Глава 8. МОТИВЫ И ЭТАПЫ ВОЗНИКНОВЕНИЯ ПИСЬМЕННОСТИ

История возникновения современных форм письменности во многом аналогична истории развития самой устной речи. В обоих случаях задолго до первых проявлений новой функциональной системы знаков существовала некоторая исходная диспозиция. В случае речи такой исходной диспозицией была способность к жестикуляции и продуцированию звуков. Для письменности — это способность формировать знаки, а также использовать их в целях коммуникации. Так, у различных племен индейцев Северной и Южной Америки существуют целые системы меток и указателей (воткнутые у тропы ветки, стрелы и узоры из камней и т. п.), информирующие идущих следом соплеменников о направлении движения, случившихся по дороге событиях и возможных опасностях. Вполне вероятно, что подобное применение знаков в коммуникативных целях имело место уже на ранних фазах архаического мышления, то есть 50 тыс. — 40 тыс. лет тому назад.

Способность использовать знаки для целей сообщения десятки тысячелетий находилась в своего рода зачаточном состоянии. Она возникла прежде всего в контексте выполнения магических действий и ритуалов и с самого начала обладала важнейшей особенностью знаковой функции — замещения, указания на нечто другое, принципиально отличное от самого знака. Но в магических обрядах знаки замещали не реальные события или объекты, а силы, которые должны были способствовать или препятствовать чему-то значимому в жизни человека той далекой эпохи. В специальной литературе существуют самые разные предположения относительно того, как произошло «насыщение» знаковых функций объективным информационным содержанием (см. Jensen, 1969; Claiborne, 1978). Согласно одной из гипотез, причиной этого развития была необходимость фиксации и обозначения отношений собственности. В самом деле, изображения печатей относятся к числу древнейших из найденных знаков. И все же крайне маловероятно, что отсюда могла возникнуть потребность, приведшая к созданию письменности. Часто приходится также встречаться с мнением, что знаки выполняли прежде всего функцию мнемотехнических средств, помогавших при взаимных расчетах, займах, долговых обязательствах и т. п. Хотя эта точка зрения содержит долю истины, представляется, что причины возникновения письменности, которые привели к фундаментальным изменениям всей общественной жизни, нужно искать в значительно более широком контексте.

==190

РОЛЬ СОЦИАЛЬНЫХ ФАКТОРОВ В ПОЯВЛЕНИИ ПИСЬМЕННОСТИ

Мы склонны связывать причины возникновения письменности с рассмотренными в предыдущей главе данными о развитии ранних городов-государств Востока. Как уже отмечалось, в период между 10 тыс. и 5 тыс. лет до н. э. здесь произошло резкое увеличение плотности населения. Сложная сеть взаимных обязанностей и зависимостей, производств и торговли, но прежде всего связей, обеспечивающих безопасность населения в целом и власть правящей верхушки, требовала продуманной организации общественной жизни. С помощью обычных средств непосредственного общения в принципе невозможно поддерживать функционирование социального организма, насчитывающего десятки тысяч индивидов. Поэтому возникла необходимость или, точнее, общественная потребность в непрямом, безличном оформлении прав и в особенности обязанностей жителей ранних городов-государств.

Письменная фиксация как раз и позволяет регулировать поведение людей в отсутствие представителя власти. В этой его функции письмо было чрезвычайно близко иконическим символам божественной власти — храмовым скульптурам и иконам. Первоначально оно было наполовину элитарным ритуалом, наполовину орудием власти группы посвященных. Однако мощная общественная потребность в письменности, действовавшая на протяжении длительного исторического периода, все же привела к тому, что постепенно она стала одним из основных средств регуляции повседневных социальных отношений.

Кроме того, только письменность позволяет выйти за ограниченные пространственные рамки речевой коммуникации. Диапазон психологического действия письменности простирается так же далеко, как и влияние межличностных отношений, причем, эффективность этого действия сохраняется даже в отсутствие одного из партнеров коммуникации. Совершенно очевидно, что возникновение городов-государств требовало координации поведения огромного числа людей, и именно письменность явилась незаменимым средством решения этой задачи. Последующее возникновение древних империй, например государства хеттов или персов, без существования письменности было бы просто немыслимым.

