ВОСПРИЯТИЕ И ПОЗНАНИЕ

Одна из трудностей «нового взгляда» состоит, по общему признанию, в некоторой неопределенности содержания, вкладываемого в понятие восприятия. Надо сказать, что наши коллеги в соседних областях не облегчают этой трудности, когда они говорят, например, о восприятии национального характера. Тем не менее нам представляется, что мало пользы в том, чтобы бесконечно вращаться в кругу принятых формулировок этого вопроса: что это в сущности — восприятие, вывод, суждение, запоминание, реакция

==125

или что-либо еще? Фактически сторонник «нового взгляда» всегда имел дело с понятием восприятия, несколько отличным от того, каким пользуется, например, исследователь, занимающийся определением абсолютных порогов яркости. В карикатурной форме это различие выглядит так: исследователь-пурист интересуется изучением максимально ограниченного и строго определенного свойства перцептивного опыта, какого он только способен добиться в экспериментальных условиях, позволяющих ему установить связь между перцептивной реакцией и раздражителем, над которым он сохраняет строгий контроль. Ему необходимы прочие равные условия, и поэтому он принимает различные соглашения: о состоянии покоя, установке, ожидании, потребности, прошлом опыте и т. п. Эти соглашения, или постоянные параметры, он впоследствии предпочитает забыть. Что касается сторонника «нового взгляда», то его позиция совсем иная. Он стремится использовать раздражители сравнительно сложного типа, не будучи в состоянии определить с достаточной строгостью их природу. Затем он начинает варьировать большое число условий, имеющих мало общего с привычным определением восприятия. В конце концов он часто запутывается в них. Таковы карикатурные портреты представителей разных типов исследователей. Большинство из нас далеки от этих крайностей. Однако они отражают если не нашу практику, то наши искушения.

Невозможно утверждать, каким бы критерием мы ни руководствовались, что восприятие, в самом строгом смысле, не присутствует в заключительных оценках величины предметов испытуемыми в опыте Брунера и Гудмен. Очевидно также, что с чисто перцептивными факторами здесь взаимодействуют и многие другие. От первого попадания луча света в глаз испытуемого, через сложную деятельность, предшествующую акту сравнения, и вплоть до заявления испытуемого: «Это то-то!» — происходят многочисленные процессы взаимодействия, которые можно, разумеется, выделить аналитически, по которые можно изучать также и с точки зрения конечного результата независимо от того, называем ли мы этот результат восприятием или как-нибудь иначе. Иногда и специалист по оценке величины, если он серьезный исследователь, может проанализировать природу этих процессов как с точки зрения раздражителей, так и с точки зрения поведения. Это относится

==126

и к специалисту по дифференциальным порогам. Если он серьезный ученый, ему придется исследовать условия неожиданности, влияющие на восприятие, и все остальные факторы — если только он стремится к пониманию совокупности наблюдаемых им эффектов, а не хочет остаться просто специалистом по дифференциальным порогам.

И наконец, исследователь полного поведенческого контекста, в котором происходит восприятие, должен поставить эксперименты, учитывающие широкий диапазон процессов, помимо воздействия раздражителей и их вариаций. Ибо именно тогда, когда испытуемый приходит и решению вопроса о природе того, что он воспринимает, вступают в действие и прошлый опыт, и потребности, и процессы защиты и овладения. Он осуществляет свое исследование, чтобы определить, как происходят эти процессы при принятии решений для последующего действия. Предлагать ему исключить их из исследования ради чистоты эксперимента так же глупо, как требовать от психофизика на каждом шагу повторения его опытов в условиях отсутствия внимания или в состоянии острой потребности, поскольку его главный интерес — сенсорная восприимчивость в оптимальных условиях.

В конечном счете мы утверждаем, что объяснение любого явления — будь то восприятие или что-либо другое —требует как пристального изучения контекста, в котором это явление происходит, так и изучения внутренней природы самого явления в идеальных условиях. Сторонники «нового взгляда» стремились делать первое, исследователи, воспитанные в духе психофизики и сенсорной физиологии,—второе.

Может оказаться, что существуют некие феномены восприятия, полностью определяемые инвариантными отношениями на сетчатке, на которые не действуют ни условия оценки или потребности, ни какие-либо иные факторы, участвующие в программировании перцептивных операций,—короче говоря, для которых ничто, кроме этих инвариантов, не имеет никакого значения. Мы даже надеемся на это. Ибо эти феномены стали бы последним прибежищем для тех, кто не желает, чтобы их построения разрушались факторами, которые нельзя подвести под рубрику возбуждения на сенсорной поверхности периферического органа, А самым неистовым сторонникам «нового взгляда» мы же-

==127

лаем исследовать явления в таких условиях, в которых факторы установки и потребности всегда перевешивают правила трансформации поступающих раздражителей. Что же касается остальных, то мы думаем, что им нынешняя путаница, скорее, на пользу, принимая во внимание, как мало мы знаем в действительности о природе восприятия в целом.

1-2-3-4-5-6-7-8-9-10-11-12-13-14-15-16-17-18-19-20-21-22-23-24-25-26-27-28-29-30-31-32-33-34-35-36-37-38-39-40-41-42-43-44-45-46-47-48-49-50-51-52-53-54-55-56-57-58-59-60-61-62-63-64-65-66-67-68-69-70-71-72-73-74-75-76-77-78-