудь еще. Дело в том , что человеческий опыт постоянно выходит за рамки материальной сферы. Мы в той или иной степени погружаемся в мир за пределами материальности и возвращаемся оттуда, вынося различные впечатления, о которых можем потом вспоминать. Поэт, как раз, и пытается подобрать нужные слова и сложить их таким образом, чтобы мы могли узнать, что он увидел. Вряд ли кто-нибудь мог бы в полной мере наслаждаться поэзией внематериального мира, если сам никогда не имел этого опыта. Другими словами, поэт напоминает или помогает людям не только вспомнить, но и лучше воспринять то, что они сами уже раньше чувствовали.

На этом дискуссия завершилась и Дж. Г. Б. сделал несколько предложений по практическому применению того, что было сказано о материальной самости.

Дж. Г. Б. – Прежде всего, следует помнить, что когда мы видим, ощущаем или дотрагиваемся до вещей, наше зрение, чувства и ощущения не являются "собственно Я" – они представляют собой то, что происходит с нашим "я". Мысли, входящие в мою внутреннюю осведомленность, или, говоря обычным языком, в ум, не являются "собственно Я". Все они входят в состав "я", но их следует рассматривать исключительно как материал для работы. Я не должен позволять им полностью овладевать моим вниманием, забывая себя. Один из методов борьбы с узурпаторскими притязаниями материальной самости заключается в развитии чувства ответственности в отношении материальных объектов, принадлежащих и не принадлежащих вам самим. У нас есть тенденция заботиться обо всем, что тем или иным образом пополняет содержание нашей материальной самости. "Мое имущество позволяет мне быть самим собой". Это вовсе не так, напротив, если я позволяю ему главенствовать в моей жизни, мне никогда не удастся стать самим собой. В то же время, если я буду заботиться об имуществе других людей точно также, как я забочусь о своем собственном, то это вызволит меня из плена желаний моей материальной самости. Некоторые из вас уже говорили этим вечером, что у вещей есть право на собственное существование. И действительно, если вы научитесь уважать их, вы станете гораздо менее зависимыми от материального мира, и вероятность того, что вы превратитесь в рабов собственной материальной самости, будет несколько меньше.

Труднее всего реально почувствовать материальную самость. Успенский познакомил нас с понятием Человек-Машина в 1921 году. Мы провели многие годы в его группах, наблюдая и ставя эксперименты, для того, чтобы самостоятельно убедиться в том, что человек 99,9 % своего времени проводит в рабстве у собственной машины. Мы собрали очень много сведений о деятельности этой материальной самости, но лично я впервые реально почувствовал, что это такое лишь в 1932 году. Я говорю это вовсе не для того, чтобы отбить у вас охоту к развитию, но лишь для того, чтобы вы не были разочарованы, если не сразу почувствуете все, о чем мы с вами сегодня говорили. Однако прежде, чем мы оставим позади первую стадию нашего самоизучения, я хочу, чтобы вы поняли важность материальной самости. Возможно, вы решили, что материальная самость совершенно не связана с нашими духовными поисками. На самом деле, это не так. Это змей, которого должен покорить Св. Георгий Победоносец. Побежденный змей становится его верным конем и помощником в долгом путешествии. Для того чтобы покорить материальную самость, прежде всего, нужно знать ее, а затем, неусыпно следить за ней. На средневековых изображениях Св. Георгия можно увидеть удивительную связь между ним и змеем. Змей следит за Св. Георгием, поджидая момент, чтобы застать его врасплох. Пока Св. Георгий внимателен, змей бессилен. В этом , как раз и заключается суть наших взаимоотношений с материальным миром. Он призван служить нам, но горе тому, кого он застанет врасплох.

Завтра мы проникнем за материальную оболочку и вплотную займемся изучением жизни и ее значения. Однако прежде, чем мы расстанемся, я бы хотел напомнить вам, что все сказанное сегодня относится к "я", а не к "собственно Я". Впрочем, это не означает, что "собственно Я" совершенно не связано с темой нашей сегодняшней беседы. Напротив, все зависит от местопребывания "собственно Я". Когда "Я" идентифицирую себя с каким-либо материальным объектом, я становлюсь им. Человек-Машина – это лишь самость, поскольку "собственно Я" входит в нее. Когда это происходит, я перестаю осознавать, кто я. Думаю, что в ходе наших дальнейших дискуссий вы лучше поймете то, что я имею в виду. Для того чтобы понять исключительно сложную структуру человека, нам сначала придется научиться различать его части, их природу и функции. Именно этим мы и займемся в ближайшие два дня.