Письменность обладает еще одним чрезвычайно важным свойством. С помощью общественно выработанной системы графических знаков появилась возможность преодолевать не только пространственные, но и временные границы непосредственной коммуникации. Возникает нечто вроде исторического измерения общественного самосознания. Если в тотемизме история и нормы поведения в мифологической оболочке выступали в синкретическом единстве, то благодаря письменности происходит их дифференциация. Право и закон находят свое выражение в первых кодексах, тогда как представления об истории отражаются в текстах совершенно иного рода. Если кодексы оказывают влияние на формирование государ-

==191

Рис. 49. Наглядное изображение последовательности событий при военном столкновении двух индейских племен. Это еще не запись, а лишь выражение фиксированной в памяти информации в виде серии картинок (по Jensen, 1969).

ственности, то письменная история крайне важна для осознания принадлежности к одному народу ^1 .

Тем самым мы указали некоторые действовавшие в течение тысячелетий факторы развития. Вне всяких сомнений, различные виды текстов служили также другим целям: фиксации договоренностей, долгов, указаний, приговоров, завещаний и т. п. И конечно же, сами эти практические цели влияли на стилизацию средств письменного выражения мысли.

Можно констатировать, следовательно, что письменность стала инструментом достижения множества различных целей. Было предпринято немало попыток создания самых разных форм письменности. Как раз в период расцвета ранних городов-государств эти процессы стали протекать особенно интенсивно. Писцы образовали особую социальную прослойку с собственным богом (см. рис. 48 на с. 180, по Hamblin, 1977). Жрецы присвоили себе знание письменности, а затем право толковать древние «священные» тексты. Они широко пользовались этим правом для сохранения и упрочения своей власти.

>' В конечном счете письмо как опредмеченная мысль само становилось предметом познавательной деятельности людей. Это случилось, разумеется, на гораздо более поздней ступени развития человеческого мышления. Процессы совершенствования письменных средств выражения мысли, начавшиеся очень давно, не окончились до настоящего времени. Размышляя о значении письма, один безвестный египетский писец оставил свыше 4 тыс. лет назад следующую надпись на папирусе: «Человек исчезает, тело его становится прахом, все близкие его исчезают с поверхности земли, но писания заставляют вспомнить его устами тех, кто передает это в уста других. Книга нужнее построенного дома, лучше роскошного дворца, лучше памятника в храме».

' Эта последняя функция, »прочем, реализуется лишь в значительно более поздние исторические периоды.

i

==192

Мы попытаемся показать теперь, как действие указанных социальных факторов, преломившись в структурах когнитивных процессов, привело в конце концов к появлению наиболее совершенных, алфавитных, форм письменности. Возникновение алфавита имело определенные психологические причины. Можно с полным основанием говорить об историческом процессе решения задачи нахождения средств выражения неограниченного многообразия содержаний человеческого мышления с помощью потенциально столь же бесконечного, но и одновременно все-таки управляемого множества графических знаков. Решение этой проблемы оказалось непростым, так что его поиски потребовали по меньшей мере 3 тыс. лет. Важнейшие этапы формирования письменности будут рассмотрены нами на примере двух различных систем знаков. Эти этапы можно до известной степени интерпретировать как шаги, ведущие к решению данной проблемы.

КОГНИТИВНЫЕ ПРОЦЕССЫ И ВОЗНИКНОВЕНИЕ АЛФАВИТА

Самой ранней формой когнитивной репрезентации является наглядно-образное представление предмета или события. Такой же полуизобразительный характер имели и исторически первые средства графической фиксации информации. На рис. 49 показана идеограмма, описывающая (или изображающая?) военный поход индейцев джиба против одного из племен сиу. На этом рисунке (а) означает базовый лагерь, (б) вождя, (в) палатки врагов, (д) вождя племени сиу. Схватка произошла на берегу реки (г); (е) и (ж) означают тела убитых и захваченные трофеи. Аналогичные тексты-изображения в изобилии встречаются в пещерах, например, в Сибири или в Северной Испании. Они возникли десятки тысячелетий назад. Разумеется, их еще нельзя считать письменным памятником. Вместе с тем можно отметить присутствие двух важных элементов всякой письменности: реконструкция содержания мышления (последовательности представлений) осуществляется в материализованной, знаковой форме, и, кроме того, необходимо заранее знать значение отдельных фигур, чтобы правильно «прочитать» изображенное «сообщение».

Следующим этапом, который обнаруживается как в шумерской, так и в древнеегипетской культуре, была сильная стилизация, или стандартизация, идеографических элементов. Благодаря этому обеспечивалось более надежное распознавание. Знаки стали однозначнее, а их изготовление уже меньше зависело от индивидуальных умений. Появилась возможность передачи сообщений между людьми, которые совершенно не знают друг друга.

Но это еще не все... На рис. 50 показан сосуд для белил, датируемый периодом 1-й династии (около 2850 лет до н. э.). Сокол справа вверху (символ фараона, тотемное происхождение которого не вызывает сомнений) держит веревку, которая проткнута через губы

==193

Рис 50 Древнеегипетское описание победы фараона Нармера над его противниками (около 3100 г до н э ) В отличие от индейского изображения на предыдущем рисунке эта пиктограмма репрезентирует понятия (так, например, шесть цветов лотоса обозначают число 6000)

==194

человеческой головы. Таким образом вели пленных. На спине пленного можно видеть шесть цветов лотоса. Цветок лотоса был знаком тысячи — огромное количество лотоса росло в болотах Верхнего Нила. Следовательно, фараон захватил 6 тыс. пленных. Наряду с большей стилизацией по сравнению со сценической организацией предыдущего рисунка здесь импонирует четкое выделение семантических единиц (фараон, пленный, 6 тыс.) и отношений между ними (брать в плен). Данная картина, очевидно, воплощает последователь ность высказываний. Это непосредственно подводит нас к начальным формам письменности, прежде всего к так называемому пиктографическому письму, которое во многом опиралось на сценические элементы. Можно утверждать, однако, что пиктографический текст также был скорее последовательностью высказываний, чем цепочкой изолированных понятий. Так, например, в древнешумерском пиктографическом письме изображения рта и пищи обозначали глагол «питаться», изображения женщины и гор имели значение «рабыня», так как рабыни захватывались в северных горных районах, знаки мужчины и плуга означали «пахарь» и т. д. Разумеется, такие знаки представляют собой скорее сценические описания, чем слова в нашем современном понимании. Но уже в древнешумерском и древнеегипетском языках появляются графические знаки для понятий, иными словами, пиктографические репрезентации целых классов объектов.

Эта стадия развития, которую прошли все известные в настоящее время письменности, характеризуется ограниченностью выразительных возможностей. Огромное количество знаков для понятий, которое должно дополняться в случае выделения нового понятия еще одним индивидуальным знаком. И кроме того, существовали еще специальные знаки для обозначения связей между понятиями. Значительные трудности возникали при этом в случае изображения достаточно абстрактных, не имеющих конкретных референтов понятий. Как мы убедимся в следующей главе на примере возникновения чисел и систем счисления, эффективное познание и господство над природным окружением тесно связано со способностью образовывать все более абстрактные классы понятий. Именно этому мешал изобразительный характер знаков пиктографического письма. Конечно, с помощью стилизации и метафорической символики можно добиться передачи абстрактного содержания конкретно-наглядными средствами. Но при метафорическом применении знаков возрастает многозначность их возможного истолкования. Затрудняются процессы чтения (или распознавания), значительно осложняется обучение. Подобные трудности не должны быть чрезмерными — письмо как инструмент деятельности должно быть доступно произвольному управлению со стороны субъекта. Вместо того чтобы дать универсальное средство выражения любых мыслительных результатов, это направление процесса развития письменности заводит в явный тупик.

В силу указанных причин пиктографическое письмо было заменено другими формами письменности. Этот процесс протекал очень

==195

медленно и трудно. Он продолжался около 2 тыс. лет. Такая длительная задержка в развитии более эффективных форм письменности объясняется, пожалуй, тем, что из-за самоочевидной наглядности конкретных образов они должны были казаться наилучшим средством передачи информации о предметах и событиях. Преодоление пиктографического этапа осуществлялось с помощью использования многочисленных смешанных форм. Особенно отчетливо это развитие прослеживается на примере эволюции египетских иероглифов. Однако оно характерно почти для всех древних языков (за исключением китайского, где идеологические факторы обусловили задержку развития на тысячелетия) и протекает по примерно одинаковой схеме в случае шумерской и хеттской клинописи, минойского письма, письменности народов, населявших Индостан, а также древних цивилизаций Нового Света (см. рис. 51).

Процесс дифференциации изображения и понятия лучше всего анализировать на материале древнеегипетских иероглифов, так как здесь благодаря прочным традициям на протяжении более 2 тыс. лет имеются свидетельства постепенного изменения навыков и привычек мышления. В Шумере аналогичные процессы были нарушены нашествием и завоеванием культурных центров семитскими племенами. Внезапная гибель минойской цивилизации на Крите или империи хеттов не позволяет провести детальный анализ, но сохранившиеся источники дают возможность сделать вывод, что и там генеральная линия развития письменности шла в том же самом направлении.

Итак, необходимость освобождения от пиктографического принципа обоснована. Но в каком направлении должно происходить дальнейшее развитие письменности? В принципе имеется лишь одна альтернатива: введение знаков не для иконических, а для акустических репрезентаций мысли, иными словами, введение знаков, замещающих звуки речи. Задним числом решение проблемы кажется предельно простым. В действительности же признание этого принципа натолкнулось на серьезные трудности. Почему?

Прежде всего потому, что совершенно неясно, как должны выглядеть эти знаки для звуковых комплексов. Можно было бы предположить, что эта проблема была разрешена каким-либо гениальным ученым или философом. Судя по всему, такого гения нигде и никогда не было. Как же все-таки должны выглядеть знаки для речевых звуков?

Первое из найденных решений состояло в том, чтобы подставить изображения вместо звуковых конфигураций отдельных слов. Речь идет о принципе шрифта-ребуса. Декодирование значения из текста осуществляется как бы на обходном пути: сами знаки обозначают звуковые структуры и лишь эти последние репрезентируют наглядные признаки понятия. Легко понять, что этот принцип впервые позволяет также осуществлять графическую фиксацию существующих в устной речи абстрактных понятий. Чтобы понимать этот тип письменных знаков, необходимо иметь в памяти двойную репрезентацию отношений:

==196

Рис. 51. Вырубленные в камне иероглифы майя (дверь одного из храмов на территории Мексики) Данная система письменности представляет собой смесь пиктографических (руки, глаза, головы) и абстрактно-символических знаков. До сих пор она лишь частично дешифрована. Ее разгадка обещает пролить свет на вопрос о том, какое понятийное содержание передавалось с помощью абстрактных символических форм.

==197

во-первых, между графическими элементами и звуковыми структурами; во-вторых, между звуковыми структурами и признаками обозначенного объекта или группы обозначенных понятий как абстрактного понятия. Прежде чем пояснить это на примерах из древних языков, укажем несколько иллюстративных аналогий из современного русского языка. Разгадывая ребус, мы связываем изображения банки и ноты, получается «банкнота», поста и ели — получается «постель», коня и яка — получается «коньяк». Это уже не иконо-, а фонограммы, знаки для последовательностей звуков, обозначающих совершенно другие понятийные признаки. Знак теряет здесь графическое сходство с обозначаемой вещью. Связь между звуковыми признаками и понятийными признаками устанавливается только в когнитивных структурах памяти.

В египетских иероглифах в течение длительного времени сосуществовали обе формы репрезентации. Соответствующие фонограммы иллюстрирует текст, показанный на рис. 52— 53 (оба рисунка взяты из Claiborne, 1978).

Первый рисунок изображает передачу царицей Нефертити двух чаш богине Исиде. На другом рисунке с увеличением показана одна из сопровождающих эту картину иероглифических надписей. В верхней группе иероглифов трон служит фонограммой звуков «ст», полукруглая краюха хлеба — акцентированного звука «т», а яйцо и сидящая женщина являются детерминативами, или определителями (см. ниже): яйцо указывает на женское начало, фигурка — на отношение к супруге фараона. Все звуки являются согласными. Гласные не записывались и должны были добавляться при расшифровке: «Асет» (Исида) — имя богини. Во второй группе ласточка обозначает, с одной стороны, понятие «великий» («большой, высокий»), а с другой — комбинацию звуков «вр». Изображение губ — акцентированное «р», а хлеб — снова «т». Теперь можно прочитать слово «верет», что значит «великая женщина». Гриф замещает комбинацию звуков «мт», которая усиливается в последней согласной присутствием краюхи хлеба. Флаг слева как фонограмма замещает звуки «нтр», в качестве же идеограммы является знаком бога. Читается «мут-нетхер», или «мать бога». В четвертой группе фонограмма изображения корзины читается как «нб» — «господин». Хлеб добавляет звук «т». Нижний знак в качестве фонограммы является звукосочетанием «пт», а в качестве идеограммы — знаком неба. Получаем «небед пед» или «госпожа неба», что является одним из титулов Исиды. Заслуга открытия тайны звуковой формы древнеегипетской письменности принадлежит, как известно, замечательному французскому лингвисту Ж. Ф. Шампольону ^1 .

i Трехъязычный розеттский камень, содержавший идентичные благодарственные надписи жрецов в адрес одного из Птолемеев на древнеегипетском в иероглифическом и демотическом вариантах и, что особенно важно, на древне греческом языке, дал ключевую информацию для расшифровки. Решению этой сложнейшей задачи также в немалой степени помогло открытие того факта, что коптский язык является прямым «наследником» древнеегипетского.

==198

Рис. 53 Значение отдельных иероглифов из надписи на рис 52 Речь идет об одной из первых попыток символического обозначения звуков, подготовивших переход к современным видам письменности (по Claiborne, 1978).

==199

Рис. 54. Примеры древнеегипетских фонограмм и идеограмм. Фонограммы представляют собой знаки для звуков. Релевантными фонологическими признаками являются при этом согласные названий изображенных объектов или сцен. Идеограммы — это прототипические наглядные изображения. Так, стилизованное изображение крыши означало у древних египтян «небо», то же самое со звездой в центре — «ночь». Иногда идеограммы использовались в качестве детерминативов — знаков для родовых понятий. Благодаря этому удавалось сделать надпись значительно более однозначной (см. текст).

Использование фонограмм, однако, также сопряжено с явными трудностями. Хотя процедуру наполнения гласными можно было сделать достаточно однозначной, сохранялась слишком высокая неопределенность окончательной смысловой интерпретации. Один и тот же каркас согласных мог быть одинаковым для нескольких в семантическом отношении совершенно различных понятий. Это подтверждается огромным числом примеров. Приведем только один из них (по Jensen, 1969, S. 57). Слово «м-н-х» имело три значения: 1) папирус (в смысле «растение»), 2) юноша, 3) воск.

Чтобы добиться при чтении большей однозначности, вводились так называемые детерминативы. Фактически они представляли собой нечто среднее между родовыми понятиями и семантическими маркерами, указывающими ту область смыслового пространства, в которой локализовано значение слова в данном контексте. Когда имелся в виду папирус, то этому слову предшествовал идеографический знак ^Tg , определявший его связь с растениями. При значении «юноша» изображалась мужская коленопреклоненная фигурка, «воск» — знак (о о о о) для веществ и минералов. На рис. 54 приведены некоторые древнеегипетские знаки для фонограмм и идеограмм, которые могли также выполнять роль детерминативов.

Интересно, что имелись специальные детерминативы, указывающие на отношение иероглифа к абстрактным понятиям или к мета-

==200

Рис. 55. Основные типы древнеегипетских шрифтов, соответствующие разным историческим периодам. Отчетливо выступает тенденция к сглаживанию переходов от одного графического элемента к другому. В связи с общественной потребностью развития скорописи менялись также материал и орудия письма (по Claiborne, 1978).

форическим выражениям. Аналогично абстрактное понятие «возраст» символизировалось изображением мужчины с опущенной головой, процесс поиска — фигуркой ибиса. Во всех этих случаях речь идет о своего рода метафорической стилизации, в основу которой положено новое использование древних пиктографических элементов иероглифической письменности.

Существовало три варианта древнеегипетской письменности: иероглифический, иератический и демотический ^1 . Хотя в течение

' Все три названия были даны этим вариантам древнеегипетского письма греками. Так, hieroglyphoi — означает по-гречески «священные письмена», hieratikos— «жреческий» (этим вариантом пользовались, как правило, только жрецы), demotikos — «народный». — Прим. ред.

==201

длительного времени всеми этими вариантами пользовались одновременно, они представляют собой три последовательных стадии развития графических элементов письма. По различиям между ними можно судить об общих тенденциях такого развития. На рис. 55 показаны некоторые примеры трех типов шрифта. Совершенно очевидно изменение в направлении от иконической репрезентации к стилизации знака и затем выделению упрощенной схемы контура, которая постепенно сглаживается под влиянием закономерностей организации движений пишущей руки. Выступающая здесь тенденция к увеличению скорости письма приводит в текстах к появлению непрерывных переходов от одного знака к другому.

В несколько ином отношении показательна история шумеровавилоно-ассирийских клинописных шрифтов. Древнешумерская письменность старше древнеегипетской и, по мнению некоторых авторов, даже оказала на ее возникновение определенное влияние. На материале шумерского письма также можно установить наличие перехода от иконических пиктограмм к более стилизованным графическим элементам. Рис. 56 позволяет составить определенное представление об особенностях клинописи на разных фазах ее развития. Обращает внимание, что знаки поздней клинописи повернуты на 90° против часовой стрелки. Это объясняется тем, что глиняные таблички стали больше. Вместо квадратных, свободно лежавших на ладони табличек стали применяться большие прямоугольные, укладывавшиеся на предплечья и упиравшиеся в изгиб локтя. При этом изменилось направление письма: вместо сверху вниз и справа налево стали писать горизонтальными строчками слева направо. Другие, более важные изменения были связаны с захватом Шумера семитскими племенами аккадов (около 2300 г. до н. э.). Заимствовав древнешумерские знаки, они наполнили их в процессе фонетизации звуковыми формами своего языка. Это обстоятельство и сделало расшифровку клинописных текстов такой трудной задачей.

Ранние шумерские надписи выцарапывались или выдавливались в глине. Стандартизация техники письма была достигнута благодаря использованию специальных палочек, сначала круглых, а потом треугольных в сечении. Поскольку палочку для письма держали под углом к поверхности таблички, нажатия оставляли характерные клиновидные углубления, давшие название всей системе письменности (см.рис. 57).

Корни шумерских слов были однослоговыми. В результате знаки, обозначавшие различные слова, стали также обозначать отдельные слоги. Что касается выразительных возможностей шрифта, то это имело как отрицательные, так и положительные следствия. Главный недостаток состоял в том, что один и тот же слог мог иметь множество различных значений. Эта многозначность редуцировалась, как и в древнеегипетской письменности, с помощью использования детерминативов. Так, все слова, которые обозначали что-либо деревянное, сопровождались знаком «дерево».

Относительным преимуществом однослоговых корней была возможность применения агглютинации — способа образования

==202

Рис 56. Эволюция шумеро-вавилоно-ассирийской письменности хорошо иллюстрирует освобождение от первоначальных пиктограмм и переход к стилизованным, а затем и к условным знакам. Поворот знаков на 90° (во втором столбце) был обусловлен чисто техническими причинами, которые обсуждаются в тексте (по Claiborne, 1978).

==203

Рис 57. Возникновение клинописных знаков Они выдавливались призматическими палочками в мягких глиняных табличках, которые затем либо высушивались на солнце, либо — что случалось реже — закаливались при высокой температуре в печи

производных слов и грамматических форм путем фонетического «склеивания» исходных слов. Отдельные слоги начинали при этом выполнять функцию аффиксов, видоизменяющих значение корня. Особенно сильное влияние на значение производных слов оказывали приставки, что наблюдается до сих пор в таких современных языках, как немецкий и русский. Так, например, в немецком языке из одного корневого слова — «stand» можно образовать с помощью приставок слова Verstand (рассудок), Aufstand (восстание), Einstand (вступление в должность), Umstand (обстоятельство), Bestand (наличность). Ausstand (забастовка) и т. д. Благодаря менее значительным флексивным изменениям звукового рисунка слов достигались также тонкие адаптивные модификации их значений. В этом отношении шумерский письменный язык, видимо, значительно превосходил древнеегипетский. Не случайно он в течение многих столетий считался чем-то вроде языка дипломатов. В период между 2300 и 1600 годами до н. э. тексты почти всех межгосударственных соглашений и договоров записывались с помощью шумеро-вавилонской клинописи.

С точки зрения социальной психологии важно отметить, что древнешумерский язык сохранился в основе языка, знакомого немногим избранным, также и в последующие периоды (примерно до 610 года до н. э.) чужеземного господства. Жрецы использовали этот язык при выполнении культовых обрядов. Под страхом неизбежной смерти «посвященные» не должны были рассказывать что-либо о содержании этих обрядов, а также о смысле сопутствующих заклинаний и священных текстов. Это может служить хорошим примером того, как монополизация знания становится орудием усиления власти над другими людьми, в данном случае — власти господству ющего класса над эксплуатируемыми.

Слоговая основа шумерского языка и обусловленный ею агглютинационный способ образования новых слов и графических знаков привел к исключительно важному для развития письменности следствию.

==204

За 2500 лет до н. э. древнешумерское письмо состояло примерно из 2000 пиктографических знаков. В течение следующих 500 лет в результате введения звуковой символизации и превращения идеографических элементов в (преимущественно) детерминативы объем необходимого для коммуникации запаса знаков снизился до 800 И это произошло в то время, когда значительно усложнились торговля и отношения собственности, право и государственное устройство, получили развитие культура и наука. Значит, несмотря на уменьшение числа знаков, выразительные возможности письменности повысились. А может быть, это произошло как раз благодаря сокращению числа знаков? Вне всяких сомнений, дело обстояло именно так' В процессе все более интенсивного использования аффиксов для изменения значения, переструктурирования и новообразования слов из сходных слоговых компонентов были открыты комбинаторые способы систематического расширения лексикона без увеличения числа базовых графических знаков. Тем самым была почти решена проблема создания удобного инструментария графического выражения и фиксации потенциально бесконечного многообразия мыслей и образов.

Окончательное решение этой проблемы шумерами найдено не было. Возможно, слоговая природа языка препятствовала осуществлению последнего шага по расщеплению слогов на фонемы, может статься также, что вследствие неоднократных завоевании чужеземцами, привнесений и заимствований чуждых звуковых и семантических элементов перестройка шрифта по законам оптимальной организации когнитивных процессов стала просто невозможной. Во всяком случае, можно констатировать, что последующий шаг в этом историческом процессе был совершен в других регионах древнего мира, причем в разное время одно и то же решение находилось трижды. Судя по всему, эти открытия были сделаны независимо друг от друга.

Даже на этой последней фазе развития письменности многие детали скрыты от нас во мраке древней истории. Но историко-географический фон этих событий известен достаточно хорошо.

Из Двуречья, которое на протяжении столетий было не только областью особенно высокого развития торговли, культуры и науки, но также и областью постоянных социальных волнений и вооруженных столкновений, происходило переселение племен на юг, север и прежде всего на запад (см. рис. 58). На узкой полосе восточного побережья Средиземного моря около естественных бухт появились блестящие богатые города-государства Угарит, Библ, Сидон и Тир. На расстоянии нескольких маршевых бросков находилась Месопотамия По ту сторону Синайского полуострова и Красного моря простирался Египет фараонов. Великая империя хеттов лежала на севере и северо-западе Так что жизнь жителей этих городов-государств едва ли могла быть спокойной. Но на фоне периодически вспыхивавших войн происходило беспримерное развитие торговли и культурных контактов между народами. Еще дальше на западе в «море Заката» лежал остров Крит— «медный остров» с цветущей

==205

==206

минойской культурой и собственной письменностью. Корабли отправлялись в длительные экспедиции, на расстояния свыше 4 тыс. км. На Пиренейском полуострове и в Северной Африке (Карфаген) основывались колонии. Короче говоря, регион, где сегодня расположены Сирия, Ливан, Иордания и Израиль, был тем «стержнем», вокруг которого развертывались важнейшие события истории древнего мира ^1 .

Из маленького морского моллюска— пурпурной улитки— жители этого региона получали красящее вещество, позволявшее окрашивать ткани во все оттенки красного цвета: от бледно-розового до темного с фиолетовым отливом. Одежда, окрашенная пурпуром, повсеместно служила отличительным признаком богатства и высших государственных должностей. Торговцы пурпуром («ханаанетяне», как их называли иудеи) концентрировали в своих руках деньги и власть. Потомки ханаанетян, которых греки и римляне называли финикийцами, и довели процесс развития письменности до его логического завершения.

Решающий шаг в этом процессе состоял в алфавитизации шрифта. Финикийский алфавит включал 22 буквы, обозначавших согласные звуки: алеф (= «бык», с беззвучным «а» на выдохе), бет (= «дом»), гимел (= «верблюд»), далет (= «дверь») и другие близкие нашему алфавиту звуки (см рис.59). j n j s \

Есть некоторые предположения о пиктографическом прошлом этих знаков, но они не получили сколь-нибудь надежного обоснования. Известны лишь более древний, состоявший из 80 знаков алфавит, который был найден в Библе (1300—1000 лет до н. э.), и аналогичный алфавит, сохранившийся после разрушения Угарита (1400 лет до н. э.). Описанный «стандартный» финикийский алфавит был обнаружен при раскопках в Библе и датируется началом I тысячелетия до н. э.

Вместе с финикийскими купцами путешествовал и их алфавит. Его победоносное шествие по свету может показаться удивительным, так как оно не подкреплялось военными захватами и происходило в той области, где особенно сильны древние, идеологически фиксированные формы мыслительных навыков. На Востоке финикийский алфавит был положен в основу арамейского письма, и! которого позднее возникли индийские, персидская, арабская и еврейская системы письменности. На Западе его заимствовали гре-

' Данное утверждение не учитывает существования наряду с западным очагом цивилизации Старого Света восточного и среднего, u рамках которых происходило формирование культуры Китая, а также индоевропейских народов (включая славян) и прототюрков (см., например, Чанышев, 1982). Многие научные достижения общечеловеческого значения возникли вне переднеазиатского очага. Примером может служить разработка позиционной системы счисления с нулем, появившейся почти одновременно и независимо друг от друга в Индии и в Америке (цивилизация майя). — Прим. ред.

==207

Рис. 59. Сравнительная таблица некоторых финикийских, древнееврейских, древнегреческих и латинских знаков для слов и букв. Трудно отрицать наличие выраженного сходства между всеми приведенными видами алфавитов

(по Wussing, 1962).

ки. Он оказал решающее влияние на славянскую кириллицу, а через этруссков и на латинский алфавит. Что касается древних греков, то они совершенно сознательно и с полным основанием называли свои алфавит «финикийскими знаками». К 22 исходным знакам для согласных греки добавили 6 букв для гласных, которые до тех пор не имели специфического обозначения. В результате было установлено столь недостававшее более ранним системам письма однозначное соответствие между знаковым рисунком речи и его графической символизацией. Можно ли утверждать, что создание алфавита решило проблему графического выражения многообразия мыслимых содержаний? По-видимому, на данный вопрос можно ответить положительно. Во всяком случае, за последние 3 тыс. лет к найденному принципу не было добавлено ничего принципиально нового.

Вернемся еще раз к этой основной проблеме, чтобы яснее осознать лежащую в основе алфавитных форм письменности идею.

Понятиями архаического мышления являются наглядно-иконические представления. Их репрезентации с целью сообщения чего-

==208

либо другому (будь то мифическое существо ритуальных обрядов или же другой член рода) соответствует воспроизведение в форме графического рисунка. В этом смысле наскальные изображения воссоздают содержания мышления человека ледниковой эпохи. В этот период могло появиться понимание возможности передавать простейшие сообщения с помощью рисунков. Социальная потребность в разработке графических средств коммуникации возникла лишь в связи с развитием ранних городов-государств. По мере количественного и качественного развития знаний об окружающей действительности понятия (и слова языка) становились не только многочисленней, но и прежде всего абстрактнее. Использование инструментальной функции языка в процессах мышления позволило освободить мысль об обязательной связи с наглядными образами. Возможности графического выражения стали отставать от бурного развития самого мышления. Это в особенности касалось передачи достаточно абстрактных содержаний. Необходимо было искать новые принципы построения письменности.

Следует отметить теперь, что исходной и основной формой человеческого языка является устная речь. С ее помощью можно выразить любые мыслимые содержания. Это обусловлено сегментацией и комбинируемостью звуковых единиц, которые возникли в результате разрушения генетически фиксированных программ порождения звуков многие сотни тысяч лет назад.

Открытие возможности аналогичного решения проблемы письма, то есть возможности перехода к графической символизации единиц звукового рисунка речи, безусловно, не было результатом размышлений какого-либо гения. Но после того как однажды знак был подставлен вместо звука, этот принцип должен был стихийно проложить себе дорогу. При условии, что существовали общественная потребность в письменной коммуникации и достаточно высокий уровень развития когнитивных процессов. Оба этих условия, как известно, имелись в наличии к началу I тысячелетия до нашей эры.

Установление однозначного соответствия графических конфигураций и всех существующих в языке структур повышает выразительность письма до уровня выразительных возможностей устной речи. Все, что может быть выражено в слове, может быть также фиксировано в письменной форме. Кроме того, письменная речь стала гибким инструментом выражения и передачи всех новообразований мыслительной деятельности. Эти замечательные свойства обусловлены комбинаторным принципом использования алфавитных систем письменности, так как комбинирование знаков делает систему конструктивной: можно образовать бесконечное число комбинаций, объединив их в более или менее длинные цепочки слов. Трудности обучения письменности при этом сколь-нибудь заметно не возрастают. То, что техническим условием письма и чтения является заучивание всего лишь двух или трех десятков простых символов, представляется, учитывая гигантский выразительный потенциал письменности, настоящим чудом. Это чудо простоты становится возможным благодаря когнитивным процессам, и прежде всего (скрыва-

==209

ющимся за устной и письменной речью) оперативным способностям активной человеческой памяти.

Однако письменность — это не только результат развития когнитивных процессов, но и причина, а также условие дальнейших познавательных достижений. Она позволяет фиксировать правила и нормы общежития, историю народов, влияет на развитие экономики и идеологии, задает формы, в которых происходит развитие искусства, прежде всего литературы. В этом отношении письменность — результат и предмет человеческого мышления. То же самое можно сказать о другой социально выработанной системе знаков, к рассмотрению которой мы сейчас переходим.

==210

1-2-3-4-6-7-8-9-10-11-12-13-14-15-16-17-18-19-20-21-22-23-24-25-26-27-28-29-